Паруса, разорванные в клочья. Неизвестные катастрофы русского парусного флота в XVIII–XIX вв - Владимир Шигин

На этом основании следователи обратились за разъяснениями к главному командиру Ревельского порта, и тот с бумагами в руках доложил, что все требования командира «Лефорта» перед началом кампании 1857 года были выполнены и у капитана 1-го ранга Кишкина никаких претензий к порту не имелось.

Далее было определено, что все действия командира во время выхода из гавани и во время плавания (заблаговременное уменьшение парусов, репетование сигналов, своевременные ответы на них, точное удержание своего места в строю и так далее) свидетельствуют, что на «Лефорте» поддерживался должный порядок. Кроме этого, все сходились на том, что, учитывая осадку «Лефорта» перед его последним выходом в море, количество находившегося на корабле балласта, груза и налитой водой цистерны однозначно говорит, что он имел достаточную остойчивость и никоим образом не мог быть опрокинут одной лишь силой ветра

При этом так и не удалось до конца выяснить, как, собственно, тонул «Лефорт»: опрокинулся ли он до конца или все же ушел в воду не днищем, а бортом кверху. Свидетельства очевидцев были достаточно разноречивы, так как корабли в это время выполняли поворот и заключительная картина трагедии для большинства из них была закрыта парусами. Все сходились только в одном — «Лефорт» погружался с большим креном на нос.

Возможная картина гибели «Лефорта», по мнению следователей, могла выглядеть следующим образом: при наличии свежего ветра и сильном неправильном волнении «Лефорт» имел ход в десять узлов в течение целой ночи. За это время расслабленные пазы вполне могли окончательно разойтись. Внезапный сильный крен от налетевшего шквала резко увеличил напряжение корпуса и вызвал столь же резкое ослабление набора корпуса. Задраенные, казалось бы, портовые ставни уже не были герметичны, и сквозь них хлынула вода. Закрепленная артиллерия, упиравшаяся в борт, пришедший в движение, получила движение и сама. Командир корабля не известил сигналом флагман об угрожающей ему опасности. Почему? Скорее всего потому, что прибывание воды на подветренной стороне борта не было своевременно замечено. В эти минуты положение дел, видимо, могло спасти лишь присутствие духа и находчивость его командира. Тем временем вода уже вливалась мощным потоком через порты, полупорты, шпигаты и сквозь разошедшиеся связи обшивки и набора. Тот факт, что «Лефорт» тонул с сильным креном на нос, говорит о том, что наибольшая течь, вероятно, была именно в носовой части. Там, скорее всею, открылись клюзы. Видя гибельное положение «Лефорта», капитан 1-го ранга Кишкин пытался было спуститься под ветер (то есть ослабить воздействие ветра на корпус корабля) и тем самым избавиться от бортового крена Но было уже поздно. Резко снизившаяся скорость хода и большой крен не позволили этого сделать. Вода по-прежнему вливалась внутрь корпуса все нарастающим потоком, и ее масса, стекая на подветренный борт, все больше увеличивала и без того критический крен корабля. Еще несколько мгновений — и огромный линкор, не в силах противостоять напору воды и ветра, лег на борт.

Нечто подобное испытал в это же самое время и линейный корабль «Императрица Александра», где также несколько разошлись пазы и имелся опасный крен, с которым, к счастью, командиру корабля удалось быстро справиться.

Вспомнили следователи и о событиях многолетней давности. В 1807 году линейный корабль «Селафаил» из эскадры вице-адмирала Сенявина попал в сильный шторм в Атлантике. После продолжительной штормовки у него открылась сильная течь. Помпы не справлялись с откачкой воды. Единственным спасением было добраться до ближайшего порта — Лиссабона. Уже войдя в реку Тахо и став на якорь, моряки обнаружили, что течь не уменьшается. Когда же корабль накренили и приступили к килеванию, то с ужасом обнаружили, что пазы досок в носовой части разошлись до такой степени, что сквозь них свободно проходила рука…

На этом, собственно говоря, работа комиссии и закончилась.

В документах не сохранилось каких-либо сведений об обнаруженных всплывших телах членов экипажа и водолазных работах на затонувшем линейном корабле. «Лефорт» и сегодня лежит все там же, на тридцатисаженной глубине неподалеку от острова Тютерс.

Увы, мгновенная гибель «Лефорта» была далеко не единственной в мировом списке подобных катастроф.

В 1628 году во время своего первого выхода в море погиб новейший шведский линейный корабль «Ваза». Как и в случае с «Лефортом», трагедия произошла в течение какой-то минуты. В момент салюта на корабль внезапно налетел сильный шквал. «Ваза» внезапно накренилась на противоположный борт, мачты легли в воду, и линкор скрылся в волнах на глазах у многочисленных провожающих. Число погибших составило 170 человек. Среди них были женщины и дети. При расследовании обстоятельств кораблекрушения удалось установить, что в погоне за большой скоростью хода корабль сделали слишком узким и он имел плохую остойчивость и большую валкость. Когда налетел шквал, команда не успела отдать шкоты парусов, чтобы ослабить напор ветра. «Ваза» сильно накренилась, и вода хлынула в пушечные порты, которые были прорезаны всего лишь на высоте одного метра от ватерлинии. От этого корабль накренился еще больше. С задранного вверх борта начали срываться пушки, круша все на своем пути, разбивая опущенный в воду борт и еще больше увеличивая крен. Всего этого оказалось достаточным для того, чтобы корабль камнем ушел на дно. Гибель «Вазы» сразу же приобрела в Швеции характер национальной трагедии. В 1961 году ее подняли с морского дна и установили на специальном эллинге.

