Рождественское путешествие - Артём Краснолисов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Готов на то, что ему будет казаться нормальным, прежде всего для него самого, — отвечал он себе. — Ведь у каждого человека есть своё понимание, что для него нормально, а что нет».
Такой ответ Дмитрий сформировал исходя из личного опыта, и как ему казалось, именно такой ответ был самым правильным, потому что больше ничего не может влиять на автора, не обязательно на видеоблогера, как он сам на себя. Ведь именно автор ставит для себя определённые рамки, в которые входит то, что нормально для него и за которыми находится то, что он никогда не будет делать, по крайней мере, добровольно отталкиваясь в первую очередь от своего внутреннего «Я».
По собственным временным меркам, Дмитрий шёл уже практически пол дня, не сделав ни одной остановки, чтобы отдохнуть и перевести дух, для следующего броска в никуда. Дмитрий не исключал того, что это просто иллюзия, и он идёт от силы чуть больше часа, при этом, преодолев едва километра три-четыре против этого сильного ветра и острого снега. Скорей всего, так оно и было, просто Дмитрий не хотел признавать этого. Временами, ему казалась, что он попал в песчаную метель в самом центре пустыни, которой нет ни конца не края. Где лишь просто на громадных расстояниях от того места где он находится, лежит просто жёлтый песок без единого дерева, кустарника, кактуса или колючки. Он шёл из последних сил, заставляя себя переставлять ноги, которые местами просто утопали в снегу по колено и из-за этого, он падал, но тут же вставал, борясь и подавляя в себе желание, просто лечь и умереть.
Поднимая глаза на небосвод, который Дмитрий практически не видел из-за метели, он корректировал свой путь. Он начал так делать намного чаще, потому что уже пару раз, Дмитрий не наблюдал звезду. Он останавливался и начинал смотреть по сторонам, давая снегу в буквальном смысле заливать себя. Оглядываясь, Дмитрий замечал свой единственный ориентир за своей спиной, словно его кто-то повернул назад. Может всё тоже искушение тепла? Дмитрий плутал по этой местности, при этом идя на свет Вифлеемской звезды. Иногда ему казалось, что его путь был рельефным, а также и зигзага образным. Дмитрий преодолевал небольшие холмики, выбираясь из снега, который пытался его поглотить, при этом делая свои руки ещё более синими от холода и каменными, потому что они погружались под снег, когда он спотыкался и падал. А его лицо, приобрело фиолетово-синий цвет. Его волосы превратились в сосульки льда, как и его одежда.
Порой, когда он поднимал глаза на небо и не видел звезду, при этом оглядевшись по всем сторонам, он останавливался на месте, продолжая бегать по небо круглыми глазами, которые становились такими от безысходности и падал на колени, опуская голову в низ. В такие моменты он был готов упасть лицом в снег и умереть — перестать бороться и завершить эту игру, отдаваясь на поругание Смерти, потому что он терял смысл идти дальше, не имея ориентира в этом белом безмолвии. Смысл для него был потерян, потому что если бы он и продолжал свой путь, только теперь в неизвестном направлении, то долго ли он так пройдёт, прежде чем потеряет последние силы и не заполнит свою голову вопросами, которые окончательно заставят его просто упасть и дожидаться своей участи в этой холодной и нескончаемой пустыни. Но в последний момент, когда он собирался с духом, чтобы просто сдаться и принять это поражение, его озарял белый свет и он, поднимался на ноги, после чего продолжал свой путь; для него потеря звезды всё равно, что смерть, а значит, зачем он будет пытаться убежать от того, что ему предначертано судьбой? Не проще будет просто сдаться и принять свою учесть? Так было три раза и все три раза, когда Дмитрий стоял на коленях озарённый светом Вифлеемской звезды, он каким-то чудом находил в себе силы, заставляя себя подняться на ноги и начать идти дальше.
Он был похож на бедуина, который путешествует по пустыне на верблюде, только вот в отличие от него, Дмитрий путешествует на своих двоих. В данный момент, Дмитрию тоже бы не помешал какой-нибудь конь, на которого он просто ляжет и который довезёт его до безопасного места, где нет такого холода и такого снега. Лошади — верные животные, которые будут пытаться спасти своего хозяина изо всех сил. Но вот только в этой холодной пустыне не было лошадей.
Сейчас, разум Дмитрия снова вдался в размышления, накануне неминуемой смерти, которая идёт за ним, словно волк за раненной добычей, которая делая каждый шаг — теряет силы. Дмитрию стало всё равно — он просто шёл, как робот. Его тело настолько онемело, что он не чувствовал холода и боли. Дмитрий чувствовал лишь вину перед всеми теми, кому он причинил зло, боль, страдания: от издевательства над своим одноклассником в средних классах, над которым он издевался вмести с другими детьми — его друзьями в классе, до страданий свой мамы, которая ночи напролёт делала с ним уроки, потому что он не мог их сделать сам, в силу своего возраста и своего детского эгоизма и непонимания. Дмитрий приходил домой со школы в обед и вместо того чтобы хотя бы попытаться что-то сделать самостоятельно, он шёл гулять на улицу с друзьями, а потом мирно спал вечером, дожидаясь маму с работы. Его мать работала допоздна и приходила домой очень поздно и в место того, чтобы без сил упасть на кровать и заснуть, восстанавливая силы на завтрашний рабочий день, она сидела на кухне с Дмитрием, который был выспавшийся. Она делала с ним уроки до поздний ночи, ведь рано утром ей вновь идти на работу. У Дмитрия не было отца, поэтому его мать, которая сейчас живёт на другом конце Москвы, и к которой Дмитрий всячески помогает, потому что осознал, как ей было тяжело, воспитывала сына одна. Тогда, в детстве, он этого не понимал от слова совсем и, наверное, не пытался понять.
Вспоминая два этих момента из своей жизни и множество других, Дмитрий хотел
