Я все снесу, милый (издательство) - Марина Кистяева

Варшавский продолжал стоять возле кровати, широко расставив ноги. Помимо домашних штанов, на нем была майка-боксерка, выгодно подчеркивающая хорошо развитую фигуру. Дорогой дом, дорогая одежда, дорогая жизнь.

И она.

Не вписывающаяся ни в этот интерьер, ни в эту жизнь.

Зоя опустила голову, прячась от его взгляда.

– Я не готова к разговору, – снова честно ответила она.

И услышала равнодушное:

– Ты сама сделала выбор.

После чего мужчина развернулся и вышел из спальни.

Последнее, на что обратила внимание Зоя, – Юлиан был босым.

Свернувшись клубочком, она пустым, ничего не выражающим взглядом уставилась в стену.

Долго Зоя не выдержала. Вспомнила старый, испробованный, проверенный способ снять стресс. Встала и отправилась искать кухню, теперь в этом доме. Сама кухня как таковая ее не интересовала. Интересовал винный погребок.

Зоя решила напиться.

Причем в хлам.

Забыться – вот ее цель. И неважно, каким способом.

Иначе она просто не выдержит.

Погребок нашла быстро. Включила свет и оценила масштаб. Нехило. Смело можно открывать магазинчик по продаже элитного вина. Взяла первую попавшуюся бутылку, собралась уходить, но передумала. Прихватила еще одну.

Пить так пить!

В этот раз Зоя была хитрее и с бутылками поднялась к себе. На кухне или где-то еще ей могли помешать. Снова начать читать нотации, что ей нельзя пить спиртное, потому что она вот-вот забеременеет.

Так, про беременность не думаем!

Про мрассов не думаем.

В общем, ни о чем не думаем.

После второго бокала стало хорошо. По телу разлилось тепло, и появилась некая иллюзия безразличия к происходящему. Зоя даже улыбнулась. Оказывается, как мало надо человеку для счастья! Стоп-стоп! Это мысль неправильная! Будет злоупотреблять – сопьется, это путь в никуда. У нее же в планах долгая и счастливая жизнь.

Из груди девушки вырвался вздох. Про «счастливую» она, кажется, загнула. Но ничего, еще поборется. Еще повоюет. Затуманенный алкоголем взгляд наткнулся на панорамную стеклянную дверь, ведущую на балкон. О! То, что нужно.

Пошатываясь, Зоя прошла на балкон и опустилась на кушетку. Снова налила себе вина.

Напряжение отпускало, и она позволила себе расслабиться. Но ненадолго. Прошлое настойчиво лезло в настоящее…

– Ты же знаешь, что я тебя люблю! Что в этом плохого?

Мальчик Юра снова стоял у ее кровати, сжимая кулаки и прерывисто дыша. Зоя настороженно на него смотрела, не зная, что предпринять дальше.

После того как она узнала, что у него рак, в душе что-то дрогнуло. Такой красивый! Богатый, перспективный! Ему бы жить и жить! Встретить любимую девушку, которая ответит взаимностью, создать семью и нарожать детишек. А не стоять у ее кровати с лицом, полным отчаяния. Зоя нервно провела рукой по волосам. Смертельная болезнь Юры многое меняла. Если раньше она могла смело послать его куда подальше, несмотря на угрозы отца, то теперь…

Неужели она откажет человеку, которому оставалось жить полгода?

– Ничего, – тихо ответила Зоя. – Просто я… Юра, почему ты не сказал, что смертельно болен?

Молодой человек выругался.

– А это что-то меняет?

– Да, – честно ответила она и не удивилась, увидев на лице Юры кривую ухмылку.

– Теперь будешь жалеть?

Она ничего не ответила.

– А мне плевать! Жалей! Жалей! Только дай к тебе прикоснуться!

И Зоя, закрыв глаза, легла на кровать.

– Зоя? – в голосе мальчика Юры послышалась робкая надежда, смешанная с затаенной печалью.

Зоя сглотнула подступивший к горлу ком. Чувствовала она себя мерзко. Но сейчас, в эту минуту должна запихать свои чувства куда подальше.

– Иди ко мне, – проговорила чуть слышно.

В спальне фешенебельного отеля воцарилась оглушительная, давящая тишина. Зоя замерла, не открывая глаз. Сердце бешено стучало, в животе образовались спазмы, ноги почему-то стали холодными.

Потом тишину нарушил торопливый шорох сбрасываемой одежды.

– Зоя… милая… милая… любимая… девочка ты моя…

Огромная кровать жалобно прогнулась под мужским телом, и тотчас жадные руки, преодолевая волнение и дрожь, прикоснулись к бедрам Зои.

– Моя… моя… только моя…

Мальчик Юра набросился на нее, как голодный зверь. Еще никто и никогда не целовал Зою с такой одержимостью. Казалось, он поставил перед собой цель попробовать ее всю. Она бы соврала, если бы сказала, что его поцелуи вызвали отвращение. Как только Зоя опустила планку и позволила к себе прикоснуться, в ней исчезло желание отвергать его. Да, она не любила Юру. Да, по сути, ее принудили к сожительству с ним. Да, его любовь больше похожа на болезненную привязанность. Но какое это имело значение в те минуты?

Он дрожал всем телом, торопился. Ему хотелось касаться ее одновременно везде. Его руки суетливо сжимали грудь, устремлялись к бедрам, прикасались к лону. Зое не было неприятно, она, скорее, находилась в прострации и воспринимала происходящее словно со стороны.

Это чуть позже она поймет, что в ту ночь сделала что-то не так…

Что именно – останется загадкой.

Мальчик Юра оказался неплохим любовником. Ей даже понравилось с ним спать. Нет, оргазма она так и не испытала с ним, но его ласки, особенно оральные, приносили толику удовольствия.

Но именно после того, как она подпустила мальчика Юру к себе, у него сорвало крышу…

Дверь открыли сразу.

– Привет! – Зоя пьяно улыбнулась, прислонившись к дверному косяку. – Я пришла… пришла с претензиями.

Брови мужчины демонстративно поползли кверху.

– С претензиями? – уточнил Варшавский.

– Так точно, – Зоя икнула и тотчас зажала рот ладошкой. – Ой…

Варшавский нарочито медленно оглядел ее с ног до головы, задержавшись на покрасневшем лице. В его взгляде скользнули удивление и легкая ирония.

– И какие у тебя могут быть претензии в два часа ночи? – Юлиан скрестил руки на груди, и Зоя только сейчас заметила, что мужчина полуобнажен. С момента их последней встречи на нем отсутствовала одна деталь одежды, а именно майка. Сам мрасс выглядел бодрым, точно она не подняла его с постели среди ночи.

– Самые что ни на есть актуальные. Во-первых, вот, – Зоя подняла правую руку, в которой сжимала бокал. – Я пью одна. А это неправильно. Пить надо в компании. Иначе начинаешь чувствовать себя алкоголиком. А алкоголичкой я никогда не была. Отсюда вытекает что?

Она замолчала и посмотрела на мрасса, который, по ее логике, должен был продолжить речь.

– И что же отсюда вытекает? – Серые глаза Юлиана чуть прищурились. Он с трудом сохранял серьезное выражение лица.