Нулевой год - Константин Александрович Костин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще сто пятьдесят человек осталось в деревне — демонтировать остатки оборудования на заводе. Пока проблема энергоснабжения была решена благодаря постройке нескольких водяных мельниц с генераторами, но конструкция отличалась сомнительной эффективностью. Все же, не зря человечество из всех источников электроэнергии остановилось на тепловых электростанциях.
Скоро начали прибывать и станки с завода. К этому времени мы уже добывали цемент из мергелевого известняка ближайших скал и строили завод в трехстах метрах от выхода каменного угля на поверхность.
В тот день, когда завод дал первую плавку, мы с Мариной поженились. Свадьба была достаточно скромной — присутствовали только члены правительства и ближайшие друзья. Зато скаги прислали целую делегацию с подарками — Конош сказал им, что я — один из старших племенных вождей, гырхыр. Черти притащили многорога, запеченного целиком. Ума не приложу, как они умудрились приготовить такую громадину целиком, при этом — совершенно равномерно прожаренного. Фаршированного местными ягодами, на вкус напоминавшими нашу, земную клюкву. Впрочем, большую часть подарка сами инопланетяне и слопали.
Мы давно хотели посетить скагов, но не было удобного случая. А свадебное путешествие — чем не повод? И на старом верном и испытанном бронетранспортере мы поехали знакомиться с Кинжаем — верховным вождем племени. Его ставка располагалась в пещере над крутым обрывом на Сигнальной горе. Конош предупредил сородичей о нашем визите и нас сразу проводили к племенному вождю. Старый скаг с позеленевшей от времени кожей лежал на подстилке из сухих трав в просторной круглой пещере, стены которой были украшены изображениями животных, пронзенных стрелами и три уже знакомые тощие фигуры с длинными руками. Среди этих рисунков мы увидели и себя — люди и бронетранспортер оказались изображены достаточно точно. Только стрелы были затерты, что не могло не обнадеживать.
Я подарил вождю нож и наконечники для стрел. Кроме того хотелось не ударить в грязь лицом и, в ответ на свадебный подарок, преподнести Кинжаю нечто такое из нашей, земной пищи, что не оставит его равнодушным. И я угостил скага дядиной самогонкой и сыром. Выпивка оставила старика равнодушным, а сыр произвел настоящий фурор. Вождь оценил вкус, но больше всего интересовался, как мы умудрились засунуть внутрь дырки. Признаться, я сам плавал в технологиях, так что отделался объяснением, что это все колдовство.
Все общение происходило через Коноша, который успел понабраться наших слов. В первую очередь я спросил про три фигуры — давно меня изводило любопытство. И получил ответ, что это — божества чертей, прибывшее с неба, научившее их всему, что скаги умеют. Имя божеств в переводе Коноша прозвучало как "Трижды одинаковый Тилис".
За спиной вождя висело его оружие — большой лук, собранный из пластин различных пород дерева, усиленный роговыми пластинами и конским волосом, а так же стрелы и дротики. Понятно, что после фигур меня заинтересовал лук — такой уровень технологий был на голову выше всего, что мы видели у чертей. Кинжай поведал, что этот лук передается из поколения в поколение, от вождя к вождю. Да, это не их работа, но работа их предков. Когда-то, очень давно, скаги жили далеко отсюда, за большой водой. Они умели делать стальные ножи, строить каменные дома. Но по какой-то причине, которую уже никто не помнит, Трижды одинаковый Тилис разделил племя и часть прибыла сюда. Тут старик слегка путался. Он утверждал, что божеств прогневили именно те, что остались за большой водой, но наказанию почему-то подверглись именно те, что прибыли сюда. Наказание заключалось в том, что местные черти утратили способность строить каменные дома, делать стальные ножи и все в таком духе.
Мы гостили у инопланетян две недели. За это время я более-менее разобрался в устройстве их общества. Скаги жили, следуя неписанному своду правил — Заветам Предков. Неписанному по той причине, что письменности аборигены еще не успели изобрести, то есть все Заветы передавались устно. Вполне естественно, что информация искажалась. Один не так сказал, другой не так запомнил. Поскольку носителем сакральных знаний в каждом из племен являлся вождь — "хыр", то ответственность целиком возлагалась именно на него — хыра. Отсюда и первопричина войн между племенами скагов. В одном племени считали, что неверную жену следует топить в реке, в другом — что сбрасывать со скалы. Соответственно, каждый считал, что другое племя оскорбляет Заветы Предков. Чем не основание устроить заварушку?
Однако, это касалось только красных чертей. Достаточной причиной для войны с коричневыми являлось то, что они — коричневые. Вот такой первобытный расизм.
Помимо главы племени — гырхыра, в племени было несколько младших вождей — хыров. Что, кстати, со временем трансформировалось в более привычное земному уху "хан". В каких-то исключительных случаях совет старейшин выбирает Багырхыра — Великого Хана скагов. Сейчас эта должность свободна и Кинжай не смог вспомнить, когда в последний раз выбирали Багырхыра, туманно пояснив, что это было еще при прежнем хане.
Дни рождения черти праздновали всем скопом, раз в году, во время сезона дождей. В те дни, когда Арес закрывает собой Солнце и планета погружается в двухнедельную тьму, собирается совет старейшин, которые решают, как всем аборигенам жить дальше. Потому что делать в кромешной тьме все равно совершенно нечего, остается только совещаться.
Скаги придерживаются многоженства, что, учитывая потери мужской части племени на охоте и на войне, вполне объяснимо. Сам Конош, являясь еще молодым воином, имел пока что всего одну жену, причем — дочь Кинжая! То есть над давний знакомый уверенно двигался к тому, чтобы самому стать ханом!
Единственное, что омрачало торжество нашего визита — болезнь сына, Ксицы. Ребенок лежал в лихорадке несколько дней, что, впрочем сильно никого не печалило. По причине весьма примитивной медицины детская смертность у аборигенов зашкаливала. Далеко не каждый разменивал десятый сезон дождей.
Пацана уже практически похоронили, но тут Марина сотворила настоящее чудо, прописав чертенку антибиотики. К концу нашего визита малец уже вовсю прыгал, отчего Кинжай, да и все скаги, зауважали нас еще больше.
Если говорить о медицине краснокожих, то она заключалась в примитивном шаманизме. Племенной колдун — единственный, кому дозволялось наносить на свое тело татуировки, и не только на тело, но и на лицо — там красного пятна не было, лечил болезни и раны танцами вокруг костра и песнями. Так же шаман призывал дождь, удачу в битве и все остальное. Понятно, что все это — шарлатанство чистой воды, но я
