Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

Суетящийся возле кофеварки парнишка замер, уронил жестяную банку с кофе, и густо покраснел.

– Привет, Мэтью, – улыбнулась ему Гермиона. В глаза тут же бросилось сходство черт его лица с лицом Кэрол: очевидно, Мэтт приходился ей сыном, и у них тут был семейный подряд.

– Доброе утро, мэм, – прогундел он в ответ и по просьбе матери с видимым облегчением выскочил в подсобку за сливками.

– Хочешь блинчиков, Гермиона? – ласково спросила Кэрол, помешав ложкой жидкое тесто в миске, больше похожей на небольшой тазик.

– Нет, спасибо, – Гермиона поколебалась мгновение, но все же решилась спросить, чтобы лучше понимать происходящее. – Кэрол, простите… а вы… хозяйка этого бара?

– Я?! Что ты, милочка! – рассмеялась та, ставя перед ней изящную чашку с блюдечком и сахарницу. – Разве ты не знаешь? Это бар Северуса! Хотя меня это не удивляет – он всегда был слишком скрытным.

– Этот бар принадлежит Снейпу? – растерянно пробормотала Гермиона, чувствуя себя главной героиней какой-то идиотской комедии, где наверняка сейчас за кадром звучал смех потешающихся над ней людей. – Но ведь он говорил…

Она резко замолчала, сообразив вдруг, что Снейп на самом деле ничего не говорил ей о том, кому в действительности принадлежит бар. Он просто уклонился от ответа на ее вопрос, снимает ли он здесь комнату, и она додумала все сама.

Из подсобки послышался звучный баритон Снейпа, что-то спросившего у Мэтта, и его неуверенный ответ:

– Нет еще, мистер Снейп, – и помолчав, он смущенно добавил: – Там, у нас на кухне… эм-м…

Дверь распахнулась, и Гермиона сжалась под тяжелым взглядом черных глаз на хмуром лице, в дневном свете казавшемся еще бледнее обычного. На Снейпе были потертые джинсы и черная куртка, и вместе с ним в кухню проник едва уловимый запах сигаретного дыма. Видимо, он ходил курить на улицу.

– О, Северус! Ты как раз к завтраку! – обрадовалась Кэрол, быстро ставя на стол вторую чашку.

– Спасибо, миссис Уитби, – он снял куртку и повесил ее на крючок у входа, оставшись в простой черной рубашке. Подойдя к столу, он сел и с холодной невозмутимостью произнес:

– Доброе утро, Гермиона.

– Доброе утро… эм-м, – она запнулась, не зная, как к нему обратиться при Кэрол. Было бы странно звать его «сэр», выйдя от него утром после ночи в его комнате. «Мистер Снейп» тоже казался неподходящим вариантом, и тишина затянулась, становясь с каждой секундой все более неловкой.

Очевидно, эти мысли, неумолимо приближающиеся к паническим, снова отразились у нее на лице, потому что Снейп закатил глаза и едва уловимо кивнул.

– … Северус! – наконец с облегчением выпалила Гермиона и повторила, больше для самой себя, желая еще раз ощутить вкус его имени на губах: – Доброе утро… Северус. Вообще… я уже собиралась уходить.

– Кофе! – радостно объявила Кэрол, подскочив с кофейником, и не обращая внимания на возражения Гермионы, налила им со Снейпом полные чашки. – Северус, твоя яичница готова, сейчас принесу!

– Благодарю, Кэрол. Сделай, пожалуйста, еще порцию для моей гостьи, – попросил он и перевел взгляд на Гермиону. – Если, конечно, ты не хочешь чего-то другого на завтрак.

– Я… – уже почти встав со стула, она обессиленно рухнула обратно. Похоже, тут никто не собирался считаться с ее желанием побыстрее пойти домой.

– Нам нужно поговорить, – заявил Снейп, делая небольшой глоток крепкого кофе без сахара. – Поэтому я прошу тебя остаться и позавтракать со мной. Если, конечно, у тебя нет других более срочных дел.

У Гермионы упало сердце. Учитывая жесткие условия, которые он поставил для их Тематических отношений, похоже, события вчерашнего вечера все же не пройдут для них бесследно. Снейп никогда не отличался особым терпением и снисходительностью, и женские истерики со слезами наверняка были совсем не тем, что ему нужно было от нижней. И если быть честной с самой собой, она не хотела его терять. Ей было хорошо с ним на сессиях, совсем по-другому, чем с Драко, но сейчас это было именно тем, что ей было нужно. Мысленно обругав себя за срыв, Гермиона постаралась придать лицу спокойное выражение и кивнула.

