Императрица всех сезонов (ЛП) - Джин Эмико

«Какого цвета моя душа?» спросила бы она.

«Красивого желтого оттенка, как в центре цветка лотоса», — соврал бы он. Он не спрашивал ее об этом.

Ханако умело управлялась с ножом. Она подбросила записку в воздух, и нож взлетел с ее ладони. Он пригвоздил бумагу к стене, и стало видно сложную карту. Акира посмотрел туда. Асами не просто постаралась. Карта была нарисована уверенной рукой мастера. Она казалась объемной, показывала дворец и туннели под ним. Не все туннели были изображены полностью, но Асами пометила туннель, что вел под садами дворца к чайному саду, а потом уводил за стены дворца. Путь побега. Выход и вход. И крестики отмечали патрули самураев.

— Боги и богини! воскликнул Акира. Ты хочешь напасть на дворец.

Ханако встала рядом с ним.

— Конечно.

Он стиснул зубы, гнев закипал. Это было хуже, чем он думал. Столько жизней будет потеряно. Если Ханако осадит дворец. Невинных жизней. Мари. Акира злился, схватил звездочку и метнул ее, закрыв глаза. Она пронеслась по воздуху, свистя. Звездочка стукнула, словно врезалась в деревянную стену. Стена была в порезах, и каждый раз, видя их, Акира вспоминал о своем поражении. Он не овладел сюрикенами. Он ничем не овладел.

— Акира, — прошептала удивленно Ханако.

Акира покачал головой и зажмурился. Он был не в себе.

— Акира, — тверже сказала Ханако, — открой глаза.

Акира вздохнул.

— Я не

— Открой свои проклятые глаза! потребовала Ханако.

Акира с неохотой послушался. Ханако широко улыбалась. Башня с часами пробила семь. Сюрикен сиял в свете утра, был вонзен меж спицами колеса. Он это сделал. Попал.

Ханако вытащила звездочку из стены.

— Сделай еще раз, — сказала она. Ее душа стала еще ярче от счастья. И гордости?

Акира покачал головой.

— Это было случайно. Я даже не думал о мишени. Я не смогу повторить.

— Вот оно! закричала Ханако. Твои мысли мешали тебе, — она прошла к колесу, заставила его медленно крутиться. Закрой глаза, — Акира так и сделал, Ханако вложила звездочку в его руку, металл тут же нагрелся в его ладони. Он провел большим пальцем по краю лезвия. Слушай комнату. Пусть говорит с тобой. Что ты слышишь?

Звуки атаковали его щелканье стрелок часов, цокот лапок Великана, дыхание Ханако, скрип колеса, болтовня других ёкаев в башне. Он разбирал звуки, отделял их на нити. Часы были в четырех шагах за ним. Ханако в двух шагах слева. Колесо в десяти шагах впереди. Он дал разуму опустеть. Сюрикен был тяжелым в его ладони.

«Отпускай», — он отвел руку и метнул звездочку.

Тук.

Он открыл глаза и посмотрел на Ханако, боясь поражения.

— Ты это сделал! Ханако рассмеялась, поклонилась. Мастер колеса, — сюрикен был в стене за колесом.

«Боги и богини, получилось», — он вытащил звездочки из стены и бросил их вокруг карты Асами. Ханако нахмурилась.

— Полегче, Сын кошмаров. Это нам нужно.

Реальность вернулась к Акире.

— Когда ты нападешь? спросил он, готовясь к ответу. Ему нужно было время предупредить Мари.

«Только бы время было».

Ханако смотрела на карту. Она обвела туннель из чайного сада во дворец.

— Я не хочу, — она замолчала, задумавшись. Кроме меня, Асами тут самый сильный ёкай. Она победит любой ценой. Она выйдет за принца, получит его голову и голову его отца в их брачную ночь. Атаки не будет, если все получится.

— А если она не победит? Акира кивнул на планы.

— План Б. Если Асами погибнет, ёкаи ворвутся во дворец, — ее глаза вспыхнули. Так или иначе, император падет.

АЙКО:

Богиня солнца, зверей и дня

Айко, богиня солнца, зверей и дня, родилась, когда молния впервые ударила по камню. Из обломков поднялась она, несла свет земли в руках. Она озаряла мир, обеспечивала плодородие рисовых полей. Нежная и добрая, она получила тысячи последователей. Многие шли к Айко, чтобы просто постоять в ее свете.

