Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея - Анна Кладова

По сей день Олга не могла без содрогания вспоминать подробности того жестокого боя со стаей Ловчих. Она до сих пор кожей ощущала багровое жирное марево горячей Силы, столь грязной, что даже мысль о ней заставляла Олгу до мяса счищать ладонь руки, которой она коснулась Лиса, объятого пульсирующим жаром. Змея прекрасно помнила неизмеримую мощь, что раздирала ее израненное тело, заставляя духа плакать от страха и боли, как беспомощное, избитое дитя. Чужая смерть, питающая йоков, для Змеи оказалась ядом. Она не хотела больше того ужаса, но прекрасно понимала, что, оставаясь рядом с Лисом, будет постоянно испытывать подобный кошмар. Сим извилистым путем разум вывел еще один повод поскорее отделаться от мерзкого йока.

Море бурлило, облачая пики прибрежных скал в серую пену. Ветер хлестал по каменному лицу утесов бичами холодных струй, вырванных из чрева тяжелых туч, чьи нескончаемые стада брели на запад, неся осеннюю непогоду с открытого моря на материк. Зрелище бушующей стихии, во всей красе раскрывшееся с вершины гряды, где пролегала тропинка к озерам, было поистине великолепно. Неприкрытая мощь природы завораживала воображение Олги, наполняя душу осознанием бренности и ничтожности людского рода. Вечность океана стояла против мимолетности жизни и ничтожности человека, обитающего младенцем в утробе мира и ведущего борьбу за власть над материнским лоном. Война с пуповиной! Глупость подобной ситуации вызвала улыбку на мокром лице Младшей, а подзатыльник вывел ее из задумчивости. Учитель не любил ждать.

Внутри “подковы” горного хребта ветер угомонился, растеряв всю злость на узких тропах перевала. Над горячими озерами стоял густой пар, и струи теплого тумана рваными клочьями катились по камням, подгоняемые озорным вихрем. Здесь было намного теплее, и Олга прибавила шагу, спеша окунуться в блаженное тепло.

Лис лежал на дощатом настиле купальни в одних латаных подштанниках, подперев голову правой рукой, и со злостью наблюдал, как раздевается Змея.

Она сидела на коленях, в пол оборота к Учителю (правильно, никогда не выпускай опасность из виду!), и резным гребнем из моржовой кости (его подарок) расчесывала перекинутые через плечо густые волосы. Он видел ее всю, вплоть до последней чешуйки на гибком стане, окутанном туманной дымкой горячих испарений. Умелые пальцы с бурыми ноготками мелькали, собирая толстую косу. Она закрутила шишку на затылке, закрепив ее толстой спицей, и, легко вскочив на ноги, растворилась в молоке пара, поднимавшегося с озер.

Такого жгучего, доводящего до безумия желания Рыжий не испытывал ни разу. Он хотел ее всю, до последней капли, до последнего крика боли и наслаждения. Совсем недавно Лис был с женщиной, изливая накопившееся вожделение в безотказный сосуд, купленный за десяток медных монет. Но то желание, как, впрочем, и все другие, не имели ничего общего с этим удушающим жаром. Даже жажда крови не мучила его столь сильно. Рыжий приходил в ярость от одной мысли, что не может сдерживать себя. Разум его с каждым мгновением мутнел, погружаясь в глубины животной страсти.

Змея блаженно вздохнула, расслабляя закостеневшие от холода и постоянного напряжения мышцы. Вода обволакивала ее горячими струями, заставляя боль, накопленную за долгие дни уроков, выйти из тела. Несколько мгновений Олга терпела муку судорог, выкручивающих суставы, подавляя рвущийся из сжатой спазмами груди крик. Отдохновение, пришедшее на смену страданию, показалось измученной Ученице во многие разы прекраснее, как это обычно и случается. Люди больше ценят то, что получено ими через слезы и боль. Перед мысленным взором возникла лестница, труп девочки, зажатый в окровавленном кулачке край сорванного гобелена, мухи… Неужели для того, чтобы научиться по-настоящему ценить жизнь, нужно, подобно мне, умереть, попасть в лапы к безумному демону и стать самой таким же демоном? Она очень хотела жить, но, коли ей предначертано стать убийцей невинных детей, то лучший выход — все же смерть. Желательно нелюдя.

Олга вздрогнула, ощутив волну, толкнувшую ее в грудь. Всплеска не последовало, Лисьи навыки срабатывали безупречно в любых условиях. Змея напряглась, упершись ногами в неровное дно. Она почувствовала неладное еще в купальне, теперь же необъяснимый страх с силой стучал в висках, мешая ясно мыслить. Нелюдь вынырнул из тумана, пылающий, словно факел в ночи. Сила окутывала его тело плотным пульсирующим коконом жара, и, при взгляде на искаженное гримасой безумия лицо, Олгу на считанные мгновения затянуло в омут чужого вожделения. Она издала протяжный стон, сжав колени, и, откинув голову, подалась навстречу, повинуясь внезапно вспыхнувшему желанию. Помешательство длилось до тех пор, пока Лис не коснулся ее бедра, грубо привлекая к себе. Дурманящее разум чувство моментально сменилось злобой и отвращением.

— Что, в насильники решил податься? — криво усмехнувшись, произнесла Змея, отстраняя Рыжего. В ответ тот лишь зарычал:

— Ты! Ты моя! Моя!

Олга, почувствовав возбуждение нелюдя и осознав, что его временное безумие не игра и не очередная проверка, до предела напрягла руки, вмиг похолодевшие, несмотря на расслабляющее тепло источника. Некоторое время они боролись в воде. Сражение шло на равных, покуда Олга не додумалась всадить спицу, державшую прическу, в тело своего врага. Несколько мгновений, потраченных Лисом на извлечение спицы из плеча, хватило Змее, чтобы выскользнуть на берег. Убежать она так и не смогла. Озверевший нелюдь нагнал Олгу в купальне, повалил на пол и принялся нещадно лупить. Сначала она сопротивлялась, пытаясь вырваться из цепких Лисьих пальцев, но сейчас он был сильнее. Всегда он был сильнее. Так что она прекратила бессмысленные попытки, и, свернувшись клубком да прикрыв голову руками, ждала, пока Учитель изольет свой гнев.

Все закончилось внезапно. Тишина и напряженное ожидание сменили кипящую ярость. Олга замерла, не спеша открыться.

— Почему ты не сопротивляешься?

В его на диво спокойном голосе звучала не то тоска, не то укор и удивление.

— А смысл? Ты сильнее меня.

— Дура ты, — зло сплюнул Учитель, — смысл всегда есть! И даже если он не существует, поверь мне, стоит его выдумать.

Олга вжала голову в плечи. Он немного помолчал, прежде чем продолжить.

— Сопротивляться нужно до самого конца, даже если знаешь, что бой проигран, — задумчиво произнес Лис. — Мой Учитель всегда казался мне сильнее, но я дрался с ним до последнего, каждый раз до самого конца. Каждый урок — смерть. Моя смерть. Он ненавидел меня, но продолжал учить… Я почти не помню свою прошлую жизнь. Кое-что, урывками. Я специально повредил Печать. Хотел знать, за что Учитель так ненавидел меня. И, знаешь, он мне сам все сказал, оставшись без рук и ног лежать в луже собственной крови. Я приставил ему клинок к горлу, намереваясь начисто