Сицилианская защита - Карен Симонян

- Гадина.

Рубен попытался улыбнуться. Потом беспомощно взглянул на нас. Седа смерила его с ног до головы, а я отвел глаза,

- Гадина!..

Луиза все повторяла это липкое слово.

Рубен молча вышел из лаборатории.

А Луиза всхлипнула от обиды. Седа безуспешно пыталась ее успокоить.

"Ты должен был тут же с ним разделаться и, однако, смолчал!" - шепнул мне в ухо тот, другой Левой, и я провел рукой по глазам, чтобы он исчез, не провоцировал меня.

"Дурак,-буркнул я мысленно.-Дурак. Это не в моих принципах".

Другой Левой появился на гладкой поверхности пробирки и с выражением сожаления уставился на меня.

Я тряхнул пробирку. Но он и не собирался вылезать оттуда.

"Ничего себе принцип! Спешишь умыть руки, не коснуться этой мерзкой рожи?!" Дабы не нанести ущерба научно-исследовательскому институту, не раскокать стеклянную пробирку о паркетный пол, я осторожно положил ee на стол и отошел в сторонку.

Теперь тот Левой, перебравшись на никелированную поверхность рефлектора, отвратительно гримасничая, пытался вывести меня из терпения.

"Принцип есть принцип! - мысленно отвечал я ему. - И измена принципу бесхребетность".

"Ложь, Ложь! Ложь! - напустился на меня с никелированной поверхности мой судья, имевший отдаленное сходство со мной. - Ты всегда был зрителем. А всякого рода Рубенам такие и нужны. Только зрители. Ты, конечно, можешь утешать себя, называя это принципом. Но это совсем не то!" - он скривил рот, и, словно чудом, лицо его вытянулось во всю длину рефлектора, как отощало.

Мне не хотелось спорить с этим дураком, и я подошел к девушкам.

- Что произошло?

Луиза все всхлипывала. За нее ответила Седа:

- Ну что, еще могло произойти? Ведет себя непристойно, привязывается к девушке. Настоящий хулиган. - Седа протянула Луизе платок.

- Очень на него похоже,- сказал я.- в таких случаях надо прижучить, чтобы держал себя в руках.

- Вон что? - удивилась Седа.- А я и не знала. Хотя вообще-то была близка...

- Он и к тебе пристает? - перебил я ее.

- Бывает,- сказала Седа.

- Пусть только попробует!..

- Не стоит с ним связываться, Левой,- вздохнула Луиза.- Честное cловo, не стоит.

- Не расстраивайся, Луиза,- успокоил я.

- Да ничего... Но ты держись от него подальше. Знаешь, он ведь уже и с Айказяном сблизился.

- Ну и что?

- Изо всех сил в доверие втирается.

- Не удивительно. Но я пока не замечал... Тем хуже для нашего шефа.

- Он то и дело хвастается своей дружбой с Айказяном,- продолжала Луиза.- И мне все обещает замолвить перед ним слово и еще все время твердит, мол, если Айказян захочет, он в течение года сможет защитить кандидатскую диссертацию.

- Очень может быть,- заметил я.- А ты не веришь?

- Верю...

- Прекрасно. Если ты веришь ему, поверь немного и мне. Чем больше он будет стелиться, тем скорее исцарапает свое пузо, а не наше, простите за грубость.

Седа рассмеялась: - Я и не подозревала, что ты человек с юмором, Левой.

- Но, во всяком случае, не шут,- обиделся я.

- Я плачу, а вы смеетесь! - вскричала Луиза.

Я решительнo толкнул дверь в кабинет Айказяна. Шефа не было. На диване сидел Рубен.

Я вошел, прикрыв за собой дверь.

- Видал, как меня осрамила твоя распрекрасная сотрудница,- улыбаясь сказал Рубен.- Недотрога. С луды свалилась. Терпеть не могу ломак. Корчит из себя святую. Ты, надеюсь, на меня обижаться не вправе. Женатый человек. Я тебе помочь хочу... Ну, нто таращишь глаза? Эта. святоша Седа по уши в тебя влюблена. Я стреляный воробей, насквозь вижу этих краль...

Говорил он не переводя дыхания. Я терпеливо дослушал его.

- Давно уж вижу! - продолжал Рубен.- Попадешь в беду, чего доброго. Не дай бог, дойдет до жены. Вразуми помощницу, пока не поздно...

Наконец Рубен замолчал. Он ждал моего ответа. И я ответил... Рубен сразу же выпрямился. Потом встал, сунул руки в карманы и, посвистывая, прошелся по кабинету, всем своим видом показывая, что не придает моим словам никакого значения.

- Кто ты, сотрудник института или шут из балагана?! - повысил я голос.

- Я Арлекин,-сказал он и продолжал старательно насвистывать.

- Что тебе надо здесь в рабочее время?

Рубен бросил на меня презрительный взгляд.

Потом сказал:

- В свое время я сделал тебе выгодное предложение. Ты не задумался над ним. Может, сейчас захочешь работать со мной? Впрочем, торопиться незачем. Еще сам попросишься.- Он помолчал, потом добавил великодушно: - Попросишься, но будет поздно.

И вышел из кабинета.

Я остался один. Айказяна все не было, хотя он сам вызвал меня. Я решил непременно дождаться его, убежденный, что после очередного поклепа Рубена серьезный разговор неминуем., Шеф вошел совершенно неожиданно.

- Я опоздал? - спросил он.- Садись. На расширенном заседании научного совета хотят послушать твой доклад.

- О чем?

- Интересуются твоими опытами при низких температурах- сказал Айказян. - Даже есть желающие работать по твоей теме. Рубен, например, покоя мне не дает.

- Пусть работает, если хочет. Только жаль, тема-то плановая...

Я испытующе посмотрел шефу в глаза.

- Когда будет готов твой доклад? - спросил Айказян.

- К сожалению, практических результатов пока нет, доклад будет только по теоретической части. А это, честно говоря, меня не особенно устраивает, но если вы настаиваете,..

- Непременно.

- В таком случае я буду готов месяца через два...

В коридоре меня ждал Рубен.

- Ну как, пожаловался? - поинтересовался он.

Я, не отвечая, направился к лаборатории.

- Хочешь понравиться начальству?

Я вдруг остановился и схватил ег,о за ворот.

- Есть одна притча. Послушай - пригодится. На скалистую вершину опустился орел. Он гордо думал о том, что только, ему доступно быть выше облаков. Но тут, совсем рядом, увидел свернувшуюся в клубок змею. "Как ты попала сюда?" - удивился орел. "Ползком, ползком",- ответила ему змея.

- Любопытная притча,- сказал Рубен.- На том и кончается?

- К сожалению, да. Надо думать, орел уступил эту вершину змее, потому как мир велик и вершин много.

- Значит, орел улетел? - спросил Рубен.

- Наверное. Времена были такие.

- Да-а? - протянул Рубен.-У притчи есть мораль?

- Несомненно.

- Не растолкуешь?

- Сначала необходимо выяснить, улетел ли орел на самом деле? - сказал я.

- А ты умный! Честное слово! - съязвил Рубен.

- Из чего заключил?

- Притчи знаешь. А у меня в голове, кроме анекдотов, ничего не задерживается. Свойство характера.

- Возможно.

И, не оглядываясь, я вошел в лабораторию. Девушки встревоженно уставились на меня. Они, видно, очень беспокоились. И совершенно напрасно.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

- Простудишь ребенка,- сказал я.- Не понимаешь, что ли?