Чуть выше неба - Катерина Снежинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Растерянность и робость не являлись самыми привычными чувствами элвы. Приятными их тоже называть не стоило.
— Вы говорили, что на ужин приглашена маленькая компания, — пробормотала Лан только для того, чтобы хоть что-то сказать. — Нас ждут в доме?
Она судорожно пыталась найти в фигуре аэра хоть один кусочек, на который можно смотреть спокойно, без страха покраснеть, как деревенская дурочка. Не получалось. На руки смотреть нельзя — уж слишком тонка ткань и рельефны мускулы. На кафтан — ни в коем случае! Вышивка, издалека выглядящая как невинный узор, вблизи оказалась искусным изображением влюблённых в… интимных позах. На грудь — ни за что и никогда. В лицо…
Элва только глянула мельком и тут же опустила глаза. Мужчина прекрасно понимал, какое впечатление производит. И своего знания скрывать даже не собирался, усмехаясь весьма многозначительно. Оставалось смотреть или в парк, где слуги уже зажигали светильники. Или себе под ноги. Первое — невежливо, второе просто глупо. Умнее всего развернуться и отправиться восвояси, перестав изображать собой игрушку для развлечения блистательного аэра.
— И я вам не лгал, — Натери поднял руку, приглашая в дом. — Компания действительно маленькая. Только вы и я.
— Ясно, — кивнула Лан и развернулась на каблуках, замахав отплывающей барке, как матрос, позабытый на необитаемом острове.
— Аэра Кайран… — тихий голос Греха звучал как… Как воплощённый в звук грех он и звучал. — А вы учли, что я могу решить любую вашу проблему, какой бы нерешаемой она ни казалась? Абсолютно любую. Вы на самом деле готовы отказаться от такого шанса ради… Чего? Репутации? Женской чести? Правил приличий?
Элва, уже шагающая к пристани решительно подобрав юбки, споткнулась и встала. Обернулась медленно, вздёрнув подбородок и глядя на Натери прямо. Солнце как раз в этот момент решило вспыхнуть в последний раз, прежде чем окончательно скрыться за горизонтом. Красноватое свечение окружило белоснежную фигуру чуть пульсирующим ореолом, играясь в крохотных камешках вышивки, путаясь в волосах.
Лан нервно сглотнула.
— Чего вам от меня нужно, аэр Натери?
— А вы уверены, что мне что-то от вас нужно, аэра Кайран? Кажется, в роли просителя выступаю не я, — Грех выломил левую бровь.
Элва и позабыла о такой его способности. Бровь встала углом, и лицо мужчины приняло ещё более ироничное выражение. Он откровенно издевался над девушкой, получая от этого колоссальное удовольствие. И данный факт его нисколько не смущал.
Лан молча смотрела на аэра, только костяшки пальцев, сжимающих подол юбки, побелели.
— Ну, допустим, я действительно имею на вас определённые планы, — зубы влажно блеснули в усмешке под тёмными усами. — В данный момент озвучивать их я не собираюсь — всему своё время. Но могу поклясться, что они никак не задевают ни репутации, ни чести — клана, рода или вашей личной. Кстати, о репутации. Поверьте, здесь в столице ужин замужней аэры наедине с мужчиной никак вас не компрометирует. При условии, конечно, что проснётесь вы в собственной постели. Будь вы девой на выданье — дело другое.
— Значит, ни чести, ни репутации ваши планы не повредят, — уточнила Кайран. — А что насчёт правил приличий?
— Какие именно правила приличия вы имеете в виду? На Островах они одни, тут другие, а в Герронте третьи.
— Значит, никаких правил и приличий, — констатировала Лан. Элв неопределённо развёл руками, нарочито возведя глаза к небу, мол: «Кто знает?». — А за что вас прозвали Грехом?
— То есть, за что меня прозвали Королевской Шлюхой, вам понятно? — казалось: ещё немного и Натери со смеху покатываться начнёт. — Я дам вам шанс догадаться самостоятельно. И прежде чем гордо уходить, учтите ещё один момент. Ваша барка уже уплыла. И гордо вы отсюда можете только утопать ногами, — элв изобразил пальцами, как, по его мнению, Лан может «утопать». — Правда, у меня есть своя собственная. И, конечно, я могу её одолжить. Но для этого вам потребуется стать милой.
— И что это значит?
— Для начала, мы всё-таки поужинаем и приятно проведём вечер за беседой. То есть, за подробным и откровенным рассказом о возникших в роде Кайран затруднениях. Потом вы отправитесь домой. А с завтрашнего дня станете беспрекословно меня слушать.
— Для чего?
— Для того чтобы ваши затруднения счастливо разрешились, естественно. Ну, так как? Проводить вас в столовую или к воротам?
— Я никуда не пойду, пока не узнаю цену вашей помощи, — упёрлась аэра.
— Боитесь, что она может оказаться не по карману? — усмехнулся Даймонд. — Мне не нужна ваша свобода, жизнь или земли. Постельные утехи в планы также не входят. В общем, ничего из того, чем вы так дорожите.
— Госпожа! — предупреждающе зашипела служанка за спиной элвы.
Но Лан только упрямо тряхнула головой и шагнула вперёд, постаравшись улыбнуться как можно милее.
* * *
Лан резко — слишком резко, так, что листки разлетелись — бросила стопку бумаги на стол, с силой потерев ладонями щёки. Сдерживать себя становилось всё труднее. За два дня, прошедшие с памятного ужина, поводов для раздражения накопилось больше чем за последние два года.
Сильнее всего донимало это сидение с утра до вечера за зазубриванием никому не нужных стихов.
— Я всё равно не понимаю, зачем это! Ну, вот хотя бы тут, — девушка подтянула страницу к себе, ткнув в неё пальцем. — «Мой маленький цветочек, мой милый голубочек…». Какой, чтоб вам утонуть, голубочек?
— Это не ваша реплика, — спокойно отозвался Натери, сосредоточено разглядывая потолок. Элв развалился в кресле, вытянув скрещённые в лодыжках ноги почти на середину комнаты. И даже в этой нелепой позе умудряясь выглядеть небрежно, но элегантно. — Хотя, что-то в этом есть… Голубочек, цветочек… Гм, цветочек. Знаете, я, пожалуй, стану звать вас… Нет, так слишком грубо. Вот, Нопаль[11]!
— Это что ещё такое? — подозрительно прищурилась элва.
— Цветок, просто экзотичный цветок, — элв резко сел прямо, подтянув ноги под кресло. — Но вернёмся к нашему занятию. Мы остановились на том, что вы не понимаете, для чего это вообще нужно. Я хотел бы обойтись без долгих объяснений. Но по всей видимости, вам непременно нужно знать, зачем и с какой целью.
— Желательно, — Лан кивнула, сложив руки на груди. — Я всё-таки два дня терпела и вопросов не задавала.
— Извольте, мне несложно, — Грех встал. Он даже это умудрился сделать в своей, особенной манере — одним плавным движением, как будто его за верёвочки подняли. Было в этом и что-то от перетекающей воды. — Как вы думаете, сколько у нашей королевы просителей?
— Я не думаю, я
