Бригадир - Владимир Колычев

И вся команда поддержит Спартака. Если надо будет, костьми ляжет. Ради Жанны… Нет, нельзя подводить пацанов. Нельзя лезть на рожон из-за бабы. Осторожней надо быть. Подъехать к этим горячим кавказским парням… Именно подъехать, а не наезжать. Спросить, что за дела. Строго спросить, но без лютой злобы. Кавказцы поймут, что не правы, извинятся перед Жанной. Им же тоже не нужна война из-за бабы. Конфликт будет исчерпан, никто из пацанов не пострадает…

Жанна ждала его возле института, у своей машины. Яркая, стильная, свежая, как после утреннего макияжа. Не похоже, что ее только что пытались изнасиловать. Но, глядя на нее, можно было в это поверить. Вид у нее провокационный. Нижний срез короткой юбки едва выглядывал из-под полушубка, черные лосины соблазнительно обтягивали стройные ножки. Говорил ей Спартак, что нельзя так вызывающе одеваться. Как об стенку горох.

Она печально улыбнулась, села к нему в машину. Юбка совсем исчезла из виду, остались только ноги, в лосинах они как голые. Правда, она положила на них сумочку, будто бы для того, чтобы Мартына не смущать. Тот сидел справа от Спартака и, в общем-то, мог прогуляться глазами по ее ножкам… А кто-то по ним лапами своими прогулялся, когда к машине своей тащил.

– Где? – сухо спросил Спартак.

– Там, за поворотом. Ресторан «Терек»…

– «Терек»? Осетины там? Или чечены? – напряженно спросил Мартын.

Сейчас он меньше всего был расположен любоваться женскими ножками. Как и сам Спартак, парень предчувствовал беду. Лучше с осетинами отношения выяснять, чем с чеченами. Те более цивилизованные, а с детьми гор лучше не связываться.

– Я не знаю, не разбираюсь… Но один другого Шамханом назвал… Смотри, говорит, Шамхан, какая телка. На мангал ее, говорит, надо, и жарить…

– Ну, чего ты стоишь? – рыкнул на водителя Спартак. – Тебе сказали, за поворотом кабак? Пошел!.. Ну!..

Ресторан представлял собой кирпичное здание между двумя пятиэтажными домами. Железобетонное крыльцо, неказистые двери, арочные окна с промерзшими окнами, открытая терраса на втором этаже. Вывеска на русском языке, но в буквах угадывалась арабская вязь. У входа стоял слегка подержанный «триста восьмидесятый» «Мерседес». Крутая тачка, не вопрос.

Двери открыты, в холле никого, в гардеробной какой-то смуглый молодец с жиденькими усиками.

– Эй, вы куда? В одежде нельзя!

Говорил он на хорошем русском языке, но в голосе угадывался кавказский акцент.

Спартак глянул на Мартына, но тот и без подсказки понял, что на входе нужно оставить пару бойцов. И обстановку взять под контроль, и за молодцем приглядывать. Мало ли, вдруг у него где-нибудь под лавкой спрятана пищаль, наследие первой русско-кавказской войны?

В зале за столом сидели трое. Двое взрослых мужиков, один с бородой, другой с усами. Третий – совсем еще молодой, но, похоже, не по годам зрелый. Жесткий взгляд, хищный оскал. Да и мужики казались матерыми волками, хотя агрессии в них было поменьше. И волчья в них суть, и лисья – все вперемешку. Судя по всему, замес этот крутой.

Продвигаясь к их столику, Спартак нарочно сбил на пол стул. В его движениях должен быть напор. Взбунтовалась русская душа, возмездия за зло требует. Один из его бойцов взял на прицел бармена за стойкой, двое других – вход в подсобное помещение. Пистолеты достать не постеснялись. Бережеными нужно быть, чтобы не оплошать…

– Кто из вас Шамхан? – зло, ревущим голосом спросил Спартак.

Он уже напрочь забыл о том, что не собирался буйствовать. Сам же себя к осторожности призывал, но сразу разошелся на всю катушку.

– Я Шамхан! – отозвался усатый. – А что такое?

Кавказцы поднялись со своих мест, чтобы стоя встретить удар. Но Спартак пока не собирался их атаковать. Хотя Протас и Простофил готовы были его поддержать. Мартын больше заботился о тылах и флангах, и пацанов своих на это нацеливал. Хотя, конечно, он тоже вступит в драку.

Шамхан пристально смотрел на Спартака. Замешательство во взгляде, растерянность, но робости нет. Темно-русые с рыжиной волосы, широкое лицо, высокий, переходящий в лысину лоб, нос без горбинки, глаза маленькие, с бездной в черных зрачках, нижняя губа пухлая, а верхняя спрятана в гуще усов. Он больше был похож на славянина, чем на кавказца, но все-таки было в нем что-то горское. Борцовская шея, покатые плечи. Наверняка мужик занимался борьбой. Что, впрочем, вовсе не смущало Спартака. Он готов был пустить в ход кулаки прямо сейчас, так сильно обозлил его рассказ Жанны.

– Ты кого на мангале жарить собирался?

