Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Научные и научно-популярные книги » Культурология » Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя - Сергей Беляков

Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя - Сергей Беляков

Читать онлайн Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя - Сергей Беляков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 158
Перейти на страницу:

В Гетманщине еще при Хмельницком утвердилось устройство, сочетавшее шляхетскую демократию с почти анархическими запорожскими обычаями. Должности не только сотников и полковников, но даже гетманов были выборными. Но уже к концу XVII века выборы становятся формальной процедурой. Отец передает свою должность сыну, дядя – племяннику. А выборы гетмана со времен Самойловича и Мазепы контролирует русская власть: «…на гетманстве удержались только холопы и подножки е[го] ц[арского] п[ресветлого] в[еличества]»[447], – писал Николаю Костомарову Пантелеймон Кулиш.

И действительно, уже низложение Самойловича и выборы Мазепы в 1687 году проходили по русскому сценарию. Козацкая рада была окружена русскими полками. Под контролем русских военных проходили и выборы гетмана 17 ноября 1708 года. На этот раз гетмана выбрал сам царь Петр, а старши́на лишь согласилась с его решением. Деваться было некуда: вокруг снова стояли русские войска.

Петр, наученный горьким опытом, нашел человека, наименее самостоятельного и наименее решительного – стародубского полковника Ивана Скоропадского. Современники считали его слабым гетманом, которого совершенно подчинила себе даже молодая жена, энергичная и властная[448]. О чете Скоропадских говорили: «Иван носит плахту, а Настя – булаву»[449].

Наконец, Петр приставил к Скоропадскому особого чиновника – «государева министра», который обладал значительными полномочиями и контролировал действия правителя Малороссии. В 1722 году царь Петр решил еще усилить контроль над Украиной и создал коллегиальный орган управления – Малороссийскую коллегию, где должны были заседать и представители генеральной старши́ны Гетманщины, и русские офицеры во главе с бригадиром Степаном Вельяминовым. Узнав такие новости, Скоропадский вскоре скончался. После его смерти Петр не разрешил избирать нового полновластного гетмана. Павел Полуботок был всего лишь наказным гетманом, то есть временно исполнял его обязанности.

Вельяминов, президент Малороссийской коллегии, потомок древнего боярского рода, чьи предки сражались еще на Куликовом поле, относился к старши́не высокомерно и даже будто бы сказал Полуботку: «Я бригадир и президент, а ты что такое передо мною? Ничто! Вот я вас согну так, что и другие треснут. Государь указал переменить ваши давнины и поступать с вами по-новому!»[450]

Свои дни Полуботок окончил в каземате Петропавловской крепости, где пришлось посидеть и его преемнику, миргородскому полковнику Даниилу Апостолу. Апостол сумел подружиться с Александром Даниловичем Меншиковым, находившимся при Екатерине I и в первые недели правления Петра II в зените своего могущества. Апостола и было решено сделать новым гетманом. Его сына Павла на всякий случай оставили в Петербурге в качестве заложника. И все-таки формальные выборы гетмана состоялись, и старши́на на раде выбрала Апостола гетманом. Последний гетман был уже назначен государыней императрицей в 1750 году.

Таким образом, русская власть со времен царевны Софьи, Голицына и Петра Великого крепкой рукою держала гетманов, не позволяя им и вообразить себя правителями самостийной державы. Но и такая Гетманщина была любезна украинскому сердцу. Неслучайно Николай Васильевич Гоголь в наброске [«Размышления Мазепы»] описывает ее как «самобытное государство, бывшее только под покровительством России»[451]. Александра Смирнова-Россет написала Гоголю поразительные слова. Они подходят больше «свидомой мазепинке», а не русской аристократке: «А как и когда забудется, что некогда Украина была свободна. Бог весть!»[452]

Злой гений

Истории было угодно, чтобы смертельный удар Гетманщине нанес человек, связанный с Украиной пусть и не культурой, но «кровью». По официальной версии, Григорий Теплов был сыном псковского истопника. Отсюда и говорящая фамилия: от тепла-де зародился, от горячей печки. По неофициальной версии же Григорий Теплов – незаконнорожденный сын Феофана Прокоповича.

Могущественный вице-президент Синода (а фактически и его руководитель) позаботился о хорошем образовании для Григория: устроил его в свою школу в Петербурге, а когда мальчик подрос – отправил учиться в Германию. Позднее Теплов продолжит образование и в Германии (в университете Тюбингена), и во Франции (в Парижском университете).