Еще одна подобная катастрофа произошла в 1782 году в Англии, где на Спидхедском рейде внезапно затонул линейный корабль «Роял Джордж». Число погибших на нем превысило 800 человек, включая и державшего флаг на линкоре контр-адмирала Кемпенфельда. Среди погибших было более 300 женщин и детей. На этот раз корабль утонул при полном штиле! Внезапно для всех он вдруг начал быстро крениться на левый борт. Вскоре в нижние палубы стала вливаться вода. Возможно, еще что-то можно было изменить, однако по объявленной тревоге сотни матросов одновременно кинулись на накрененный левый борт, и корабль лег на бок. Через минуту он уже исчез с поверхности моря. Причина гибели корабля «Роял Джордж» так и осталась тайной. Несмотря на то что затонувший линкор не раз обследовали, к какому-то однозначному выводу никто прийти так и не смог. По одной из версий, корабль, накренившись, черпнул воду открытыми пушечными портами. По другой — причиной стала так называемая сухая гниль, то есть ветхость древесины. «Роял Джордж» был далеко не новым кораблем, и во время стоянки на Спидхедском рейде у него просто-напросто мог отвалиться большой кусок днища.

Возвращаясь к истории с «Лефортом», стоит сказать, что, несмотря на массовую гибель людей, особого резонанса эта трагедия тогда в России не вызвала. Скорее всего, это произошло потому, что страна все еще находилась под страшным впечатлением от итогов Крымской войны, и потеря одного корабля к общей мрачной картине мало что прибавляла. Балтийские моряки в память о трагедии «Лефорта» собрали по подписке средства на икону Спасителя, которая до революции находилась в кронштадтском Морском соборе. И днем и ночью у лика Спасителя горели свечи.

На гибель «Лефорта» откликнулся известный живописец-маринист И.К. Айвазовский. Созданное им полотно, посвященное катастрофе линейного корабля, не может оставить равнодушным никого. Из бездны вод по вантам поднимаются вверх белые души людей. Их очень много: впереди матери с младенцами на руках, за ними дети, мужчины. К небу они возносятся уже по солнечному лучу, а среди облаков их встречает сам Господь. Первоначально эта картина висела в Кронштадтском морском собрании. Затем ее передали в Центральный военно-морской музей. Одна из самых сильных картин Айвазовского на протяжении многих десятилетий почему-то считалась идеологически вредной. Ее не выставляли, а хранили в запасниках музея. Лишь несколько лет назад она стала достоянием общественности.

Взрыв «Пластуна»

В длинном перечне морских катастроф гибель клипера «Пластун» всегда стояла особняком, слишком уж непонятны и необычны были ее обстоятельства. Ничего, подобного трагедии «Пластуна», в российском флоте, да и в мировой практике, видимо, тоже не случалось ни до, ни после него. И сегодня в деле «Пластуна» гораздо больше вопросов, чем ответов…

Летом 1860 года с Тихого океана на Балтику возвращались корабли Второго амурского отряда. После недавно закончившейся Крымской войны российское правительство наконец-то обратило внимание на свои восточные морские рубежи. И вот теперь туда один за другим уходили, сменяя друг друга, корабельные отряды.

На этот раз, завершая кругосветное плавание, в Кронштадт возвращались корветы «Рында» (под брейд-вымпелом капитана 1-го ранга Попова), «Новик» и клипер «Пластун». Позади годы и тысячи миль плаваний, впереди Кронштадт и столь желанный отдых в кругу близких. 18 августа отряд кораблей был уже на подходе к Кронштадту. Так случилось, что на «Новике» с Дальнего Востока возвращался известный в те годы журналист Вышеславцев, ставший невольным свидетелем случившегося. А поэтому предоставим слово ему: «Был серенький день, и ровный, довольно свежий ветер гнал нас до 10 узлов в час. Еще накануне был сделан сигнал: „Имеете время привести судно в порядок“, — что означало конец ученьям и работам. Мыли, чистили, красили, желая явиться домой как можно в более веселом и красивом виде. „Пластун“ обогнал оба корвета, так что должен был убавить парусов. „Что сделалось с „Пластуном?“ — говорили мы, смотря на грациозные формы клипера; мы не думали, что этот ход будет его последним движением. Мы сидели внизу и были вдруг поражены странным голосом капитана, крикнувшего: „Прикажите свистать всех наверх!“ Обыкновенно в этой команде слышится что-то призывное и оживляющее; на этот раз в ней послышалось что-то лихорадочное, странное. Мы едва успели переглянуться в недоумении, как сбежал вниз кантонист Прохоров и голосом, полным внутреннего волнения, проговорил: „Пластун“ взорвало“. Мы бросились наверх. „Пластун“ еще шел… Вся передняя его часть от грот-мачты была закрыта массою белого, тяжелого дыма, бригрот в клочках, грот-марсель и брамсель еще стояли. Страшная, незабвенная минута!. Но не было времени ужасаться или молиться; каждого из нас призывал долг — долг скорой помощи. Первый понял это наш капитан, и громкий голос его наэлектризовал людей, готовых броситься, казалось, за борт, чтобы подать помощь погибавшим товарищам. Мы в один момент спустились, едва положили руль на борт, все бросились на другую сторону, чтобы не потерять даже минуты; но „Пластуна“ уже не было… Дым непроницаемый, тяжелый поднялся от воды, поверхность которой грозно клокотала. Мы увидели на обломках дерев, на всплывших койках людей, по временам скрываемых волнением „Новик“, спустившись, быстро подошел к месту катастрофы и с невообразимой быстротою сбросил все шлюпки, в которые кинулись все, кому следовало быть на них.