Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девушек - Муравьева Татьяна Владимировна

К злым духам относятся мильки, которые обитают везде: и на земле, и в море, и на небе, и в подземном мире. Они имеют самые разные обличья: людей, животных, птиц, пресмыкающихся.

Лесной мильк может вылезти из огня, когда охотники отдыхают у костра. У него есть собака, которая лаем извещает о его появлении. Однако, если человек, услышав лай такого пса, приготовится и ударит выходящего из пламени милька топором, тот сразу же спрячется обратно со словами: «Не поспел».

ЗАГРОБНЫЙ МИР

Загробный мир в мифологии нивхов носит название Млыво. Туда ведет вход — отверстие, скрытое от живых. Но души умерших после совершения определенных обрядов узнаю́т, где оно находится. В Млыво люди живут так же, как и на земле, только когда на земле день, там ночь, а когда на земле зима, там лето, и наоборот. Умершие мужчины живут в загробном мире три своих земных срока, а женщины — четыре. Потом и те и другие превращаются в птиц, животных, растения и т. д. В сказках в Млыво иногда удается попасть живым людям.

Стояло на берегу морского залива одно селение. В заливе было много рыбы, так что обитатели побережья никогда не голодали и, если надо, даже помогали соседям. Но как-то раз один рыболов посоветовал односельчанам ставить сети не в заливе, а в устье реки. Те послушались, и в тот год улов оказался богатым, как никогда. Однако после этого рыба ушла, и наступил голод.

Человеку, по вине которого случилась эта беда, сказали: «Уходи в тайгу и живи один». Ушел человек. Всю жизнь он был рыболовом, а теперь поневоле стал охотником. Однажды зимой заметил он на снегу лисий след. Пошел по нему, увидел черно-бурую лисицу. Та, почуяв опасность, юркнула в кусты, а охотник погнался за ней. Добежала лиса до подножия сопки и скрылась в норе. Смотрит охотник — а вход в нору широкий: человек пролезть может. Подумал он, подумал и полез внутрь.

Т. В. Муравьева. Светила.

Архив автора

А нора все шире и шире. Сначала полз человек на животе, потом встал на четвереньки, под конец поднялся во весь рост. Вскоре в норе стало светло, человек вышел наружу и с удивлением понял, что попал из зимы в лето. На берегу реки стоят покрытые зеленой листвой березы, вдали высятся синие сопки, в ясном небе сияет солнце.

Пошел человек вдоль реки: вода в ней прозрачная, видно, как снуют в глубине крупные рыбы. Вдруг смотрит — идут ему навстречу двое парней, колют острогой50 рыбу, между собой переговариваются. Человек их узнал: в прошлом году ушли они в тайгу и не вернулись — то ли медведь их задрал, то ли замерзли насмерть. Окликнул их человек, но они на него и не взглянули, прошли мимо, как будто его здесь нет.

Пошел человек дальше, вышел к селению. Стоят хорошие дома, перед каждым домом развешана на перекладинах юкола, на улице играют дети, сытые собаки машут пушистыми хвостами.

На пороге одного дома сидит старик, остругивает палку, чтобы сделать рукоять для остроги. Подошел к нему человек, поздоровался, предложил закурить, но старик продолжал работать, как будто не слышит. Дернул тогда человек за конец палки, нож соскользнул и полоснул старика по руке. Удивился старик: «Что это случилось с моим ножом? Он как будто ожил». И пошел в дом. Понял человек, что его здесь не видят, и пошел в дом за стариком.

В доме было много молодых и старых женщин. Одна девушка стала перевязывать старику руку. Смотрит человек на нее — да это же его невеста, которая умерла два года назад!

Вскоре пришли парни, которых он встретил на реке, веселые, довольные: «Посмотрите, сколько мы наловили свежей рыбы!» Женщины тут же начали рыбу чистить. А на гостя не обращают никакого внимания.

Сварили женщины рыбу, все поели, а когда свечерело, спать легли.

Думает человек: «Оказывается, моя невеста жива. Уговорю ее вернуться ко мне». Подошел к ее постели и улегся рядом. Девушка вскрикнула и вскочила. Спрашивает хозяин дома: «Что с тобой?» А она отвечает: «Что-то холодное у меня в постели, будто насыпали туда льда». Рассердился хозяин: «Откуда там взяться льду? Спи и другим спать не мешай!» Но девушка села на край лежанки и просидела так до утра.

Утром почувствовал человек, что у него от голода живот подвело. Вышел он из дома, снял с перекладины юколу, стал есть. А юкола вкусная, жирная, никогда прежде он такой не пробовал. Наелся и решил, что пора возвращаться домой, рассказать односельчанам, что совсем близко есть край, где много рыбы и вместо зимы теплое лето.

А чтобы ему поверили, прихватил с собой целую связку юколы. Взвалил ее на плечо и пошел к лисьей норе. Сначала нора была широкая, потом стала сужаться. Опустился охотник на четвереньки, потом пополз на животе, волоча связку юколы за собой. Выбрался из норы и оказался в зимней тайге. Обернулся, а нора совсем стала узкой, даже руку в нее не просунуть. Хотел он опять взвалить на плечо юколу, смотрит — а вместо нее одни гнилушки.

Вернулся человек к односельчанам, рассказал им, где побывал и что видел. Выслушали его односельчане, одни поверили, другие нет, но самые древние старики сказали: «Он побывал в Млыво».

А человек вдруг повалился на землю и умер.

Говорят старики: «Он умер, потому что отведал в Млыво тамошней пищи». А потом сказали: «То, что он нам поведал, станет преданием, люди будут передавать его из поколения в поколение, рассказывать и старым и малым».

Так оно и вышло.

ЧАСТЬ IV

МИФЫ ТУНГУСО-МАНЬЧЖУРСКИХ НАРОДОВ

К южной ветви51 тунгусо-маньчжурских народов, обитающих на Дальнем Востоке России, относятся о́роки (уйльта), ульчи, негидальцы, о́рочи, нанайцы и удэгейцы. Они живут в нижней части бассейна Амура, в Приморье и частично на Сахалине.

В занятиях, образе жизни, культуре этих народов много общего, все они были охотниками и рыболовами. Китайский чиновник XV века отмечал, что тунгусо-маньчжуры не знают земледелия, «занимаются рыболовством, питаются мясом и любят стрелять из лука».

Издавна тунгусо-маньчжуры делились на отдельные роды. Каждый род имел свои места для охоты и рыбной ловли, и между родами нередко возникали споры из-за охотничьих и рыболовных угодий. Если их не удавалось разрешить мирным путем, начиналась межродовая вой­на. Такие вой­ны велись еще в XIX веке, при этом соблюдались традиционные правила: использовать только холодное оружие, не причинять вреда женщинам и детям; на вражеской территории запрещалось пить воду, охотиться и ловить рыбу. О межродовых вой­нах рассказывается в народных героических преданиях.

Во многом сходны и мифологические представления тунгусо-маньчжуров. Как и большинство народов мира, они представляли себе Вселенную состоящей из трех ярусов: верхнего — небесного, среднего — земного и нижнего — подземного.

Верхний мир тунгусо-маньчжуры называли Буа, Боа или Ба. Этот термин очень многозначен: это и Вселенная как таковая, и небесный свод, и воздушное пространство. И в то же время это имя божества — владыки верхнего мира. Несмотря на то что хозяева различных природных явлений и объектов обычно относятся к разряду духов, специалисты считают, что многие персонажи тунгусо-маньчжурской мифологии, в частности хозяева неба, приближаются к богам. Этнограф и фольклорист Лидия Евгеньевна Фетисова пишет, что у тунгусо-маньчжуров «могущественные обитатели верхнего мира сопоставимы с божествами европейского языческого пантеона».