Начитанный, обладавший хорошим пером, много знающий, философ-просветитель, русский последователь Христиана Вольфа, Григорий Теплов сделал карьеру в правление Елизаветы и Екатерины. Вскоре после гибели своего второго, после Феофана Прокоповича, покровителя Артемия Волынского Теплову удалось стать доверенным человеком Алексея Разумовского. Теплов произвел на простодушного козацкого сына такое впечатление, что тот поручил ему образование и воспитание своего младшего брата Кирилла, будущего гетмана и президента Академии наук. Вместе с Кириллом Григорьевичем Теплов ездил в Европу, вместе с ним (а фактически вместо него) этот ловкий молодой человек управлял делами Академии наук. После того как Теплов написал Устав Московского университета, Кирилл Разумовский поручит ему написать проект создания университета в Батурине. Старая, мазепиных времен, гетманская столица при Разумовском пережила свой Ренессанс.

Однако руководство Теплова Академией оставило по себе самую дурную память. Причина тому – склонность к интригам, любовь к власти и, видимо, совершенное непонимание цели и смысла академической науки. Академика Герхарда Миллера, крупнейшего в России того времени историка, по навету Теплова разжаловали в адъюнкты, а доклад Миллера «Происхождение имени и народа российского», с которого началась знаменитая «норманнская» теория, сожгли[453]. К врагу Миллера, Михаилу Васильевичу Ломоносову, Теплов относился не лучше. С подачи Теплова Разумовский сделал Ломоносову выговор и запретил появляться в академическом собрании. Великий ученый просил императрицу Елизавету избавить его «от Теплова ига» и, не добившись правды, начал просить об отставке.

Академики возмущались, а Теплов тем временем помогал графу Разумовскому управлять Гетманщиной. Малороссияне приписывали Теплову, кажется, всё дурное, что случалось с их страной во времена последнего гетмана. Человек корыстолюбивый и ловкий, Теплов и в Петербурге заслужил репутацию «коварнейшего обманщика целого государства». При этом был смел, решителен и не слишком связывал себя оковами нравственности. Он вместе с Кириллом Разумовским участвовал в знаменитом дворцовом перевороте 28 июня 1762 года, составил манифест «О вступлении на престол императрицы Екатерины II». На Теплова падает подозрение как на одного из возможных убийц Петра III.

Георг фон Гельбиг, секретарь саксонского посольства в Петербурге, известный русофоб, автор мифа о «потёмкинских деревнях», в своем памфлете «Русские избранники» обвинил Теплова и в организации убийства Иоанна Антоновича. Будто бы Тепловым был организован заговор Мировича, оказавшийся провокацией. Целью провокации было убийство законного претендента на русский престол[454]. Правда, сочинение фон Гельбига – источник более чем сомнительный. Но слова обо всем известной «злокозненности» Теплова подтверждаются многими источниками. Это, можно сказать, общее место: непобедимость Суворова, сибаритство Потёмкина, ученость Ломоносова, «злокозненность» и «вредоносность» Теплова.

Между тем этот философ, заговорщик, аналитик, секретарь, администратор, экономист был еще и художником, композитором, музыкантом. Теплов играл на скрипке и на клавесине, составил первый в России сборник песен (с нотами) «Между делом безделье, или Собрание разных песен с приложенными тонами на три голоса».

В Малороссии Теплов изучал урожайность разных сортов табака и написал целое агрономическое исследование. Другую свою книгу посвятил птицеводству, где чуть ли не первым в России написал не только о полезных в хозяйстве курах, гусях, утках, но даже о канарейках[455], собрал огромную библиотеку, которую крестьяне сожгут вместе с барской усадьбой уже в революционном XX веке.

Григорий Теплов был женат два раза, оставил сына и четырех дочерей. Вторая жена, Матрена Герасимовна (дальняя родственница Разумовских) на портрете работы Жана де Самсуа походит скорее на красивого и румяного молодого человека. Вероятно, это не случайно. Теплов окружал себя молоденькими блондинами. Джакомо Казанова рассказал в своих мемуарах, как с ним заигрывал один из любовников Теплова, столь женоподобный и миловидный, что Казанова принял его за переодетую девушку. Видимо, это был Петр Михайлович Лунин[456]. Впрочем, не брезговал Теплов и юными крепостными. Тайная экспедиция, занявшись делом Теплова в 1763 году, нашла девять молодых людей, совращенных Тепловым к мужеложству. Послушных и усердных награждал деньгами, отказавших – драл за уши. «Сам лучше знаю, что грех, а что нет», – говорил он своим любовникам, запрещая рассказывать на исповеди о «грехе». А ведь Теплов служил уже статс-секретарем и был обязан «быть при ее императорском величестве у отправляемых ее величеством собственных дел»[457].

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 158
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя - Сергей Беляков.
Комментарии