Скоморошины - Сборник Сборник

Хор (изображает кипение адской смолы). Жж… Зз… Сс…

Трон опустел.

Аришенька (входит и обращается к публике).

Ах, шла с горы – утомилась,Шла под гору – спотыкнулась.Дайте на царском месте посидеть.

(Садится.)

Старик (с мешком за плечами).

Ах, Аришенька, дружочек,Я принес те денежек мешочек,Только дай на твоих коленях посидеть,А ты у меня из мешка денежки выбирай.

Аришенька. Садись, Старичок, садись, дорогой!

Старик садится ей на колени. Аришенька выбирает у него деньги из мешка за плечами.

Франт (является и обращается к публике).

Ах, почтеннейшие господа,Как это не стыдно,Как это не обидно,Что старый хрыч с бородойСидит на коленях у молодой?!

Старик.

Ах, ты, Франт,У тебя сапоги в рант,Жилетка пике,А нос в табаке;Сапог скрипит,А в кармане трясца кипит!А я хоть старик седой,Да денег у меня мешок большой.Ступай отсюда прочь.

Старик и Аришенька (кричат вместе). Ступай отсюда прочь!

Франт сконфуженный уходит.

Аришенька (за кулисами говорит).

Милые музыкантики,Сыграйте нам танцыки!

Музыканты играют «По улице мостовой». Аришенька пляшет русскую. Старик по ее приказанию тоже пляшет до изнеможения, чуть не падает – так что Аришенька переутомленного Старика наконец уводит долой со сцены. Старик прихрамывает и закашливается к великой потехе и смеху публики.

На сцену является Мужик.

<Мужик>. Куда же это я забрел? Вот тебе на! А где же Максимка? (Зовет.) Сын Максим, а сын Максим!

Максимка (за сценой). Ау, татка!

Мужик. Да где ж ты?

Максимка. Да в лесу!

Мужик. Зачем ты туда попал?

Максимка. Да грибы собираю!

Мужик. Да что ты, сдурел али пьян – какие ноне об растве грибы?

Максимка. Да еще какие – подосиновики! Ходи ко мне собирать, а то всех одному не набрать!

Мужик. В такой-то мороз мне к тебе идтить? Нет уж, ты выходи ко мне скорей. Пора домой, а то замерзнем!

Максимка. Не, мне в лесу тепло! Да я никак и заблудился? Так и есть – заблудился.

Мужик. Так читай за мной молитву «Да воскреснет бог».

Максимка. Да растреснит твой лоб, тятька! Так стемнело, что ни зги не вижу.

Мужик. Ну, так читай за мной другое!..

Барыня и доктор

Доктор

Здравствуйте вам, господа!Знаете ли вы меня?Я лекарь, главный аптекарь,Умею лечить,Кровь мечить,Корпию вставлять,Живых людей на тот свет отправлять:Ко мне ведут на ногах,А от меня везут на санях.Не болят ли у вас, господа, у кого ли зубы?

Идет Барыня.

Барыня

Ах, доктор! Я слыхала,Что вы лекарь.Я дюже больна и похудела,На мне сорочка поужела:Было две складки,А то стало в натяжку гладко.

Доктор

Сударыня! Вам нужно шалфею,И дать раз пять по шее.Тогда будете здоровы!

Барыня

Ах, господин, еще болит голова!

Доктор

Сударыня! Обрить вам ее догола,Парным молоком привязатьИ поленом по голове ударять!Ваш голов будет здоров.

Барыня

Господин, еще болят зубы!

Доктор

Сударыня! Обрезать вам нос и губы,Не перепустить крови ни лишку,Дать вам в рот еловую шишку.Ваш зуб будет очень здоров.

Барыня

Ах, господа, даже от слов его полегчело!Пойду, найму музыку!

Танцуют польку и уходят.

Раек[217]

* * *А вот, извольте видеть, господа,Андерманир штук – хороший вид.Город Кострома горит;Вон у забора мужик стоит – с <…> т;Квартальный его за ворот хватает,Говорит, что поджигает,А тот кричит, что заливает.А вот андерманир штук – другой вид,Петр Первый стоит;Государь был славныйДа притом же и православный;На болоте выстроил столицу,………………………………Государь был славный,Да притом же и православный.A вот андреманир штук – другой вид.Город Палерма стоит;Барская фамилия по улицам чинно гуляетИ нищих тальянских русскими деньгами щедро наделяет.А вот, извольте посмотреть, андерманир штук – другой вид,Успенский собор в Москве стоит;Своих нищих в шею бьют,Ничего не дают.Нижегородские ярмарочные райки

Площадь перед самокатами вся залита народом, со всех сторон из балаганов слышится самая разнообразная музыка, раздаются громкие зазывания в «комедии», крики разносчиков, громкий говор толпы, остроты забубенной головушки-мастерового, и в том числе однообразно звучит рассказ служивого, от которого у публики животики подводит, а служивый-то сам и усом не поведет и глазом не мигнет.

– Вот я вам буду спервоначально рассказывать и показывать, – говорит он монотонным, всего на двух или трех нотах, голосом, – иностранных местов, разных городов, городов прекрасных; города мои прекрасные, не пропадут денежки напрасно, города мои смотрите, а карманы берегите.

– Это, извольте смотреть, Москва – золотые маковки, Ивана Великого колокольня, Сухарева башня, усиленский собор, шестьсот вышины, а девятьсот ширины, а немножко поменьше; ежели не верите, то пошлите поверенного, – пускай поверит, да померит.

– А это, извольте смотреть-рассматривать, глядеть и разглядывать, как на хотинском поле из Петросьского дворца сам анпиратор Лександра Николаич выезжает в Москву на коронацию: артиллерия, кавалерия по правую сторону, а пехота по левую.