– Какой мангал? Кого жарить? – с едва уловимым акцентом возмущенно спросил Шамхан.

– Девчонка, красивая, светловолосая, в полушубке. Ты ее в свой «мерс» пытался затащить.

Спартак уже не нуждался в объяснениях: чтобы все понять, достаточно было увидеть, как Шамхан переглянулся со своим бородатым дружком. Мужики поняли, о ком разговор, сейчас выкручиваться начнут.

– Какая девчонка? Никто никого никуда не тащил.

– Чего ты юлишь, как баба? – в презрительной гримасе скривился Спартак. – Натворил дел, отвечай.

– Никто никого никуда не тащил, – зло, сквозь зубы процедил Шамхан. Ему явно не понравилось сравнение с бабой. – Просто шли, короче, смотрим, стоит девчонка. Ну, да, красивая, да, светлые волосы. Подошли, давай, говорим, знакомиться. В кабак пойдем, посидим… А она кричать стала! Вырываться!

Спартак должен был сдержать себя. Должен был… Но об этом он подумал, когда Шамхан уже оказался на полу после мощного бокового удара.

Поднимался он медленно, рукой ощупывая челюсть. В глазах у него недоумение. Как же так, он борец, и сам физически мощный, и на ногах держится крепко, а удар выдержать не смог! Слишком сильным оказался удар. Даже для него слишком сильный. Трудно не уважать человека с таким ударом. И очень легко его возненавидеть.

Спартак унизил кавказца, и тот обязан теперь ответить ударом на удар. Не обязательно сейчас, но когда-нибудь это случится.

– Значит, вырываться она стала? – свирепо спросил Спартак.

И сам Шамхан, и его дружки смотрели на него волками, но не дергались. Понимали, что сила не на их стороне. И еще правды за ними нет. Они сами во всем виноваты. И не они, а с них спрашивали. И спрашивали очень жестко. По закону силы. А этот закон горцы очень уважают…

– Ты ее в машину тащил, козел, а она вырывалась, да?

Спартак резко замахнулся, но бить не стал. И все равно Шамхан подался назад, в готовности перехватить ударную руку. Так и застыл в боевой стойке. Страшно ему стало, хотя виду вроде бы не подавал.

– Слышишь, ты кто, вообще, такой? – спросил его друг.

– Это не я у тебя в гостях, чтобы назваться. Ты в гостях на моей земле. И мне до фонаря, как тебя зовут. Но не все равно, что ты здесь творишь… Езжай к себе в аул, своих баб лапай. Если руки не оторвут…

– Истмал я. И я называюсь. Хотя ты у меня в гостях, а не я. Только ты ведешь себя не как гость…

– А ты, Истмал, в гости меня не приглашал. Ты, Истмал, на гостя нарвался. Потому что беспредел творишь… Я так понимаю, ты мою Жанну жарить собирался?

– Ты это, не рычи. Не надо здесь рычать, – занервничал бородач.

– Я спрашиваю, ты или не ты?

– Зачем жарить? Она что, овца, да, чтобы ее жарить? Просто в кабак позвали…

– А она вырываться стала?.. Ты, козел, в машину ее тащил? Да или нет, честно отвечай. Если ты мужик.

– Да, тащил… Ты спросил, я ответил. Теперь мы спрашивать будем, а ты отвечать…

Спартак обозначил удар слева, а ударил справа. Истмал тоже был неслабого десятка, но кулак остановить не смог и в полный рост растянулся на полу. Молодой джигит резко шагнул к Спартаку, но Протас наставил на него ствол.

– Убери пушку, – осадил его Спартак. – Я с ним сейчас по-мужски, без железа… Ты, козлина, тоже мою Жанну лапал?

– Нет… Но я тебя запомнил! – злобно прошипел молодчик.

По-русски он говорил чисто, без акцента.

– Бить я тебя не стану. Незачем. А то, что запомнил, хорошо. И ты, Истмал, запомни. Я тебя и ушатал, чтобы ты помнил. Спартак я. Знаменские мы. Если я в чем-то не прав, жду вас в гости. Поговорим. Только обещаю, разговор будет очень серьезный. Очень-очень. Так что сто раз подумайте, надо вам это или нет. Я вас предупредил?

– Предупредил, – люто посмотрел на него Шамхан. – И мы тебя предупредили. Ты за все ответишь!

– Смотри, не обожгись…

Спартак резко повернулся к нему спиной и вышел из ресторана.

Машины уже отъехали от стоянки перед «Тереком», когда там появился еще один «Мерседес» и «девятка». Оглянувшись назад, Спартак увидел, как из автомобилей выходят чернявые ребята в кожаных куртках. Одни остались на месте, другие отправились в ресторан. Быстро их усатый чеченец вызвонил. Но все равно припозднились кавказские бойцы. Ох, и огребут они за это! Спартак нутром чувствовал, что Шамхан – первая скрипка в этом оркестре.

– Надо Гобоя настропалить, пусть пробьет этих ребят, – озадаченно сказал Мартын. – Похоже, на чеченскую братву наехали. Эти от нас не отстанут…