Боец тишины (СИ) - Стас Северский

из головы это желание, это ожидание. Но все, что нахлынуло на меня, накрыло – с головой.

Хмельного, словно от захлестывающего ветра, меня несет черт знает куда с волнами и я, вконец

пьяный, захлебываюсь водой, как водкой. На меня налетает пенистый вал и… отступает,

разбиваясь о мой, резко холодающий, рассудок.

Сейчас неизвестный, но отчаянный сотрудник стекляшки смерчем пролетит по счетам

стороннего честного народа и переведет на счет чужого человека целый капитал – кучу купюр или

гору золота-эквивалента. Этот скромный человек, счет которого сейчас резко подскочит кверху, –

незнакомый мне первый встречный. Просто, у меня его карта, просто мне известны его коды.

Скоро я приложу руку к его счету и получу на руки груду добра. Сниму все свои деньги, до

последнего пропащего гроша… а его деньги не трону – он мне все же карту предоставил, так что

будем считать, что мы с ним в расчете.

Потреплют же нервы сотрудникам стекляшки, когда проследят код подключения. И человеку,

через счет которого пройдут мои деньги, достанется. Не по душе мне такие вещи. Только я

вынужден исходить из данности. Мне не решить сложной задачи, выставляя на свет себя, – я

высвечиваю других, оставаясь в их тени. Чаще я специально подыскиваю человека, которого пущу

в расход. А первых встречных, как сейчас, подставляю редко. Но сейчас на поиск подходящего

человека времени просто нет – в ход пускаю всех, кто под руку подвернется. Плевать мне, что они

ненадежные, не проверенные. И на них мне – плевать. Пусть представители властей и служители

порядка думают, что это один из своих сделал, – тогда никого из чужих подозревать и

прослеживать не станут. Я останусь в покое. С таким расчетом я и выбрал прямое кабельное

подключение. Так проще всего внимание отвлечь, взгляд в сторону отвести, следы спутать и

скрыться спокойно. Так сразу ясно, что отсюда человек в сеть выходил, что свой человек.

С вида проще подключиться к системе дистанционно – не заходя в здание, а стоя далеко в

стороне. Ведь несложно под код сигнала хоть какого их компьютера подстроиться и с его канала в

их центральную систему вторгнуться. Только беспроводная связь всегда ставит под подозрение

пришлого хакера. Вроде неплох путаный вариант, применимый на порядочном расстоянии, – войти

в сеть хоть с какого своего канала, вскрыть хоть какой их компьютер и внедриться в их

центральную систему с его проводного канала. Только, рано или поздно, специалисты определят,

что проход к системе открыт с чужого канала, – тогда чужой код и сигнал отследят. Здесь ведь все

регистрируют, все сведения сохраняют. Узнают специалисты, что в сеть проник чужак,

подошедший к центральной системе с улицы. Мне этого никак не нужно. Мне и сложные операции

не на руку. Люди не должны думать, что у них под носом действует диверсант, вооруженный

крутой техникой. Людям следует считать, что они столкнулись с делами простого солдата или

хакера, оснащенного средней аппаратурой. Иначе меня станут искать так серьезно и

целеустремленно, что отыщут. Исходя из выше перечисленного, я решил зайти в здание и

задействовать все виды связи на незамысловатом уровне, явно давая увидеть, что нахожусь здесь.

А главное, – я четко показал, что не такой страшный, как на деле, и ясно дал понять, что не так

опасен.

54

Насколько просто ты исполнишь задачу, настолько сложно тебя будет опознать в качестве

серьезного разведчика. А насколько трудно тебя будет вычислить, настолько тяжело тебя будет

поймать. Так всегда. Только на моей службе по-простому не сработаешь и по-настоящему

простыми способами цели не достигнешь. Сделать хоть что-то по-настоящему просто в моем деле

– очень сложно. Мне почти все время приходится нагонять на запредельно сложные задачи одни

лишь видимости простоты, почти постоянно приходится исполнять задачи с расчетом на чужие

глаза и с показной нечеткостью, путающей мои следы и чужие мысли. С вида мне не так трудно

туманить всем глаза и мутить рассудок. Но все только – с вида. Показать противникам

примитивные помыслы на месте продуманных во всех тонкостях и тщательно спланированных

операций с неподозрительной очевидностью – крайне трудно. Такие вещи даются мне тяжелее

всего – ведь я действую обдуманно, ведь мои движения оточены. Конечно, кажется, что

профессионалу под непрофессионала подкосить – раз плюнуть. А нет. Я же должен сначала сбить

ход мыслей себе, а только после – таким крутым контрразведчикам, как Шлегель. Мне нужно

сохранять разум ясным, незамутненным навыками и привычками, всегда – все время. Тогда мое

подозрительное поведение выглядит так, словно оно в порядке вещей. Я вроде случайно попадаю в

спорные ситуации, ухожу от слежки, вроде не стараясь уйти. Я и сейчас себя такой видимостью

закрыл, как туманом, и защитил, как крепостной стеной. А скоро я стану поступать еще непонятнее

– настолько нагло, что никак неожиданно, и настолько глупо, что неподрасчетно… с вида нагло и

глупо, а на деле – осторожно и осмысленно.

Эх, на что только не пойдешь ради чистой любви – даже на грязный грабеж! Правда, моя любовь

не такая уж и чистая, а мой грабеж не такой уж и грязный. И вообще – все наоборот… Это не

грубый грабеж, а – тонкая операция, и не высокая любовь, а – низкая страсть, снесшая мне голову.

Не буду я себе врать! Отправила меня моя страсть на передовую в виде зверюги простой , пусть и

разумной! Будь честен – не с другими, тогда хоть с собой! Такое у меня кредо! Так я защищаю себя

от тумана, нагоняемого мной на всех вокруг! Нам всегда следует помнить, что наше оружие,

направленное против врага, при ничтожной нашей неосторожности поражает нас. Изображая перед

врагом друга, а перед другом врага, можно забыть, кто – друг, а кто – враг. Попробуй не запутайся,

кто ты, где ты, с кем и когда… я ведь под десятью лицами говорю на десяти языках с десятью

людьми из десяти стран.

Пора мне сворачиваться – не собираюсь я ждать, когда за мной придут. С банками покончено –

пора к банкоматам. Теперь надо обойтись без задержек. Стоит специалистам разобраться с моей