Плут - Шарлотта Хьюз

Коуди облизнула губы… В горле моментально пересохло…

— Как ты узнал? К тебе приходил мистер Ферчайлд?

— Я только что мило побеседовал с Генри Коксом. Он заставил меня поверить, что я отец Кетти.

Коуди попыталась остановить дрожащие руки, сцепив их перед собой.

— Дикон, я понимаю, что ты мне не поверишь, но я много раз хотела сказать тебе, У меня до сих пор остались письма, которые я писала тогда. Это действительно облегчение, что ты, наконец, знаешь…

— Кончай болтовню, Коуди, лучше просто скажи мне правду.

— Это долгий разговор.

— Ни один из нас не выйдет из этой комнаты, пока ты не расскажешь мне правду.

— Можно мне сесть?

У нее так дрожали ноги, что она не была уверена, садится она или падает.

— Пошли, — он кивком показал на диван. Затем он внезапно отпустил ее. Коуди прошла к дивану и села на его край. Она массировала запястье, где все еще виднелись отпечатки его пальцев.

— Не знаю, с чего начать.

— Почему бы тебе не начать там, где мы расстались? — предложил он, скрестив руки на своей широкой груди. — Начни с той ночи, когда ты дала мне отставку.

— Я никогда не хотела тебя бросать и сделала это только потому, что любила тебя. Я любила тебя больше, чем саму жизнь, Дикон. Верь мне.

— Сейчас я вообще не знаю, чему верить. Продолжай.

Его слова ранили ее, но, наверное, большего она и не заслуживала, думала она.

— Дикон, я хотела выйти за тебя… Мечтала с пятнадцати лет, — проговорила она. — Я только об этом и думала, пока училась в школе. Но, во имя неба, мы были так молоды, едва окончили учебу. У нас даже не было работы…

Его лицо говорило, что все, ею сказанное, ни о чем не говорило.

— Правда в том, что я не хотела, чтобы ты был как твой отец. Я не хотела, чтобы ты состарился раньше времени, работая на текстильной фабрике. А я знала, что если ты останешься в Калгари, другого пути нет, Я не хотела мести и скрести по сусекам, чтобы накормить наших ребятишек, как это приходилось делать твоим родителям. И я знала, что ты станешь несчастным, если будешь так жить.

Глаза ее мерцали от слез.

— Я боялась, что, в конце концов, ты возненавидишь меня, — она отвернулась. — Конечно, в ту ночь, когда мы расстались, я не знала, что беременна. Когда я об этом узнала, то написала тебе длинное письмо, затем позвонила твоей матери узнать адрес, но…

— Но — что?

— Ну, она сказала мне, что ты днями и ночами репетируешь с Мери-Лу и ее группой. И стал очень нервным к тому же…

Она помолчала.

— Я не хотела ничего делать, чтобы ломать твою жизнь…

— Почему же ты ничего не предприняла, когда я уже заключил договор с Мери-Лу?

— Дикон, я послала тебе письмо по почте, как только узнала, что ты получил работу. И неделями ждала ответа. Затем однажды письмо вернулось с пометкой «Адресат не числится». Потом я узнала, что ты разъезжаешь с Мери-Лу, а мелкие бульварные газетенки заполнены историями о ее новой любви.

— Все было преувеличением, не более, — возразил он. — Я никогда не прикасался к ней до тех пор, пока не узнал о тебе и Генри Коксе. Что заставляет меня задать следующий вопрос: как он попал во все это?

— В то время я оставалась в семье у Генри, ожидая, когда начнутся занятия. