Боец тишины (СИ) - Стас Северский

– Люди могут любить наш разум, наше тело, но душу – никогда. Ни честный человек, ни подлый

“пес” никогда не полюбит жестокого “волка” – его холодную и жадную душу. Ты молод, Ян, но ты

поймешь с годами, как желаем мы недоступной нам добычи, как жестоко гложет нас голод, как

беспощадно жажда душит наши “волчьи” души. С годами ты иссохнешь, как я, Ян. Ты останешься

один, спрячешься в глуши и окружишь себя безмолвными тварями или вещами, как я, как все мы.

– Я знаю, пан, что рано или поздно окажусь в одиночной ссылке. Знаю, что сошлю себя, коль

меня никто иной не сошлет. Просто, вы старый “волк”, покидающий стаю, а я – молодой одинокий

“волк”. Я с молода мечтаю о тайной тихой жизни. Но пока не пришло время покоя, пан. Надо нам

доделать наши дела, не думая о людях и “собаках”. Обойдемся мы одной нашей дружбой, ожидая

должного времени одинокой тишины. Мы “волки”, мы охотимся в “волчьих стаях”, сторонясь

людей и “собак”.

– Запомни, Ян, у нас нет никого, кроме нас, – ничего, кроме нашей “стаи”.

– Не думаю, что об этом можно забыть, пан.

Я рассмеялся мысленно – молча, но громко, будто в голос, будто во все горло. Пан забыл про

осторожность и попал в мои зубы! Он открыт передо мной! Стоит один, как в чистом поле! А я же

– снайпер, ходящий тихонько вокруг него притененными пролесками!

Пан мой – он у меня под прицелом. Поляк показал мне изъян в броне. А я заметил и запомнил.

Главное, – пан признал меня. Мой клинок нацелен ему в грудь, мои клыки клацают у его горла, а он

не закрыт и щитом подозрений. Но важнее, – он признался мне, что нуждается в моей поддержке.

Верный знак слабости – худшей из всех, слабости духа. Он беззащитен предо мной, прося моей

помощи. Пану нужна моя забота – что ж, я позабочусь о нем. Только не, как о друге, а, как о враге.

Ведь он мой враг – враг моей страны. Игорь Иванович прокрадется следом за мной на все

секретные склады старого поляка, проследит моими глазами все его опасные связи и проникнет

моими стараниями во все его планы. Но все позже… Позже или никогда… Ведь пока я только и

делаю, что поедаю “волчьим взглядом” чудесное видение девушки, стоящей у меня перед глазами

то в прохладном тумане, то в знойном маре! Только и думаю о красавице моей!

Тяжкий выбор! Ужасно тяжкий выбор! Я еще не сделал его! Я еще только собираюсь его сделать!

Но я не могу не сделать его! Я знаю, что собираюсь ступить на дорогу в одну строну! Обратного

пути у меня не будет! Пойду – так только до конца, не тормозя и перед бесчисленными преградами!

Только я не могу не ступить на гиблую дорогу! Не могу я преодолеть тягу к моей чаровнице! К

красавице моей! Я рвусь всей силой к командиру, но меня сносит к ней – к моей замученной

военными и учеными извергами девушке! Эх, Игорь Иванович, объединились, видно, в моей

борьбе с собой и зверь, и человек! Набросились общими силами на бойца вашего верного! Не

выстоять мне, “оборотню”, под напором зверя, под натиском человека в обличье моем воинском,

Игорь Иванович! Скину я на время форму офицера вашего! Облачусь в “волчью шкуру”,

человечьей кожей обернусь да полечу вольным ветром! Не совладать мне с собой, со службой не

справиться! Ухожу я с вашей шахматной доски и иду к своему черту! А вам, Мсцишевский, в

нашей партии ничью предлагаю!

Я оставил Мсцишевскому задаток и подозвал Войцеха. Пан посмотрел на бойца, как британский

лорд на чистокровного коня, и перевел выжидающий взгляд на меня. Я молча согласился с паном –

подтвердил коротким кивком его невысказанный восторг перед бойцом, считаемым вещью. Нет,

для меня Войцех не вещь, для меня он просто – объект. Какая разница? А такая – вещь твоя

собственность, а объект – собственность твоего государства, отданная в твои руки временно и не

совсем.

51

Войцех ждет, а я ломаю голову, как расплатиться с паном. Я не задействую основной счет Яна –

начальник прознает. А на другом счете Яна денег не достаточно для такой сделки. Вольф беден.

Так что с ним вопрос не стоит. Вебер достаточно обеспечен. Но его денег достанет только на

дорогу и документы. А деньги Вебера все только для таких трат. Мне ведь девушку через границу

переправить трудно будет. Надо будет ей документы достойные справить, найти транспорт,

подыскать прибежище, приставить к ней надежного бойца. Ларсена и Вайнера я впутывать не

должен. Так что ничего у них брать не буду. Придется добыть деньги на стороне – начать с нуля, с

чистого счета.

– Войцех, подбрось меня к Франкфурту.

– Некогда мне, Ян… Дела у меня еще…

– Знаю я твои дела – подождут они тебя. Не так уж далеко. Давай, Войцех. К ближайшему входу в

подземку. Поехали.

Пан окинул своего бойца повелительным взглядом, приказывая подчиниться мне. Вот и все –

Войцех передан в мое распоряжение. Правда, пока на определенное время. Но скоро он весь станет

моим – станет служить мне одному.

Глава 18

Поднял голову, прикрывая глаза от противной мороси. Ненадолго солнце проглянуло, а вот дождь

зарядил, видно, на весь день. Направил “волчий взгляд” на муравейник – только не на лесной и не

на подземный, а на городской. Высотная стекляшка не просто вздымается в хмурое небо, но и

отражает его, сливаясь с ним. Это здание похоже на меня – оно подделывается под окружающее

пространство и исчезает в нем. Оно не невидимо, но незаметно. Небоскребы – подобные мне

безликие охотники, пожирающие безымянные жертвы, проходящие через них в никуда из ниоткуда

несчетными полками.

В здание вползает столько же серых теней, сколько и выползает. Люди с серьезными лицами,

одетые в строгие костюмы, выходят из машин, переключают линии связи, показывают пропуски –

сотни людей… одинаковых людей.

Мысленно усмехнулся и свернул в переулок. Осторожно снял прежде срезанную и ныне

аккуратно подклеенную пломбу. Переступил лазерный луч сигнализации. Ступил в темноту

подвала, направился к тайнику. Здесь, в простенке, меня ждет такой же строгий костюм, как у всех

служащих высотной стекляшки. Он подчеркнет серьезность моего лица, и я – стану таким же

сотрудником центра, как остальные.

Засветил экран, проверил проходимость сигнала, подключаюсь к линии…