Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - Дмитрий Николаевич Смирнов

По Волге наладились оживленные сношения и с кавказскими странами.

Кавказ в начале XVII столетия состоял из отдельных царств и княжеств, часть которых находилась под владычеством Персии и Турции. Грузия, Карталиния, Кахетия, Мингрелия, Кабарда не раз обращались за помощью и покровительством к своей северной соседке России. Русские шли навстречу таким просьбам.

Русские посольства на Кавказ, посылаемые в разные годы XVII века, обычно следовали через Нижний Новгород, о чем мы знаем из сохранившихся воеводских донесений Москве.

Немало и ответных кавказских посольств появлялось в Нижнем, неизменно встречая радушное гостеприимство. Рассказами участников посольств пополняли нижегородцы свои скудные познания о жизни и быте народностей Кавказа.

Отчет царю («статейный список») посла Федота Елчина (нижегородца по происхождению), ездившего в Дадианскую землю (Мингрелию) в 1639–1640 годах, ценен особенно тем, что в нем вместе с официальным текстом нашли места впечатления русского путешественника от примыкающих к Черному морю прибрежных кавказских земель.

Елчина поразила бедность населения: «…мужской пол и женский ходят наги» (т. е. сквозь лохмотья просвечивает тело). «Хлебопашество неудобное: капаницами (мотыгами) пашут по горам и холмам, очищая небольшие участки от леса и камней». Описывает посол своеобразный местный способ убоя скота: «…а животину бьют всякую, повеся за ногу за заднюю на дерево, и вынет саблю и отрубит голову, а харавину (шкуру) снимет, да и кишки выкинет…». Обеденные столы (к которым привыкли русские) отсутствуют, их заменяют «долгие» доски, которые кладут прямо на землю. Вокруг этих досок дадианские жители садятся на землю, поджав ноги. Рассказывает наблюдательный Федот, что в Дадианской земле «виноградного питья добре довольно», что в Дадианскую землю из Олегукиной Кабарды (государство в северных предгорьях) путь тесен, горы непроходимые, а конной дороги отнюдь нет, а пеши ходят «с горем».

Летом 1660 года из Москвы водным путем отправлено было на Кавказ в Имеретию и Грузию большое посольство, вызвавшее ряд указов воеводам поволжских городов.

Один из таких указов выражает заботу о подарках, отправленных с послами имеретинскому и грузинскому царям: «…а при них послано к Грузинскому Теймуразу царю и к Меретинскому к Александру царю нашего жалования птицы пятнадцать кречетов со всем кречетьим нарядом, и на корм им дано с Москвы до Коломны на четыре дня, а от Коломны птицам корм имать от города до города. И как посланники наши в который город приедут и им, посланникам, от воевод давать в готовые суды кормщиков, и гребцов по подорожным, и провожатых, а птицам корм давать по голубю на птицу или на две птицы по курице на день, а в иные дни велети давати птицам корм, вместо голубей и куров, мясо баранье, переменяясь через день и через два, поговоря о том с посланники наши, а чтоб птицам в кормех нужи не было… да ино ж велеть давать и снег, где можно добыть, чтоб птицам в жаркие дни истомы не было».

Кроме официальных посольств, своих и зарубежных, немало видело Нижегородское Поволжье в XVII столетии и гостей из чужих стран, называвших себя путешественниками, оставивших свои впечатления о русских обычаях, русском быте.

Иностранцев влекла на Волгу надежда открыть короткий путь в Азию и слухи о богатстве побережий Каспийского моря.

«Путешественники» считали своею обязанностью вести путевые «журналы» и «дневники». По возвращении на родину каждый спешил обнародовать новейшие и достовернейшие сведения о русских, сопровождая свои сообщения пространными комментариями. Разошедшиеся в тысячах экземплярах по Европе «свидетельства очевидцев о России» давали иногда правильное, а чаще извращенное понятие.

Значительное место в иностранных записках уделяется описанию русской природы, но и здесь многие «свидетельства» достаточно анекдотичны.

Высказывания англичанина Дженкинсона о Нижнем Новгороде, с одной стороны, лестны, с другой — курьезны: «…хороший город, все дешево, люди приветливы, да и змеи не кусаются!..». Последнее наблюдение объяснялось обилием в местных водоемах ужей.

Сэмюэл Коллинз[31] уделяет большое внимание вопросам ихтиологии, но его «сведения» способны вызвать улыбку: «…белугою называется большая рыба, похожая на осетра, но гораздо слаще вкусом и больше; ее мясо белее телятины и вкуснее мозгу. Белуга лежит на дне реки и глотает множество камней, невероятно тяжелых, чтобы противиться быстрому течению Волги. Когда течение ослабевает, рыба выбрасывает из желудка все или часть камней, и это позволяет ей подниматься на поверхность…».

Тот же Коллинз, кстати сказать проживший в России ряд лет (1659–1666), сделал и второй «вклад» в копилку русского острословия. В «Письме к другу» он пишет о южной Сибири: «…там целый день едешь полем (т. е. безлесным пространством), обросшим вишневыми деревьицами, которые не выше трех четвертей ярда (примерно полметра). Красные вишни, растущие на этих деревьицах, очень вкусны, но и очень кислы…». Без всякого сомнения здесь речь идет о клюкве! Не отсюда ли появилась на свет бытующая у нас в обиходе насмешливая фраза «развесистая клюква»?

Из иностранных путешественников долее всех пробыл в Нижнем Новгороде саксонский историк и географ Эльшлегер.

Адам Олеарий (литературное имя Эльшлегера) находился в составе голштинского посольства Бругемана и Краузе, получивших разрешение от Михаила Федоровича проехать через русскую территорию в Персию.

Будучи секретарем полугеографической, полуполитической экспедиции, Олеарий систематически вел путевой журнал и зарисовывал карандашом людей, пейзажи и жилые дома. У себя на родине в 1647 году издал объемистое «Описание путешествия в Московию». Несколько страниц книги уделил своему пребыванию в «городке на устье Оки».

Несмотря на холодок, сквозящий во всех высказываниях ученого немца по адресу «московитов», все же он не мог не отметить за время своего проживания в Нижнем (с 11 по 30 июля 1636 года) и кое-что лестное для местных жителей.

Олеарий сообщает, что нижегородцы вежливо и радушно, его встретили, воевода (В. П. Шереметев) вел «разумные» (!) разговоры. Балахнинские плотники прекрасно выстроили для посольства морской корабль — судно, никогда не виданное на Волге. Поразило Олеария местное лакомство — медовые пряники, искусно выпекаемые жителями села Городца на Волге.

Не мог не отдать он должного смекалке русских людей. Посольство сопровождал из Москвы молодой «пристав» — Алексей Саввич Романчуков. С помощью обладавшего познаниями в геодезии Адама Олеария Романчуков смастерил астролябию и самостоятельно производил в пути всякие земельные и водяные промеры. В Нижнем