Эоку, бог войны и ночи, завидовал силе Айко и популярности. Он забрал кирина, которого богиня особенно любила, из леса и бросил в океан. Расстроенная Айко бросилась с небес в бушующее море. Но она не умерла плавать. Она не могла спасти кирина. Айко погрузилась на дно океана и осталась там, тонула снова и снова тысячу раз. Без нее не было солнца. Рисовые поля погибали. Люди голодали. Наступила бесконечная холодная ночь.

Последователи Айко искали ее. Но это Умико, сестра Айко, богиня луны, бурь и моря, обнаружила ее в глубинах моря. Умико послала большую волну по океану, вынесла сестру на сушу. Айко откашляла столько воды, что в мире появились озера. Умико вытерла лицо Айко и отвела ее домой на небеса, чтобы ее свет снова озарил землю.

Но каждый год теперь воцарялось холодное время года. Солнце тускнело, и Айко плакала. Айко думала, что это правильно, что это напоминает то, что произошло. Холод и жестокость ненависти. Зима всегда будет для сожалений.

ГЛАВА 28

Таро

Таро расхаживал по влажной траве в саду. Банкет начнется через час. Он пришел рано. Новая привычка. Он не знал пока, нравилась она ему или нет.

Он менялся, а все из-за низкой упрямой девушки, что пробилась в его жизнь. Ему нравилось его пространство. Тишина. И теперь она заполнила тишину. Каждый раз, когда она дразнила его или бросала ему вызов, это меняло его.

Он отправил записку, чтобы она прибыла до банкета. Он улыбнулся от мысли, что она получила его вызов. Она точно недовольна приказу. Но она придет. Таро был уверен. Он интересовал ее, как она его. Но он ощущал себя как влюбленный дурак, ждал ее, расхаживая по саду, и подарок для нее грелся в его кармане.

— Добрый вечер.

Таро обернулся на голос Мари. Его слова застряли в горле от ее вида. Закат обрамлял ее тело, придавая небесного сияния. Ее кимоно было цвета реки. Изогнутые белые линии были вышиты на ткани, подражая ряби. В потоке плыли птицы, цвели ирисы и плавали кувшинки. Таро боялся, что, если моргнет, она пропадет. Это создание воды и лунного света не принадлежало ему. И, может, никогда не будет. Осталось еще две комнаты. Мастер Ушиба хвалил Зимнюю комнату.

«Там не меньше тысячи способов умереть», — говорил он. Таро было не по себе.

Два стража-самурая Мари замерли неподалеку, и Таро отпустил их, мотнув головой.

— Вы так хмуритесь, что может загореться сад от одного взгляда, — Мари шагнула вперед.

— Я просто думал о девушках из Осенней комнаты.

Мари кивнула.

— И я думала о них. Вы что-нибудь обнаружили? когда они пробыли день в его мастерской, Таро упоминал о трех девушках, что умерли при подозрительных обстоятельствах.

— Их отравили, — сказал Таро.

Мари сдвинула брови.

— Отравили?

— Так выглядит, — объяснил Таро. Расследование продолжается, но сёгун посрамлен.

Мари нахмурилась.

Таро сказал, пытаясь вызвать у нее улыбку.

— Я принес тебе подарок.

Мари подняла голову.

— Какой?

Таро вытащил из рукава медную канарейку птицу, что привела Мари к нему. Она осторожно коснулась перьев птицы.

— Вы исцелили ее.

Таро работал часами над столом, тщательно выравнивал перья. Он не смог убрать вмятину на животе, и медь не сияла так ярко, как раньше, но птица могла летать.

— Посмотрим, как она? спросил он.

— Думаю, иначе нельзя, — ответила она.

Придворные прибывали, в саду становилось все больше людей.

— Не тут, — сказал он и протянул руку.

Тепло ладони Мари проникло сквозь рукав Таро. Он повел ее по тропе, по которой они уходили при первом банкете.

— Светлячков нет, — рассеянно отметила Мари.

— Нет, — ответил Таро. Я их выпустил.

Мари сверкнула улыбкой.

Дорожка сужалась, привела к поляне. Густой мох покрывал землю и поднимался на каменные фонари и ступени. Туман окутывал кипарисы внизу. Мшаный сад, еще одно тайное укрытие Таро. Он смотрел на землю и насыщенную зелень, и это его успокаивало. Он взглянул на Мари и понял, что и она это ощущала.

— Напоминает о доме, — сказала она.