– Конечно… Северус, – и спохватившись, вежливо добавила: – С удовольствием.

Поставив перед Гермионой ее порцию яичницы с беконом, Кэрол вышла, прикрыв за собой дверь. В подсобке послышался голос Мэтта, но что-то сказав сыну, миссис Уитби увела его, и все стихло. Снейп молчал, потягивая кофе и, очевидно, не ощущая никакой неловкости. Гермиона неуверенно взяла вилку и для вида ковырнула аппетитно пахнущую яичницу, сомневаясь, что сможет сейчас хоть что-то съесть.

– Как ты себя чувствуешь? – наконец нарушил молчание Снейп, наблюдая за ее вялыми попытками изобразить в тарелке бурную деятельность.

Гермиона с облегчением отложила вилку и взяла кружку.

– Гораздо лучше, спасибо, сэр. Ваше зелье помогло.

Снова повисла тишина, и Гермиона, не зная, куда себя деть и что сказать, отхлебнула кофе, оказавшийся крепким и насыщенным, очень вкусным.

– Сэр, я…

– Если после случившегося вчера ты захочешь прервать наши отношения, я пойму и не буду возражать, – сказал Снейп, спокойно отрезая кусочек яичницы. – Хотя я гарантирую, что та троица больше тебя не побеспокоит.

– Но… я думала… – Гермиона поняла, что совершенно растерялась. Она была уверена, что это он не захочет продолжать их встречи. – Меня не испугали бандиты, сэр. Мой… срыв вчера был вызван испугом и шоком от осознания возможного исхода похищения в случае, если вы бы меня не спасли. Я…

– Тебе стало легче после этого «срыва»?

– Сэр…

– Отвечай на вопрос, – холодно прервал ее Снейп, и Гермиона снова будто ощутила себя на сессии. Вообще в последнее время это ощущение не отпускало ее. Стоило ей окончательно осознать, что он является ее Верхним, она тут же автоматически переходила в состояние нижней рядом с ним – послушной и молчаливой, готовой выполнять приказы. Мысли о том, чтобы дерзить ему или взбунтоваться, просто больше не появлялись у нее в голове. А ведь когда-то, в самую первую встречу, она послала его к черту! Сейчас это было уму непостижимо.

– Да, сэр.

– Думаю, вчера ты должна была понять, что я тебя не растерзаю, если ты заплачешь при мне. Я осознаю, что нижняя не кукла с нарисованной улыбкой на лице, а человек со своими страхами и проблемами. Если ты не поняла этого до сих пор, хотя перед нашей второй сессией я четко обозначил свои намерения насчет тебя, я повторюсь: моей целью на наших встречах является ничто иное, как твои эмоции. И их ты можешь выражать в том числе через слезы. Впредь ты выбросишь из головы свои глупые убеждения о том, что плакать можно лишь в одиночестве, и будешь, когда потребуется, делать это на сессиях при мне. Тебе все понятно? Я пытался заставить тебя открыться с помощью порки и унижений, но вы, мисс Грейнджер, при всей вашей покорности и податливости просто поражаете своим упрямством в некоторых вопросах.

Гермиона молчала, уставившись в тарелку, и все внутри нее вставало с ног на голову. Она дала слабину, и человек рядом с ней, слизеринец, не воспользовался этим, а наоборот, помог прийти в себя. Она ждала расплаты за это позже, но похоже, он действительно воспринял ее истерику спокойно, и вчерашний инцидент не стал для него поводом прервать отношения и избавиться от нее. Жесткий и язвительный Снейп, который еще со времен Хогвартса терпеть не мог всякие сантименты, был не против ее слез? Может, он просто наслаждался видом чужих рыданий, оправдывая свое некогда заслуженное звание кошмара подземелий? Или она неудачно заснула и проснулась где-то в альтернативной вселенной, где Снейп гладит по голове плачущих девушек? А Драко тут наверняка гей и крутит роман с Гарри. Надо будет проверить эту теорию, решила Гермиона, чувствуя, как медленно сходит с ума.

– Я не услышал ответа, – жестко проговорил Снейп, возвращая ее весело скачущие по полям безумия мысли в рациональное русло. – Тебе все ясно, Гермиона?

– Да, сэр, – кивнула она, снова пообещав себе, что подумает об этом позже.