Двери во Тьме - Андрей Круз

— Да? — вскинула она брови. На этот раз в голосе прозвучало удивление. — А ко мне вас что привело?

— Друг ваш бывший, шкипер Боталов, — решил я не ходить вокруг да около.

— Вот как, — теперь уже заметно удивилась она, а заодно как-то настороженно осмотрелась, словно ожидая, что нас могут подслушать. — Вот уж не думала…

— А можем мы где-то… более приватно побеседовать?

— Да, можем, конечно, — вроде даже обрадовалась она такому предложению. — Я сейчас.

Она сняла трубку с большого эбонитового телефона, набрала две цифры, потом попросила кого-то ее подменить. Через пару минут из коридора показалась средних лет женщина маленького роста, с седоватыми волосами, затянутыми косынкой, и одетая в хозяйственный синий халат.

— Пошли, — позвала нас Валя, встав из-за стола.

Она повела нас по недлинному, но довольно темному коридору, виляя упитанным задом, чем заметно привлекла внимание Федьки, смотревшего на нее с уже явной задумчивостью. Толкнула дверь, пропуская нас в узкий, как пенал, кабинетик с одним письменным столом, стеклянным шкафом и длинным серым диваном вдоль стены.

— Садитесь, — указала она на диван, а сама же уселась за стол. — Так что по поводу Боталова знать хотите?

— А хоть что-нибудь, — улыбнулся я максимально обаятельно, после чего выложил практически правдивую историю про найденного «Карася», не упоминая, правда, места. — Хотя бы знать, кто там с ним быть мог, с кем он еще ушел.

— А нашли там кого-нибудь? — спросила она настороженно, волнуясь, кажется, больше о том, что сейчас дверь распахнется и в нее войдет бывший сожитель, раскинув руки с криком: «Дорогая, я вернулся! Мы снова будем вместе!»

— Нет, только баржу нашли, — решил я не упоминать труп Лошакова. Тем более что он все равно от баржи далеко был найден.

— Ну так с этими, Серых и Валиевым, с кем же еще, — уверенно сказала она. — На них он и работал.

Фамилия Валиев для меня была в схеме новой, поэтому я ее пока просто карандашом в блокнотик записал, но сказал при этом:

— Что на них работал — это понятно. Мне бы весь экипаж пока пофамильно определить, кто там кто. Вот такой Лошаков Иван Алексеевич вам знаком? Шестьдесят второго года рождения.

— Знаком, понятное дело, только он у них этим был… ну… — Она чуть задумалась, потом сказала: — Ну который чинит все.

— Механик? — предположил Федька.

— Вот так, да. Наверное, механик, — закивала Валя. — Помню я его.

— А про него что рассказать можете? Где он жил или с кем?

— Да ни с кем, — махнула она рукой с пренебрежением, словно описывая крайне неудачный экземпляр особи мужского пола. — Сам по себе, в Сальцево все в бордель бегал. Там его даже побили как-то — говорят, чуть живым ушел. Вести себя не умел, видать.

— Давно было?

— Да почти перед самой пропажей… за неделю так, — задумавшись и посмотрев в потолок, сказала Валя. — Да, за неделю где-то, — добавила она, уже глянув мне в глаза и вдруг томно заулыбавшись. Похоже даже, что неосознанно, а сугубо по привычке кадрить все, что у нее перед глазами, — так, на всякий случай.

— А жил где, не в курсе?

— Нет, этого не знаю, — замотала она головой так, словно я ее заподозрить в чем худом собирался, например в том, что она к нему от Боталова и Вахтанга в его холостяцкую берлогу бегала — «любезности оказывать», например.

— Не проблема, это мы выясним, — кивнул я, хоть и не очень точно знал, как будем выяснять, после чего задал следующий вопрос: — А с Пашей… Тягуновым Павлом, — вспомнил я фамилию Паши, — как, знакомы были?

— Тягунов? Нет, Тягунова не знала. У них Паша Петров был.

— Петров? А какой из себя?

После короткого диалога выяснилось, что Паша подразумевался один и тот же, только фамилии выходили разными.

— Так с ним как знакомы были? — повторил я вопрос.

— А хорошо знакома, — улыбнулась она, при этом взгляд ее метнулся куда-то к столу, словно даже стесняясь. — Паша мне очень даже нравился, приятный молодой человек.

Мне почему-то подумалось, что Паше какие-то «любезности» тоже были «оказаны». Утверждать не стану, но показалось. Впрочем, я бы на его месте не отказывался: Паша человек свободный, а Валя Демина девка хоть и крупная, но скорее все же красивая.

— А в экипаже он кем был?

— Да кем он мог быть? Этим… он у них вроде как по безопасности главный, Игорь мой говорил. Он же в прошлом то ли в горбезопасности служил, то ли где еще, не знаю.

Вот как… если она ничего не путает, что сомнительно, не такая уж старая история. А со слов Паши выходило, что плавал он с кем-то чуть не палубным матросом, специалистом по швабре и скребку. И про то, чем он занимался до баржи, Паша ни слова не сказал. Все интересней и интересней.

— И на «Карасе» он именно безопасностью занимался? — уточнил Федька, тоже за такой факт зацепившись.

— Ну да, а чем еще? Он же даже, считай, и в экипаже не был, а больше при начальстве, Серых с Валиевым. Я их когда с Игорем видела, так сразу поняла, что Паша главный.

Ага, и как-то, похоже, сделала попытку подняться по социальной лестнице Углегорска через него. «Любезности оказала», но перескочить от Боталова к Паше не получилось. Так, наверное, вышло.

— А когда Игорь в последний этот свой рейс уходил, вы ничего странного не заметили? — задал я ей один из ключевых, на мой взгляд, вопросов. И наткнувшись на ее не очень понимающий взгляд, расшифровал: — Ну… собирался как-то по-другому, тщательнее, например. Или больше вещей взял, или что-то сказал… или что другое. Что-то, чтоб было не как раньше.

Она задумалась, причем старательно, но затем покачала головой:

— Нет, ничего такого. У него набор вещей всегда одинаковый был, я знаю — я же гладила их и у рюкзака выкладывала, а он уже только упаковывал. — Потом, после небольшой паузы, добавила: — И ушел как обычно, ничего нового не делал.

Формулировка последней фразы меня немного озадачила, но потом я сообразил, что шкипер Боталов перед уходом, видать, имел привычку свою привязанность сожительнице демонстрировать. И это она в виду и имела, просто не поняла, что я подразумевал нечто немного другое. Ну да ладно.

— А чем они вообще занимались, вы как думаете?

— Да торговлей, — удивилась вопросу Валя. — Продукты возили и водку. А что?

— Нет, ничего, просто груз, что на борту был, на соответствие проверить хотел, — сказал я, написав в блокноте: «Проверить через Сергея, что возили».

— А, понятно. И что нашли?

— Водку. Немного, — соврал я.

— Вот видите!

— Вижу. А фамилия Скляр вам ничего не говорит? Алевтина Скляр.

— Алевтина? — переспросила она, и у меня даже сердце немного замерло, чтобы «не спугнуть». — А у Паши девушку Алевтиной звали, раньше еще, — сказала она. — Потом разошлись они вроде, я ту не видела. А вот за фамилию не скажу, не слыхала фамилии. Может, и Скляр, а может, и не Скляр.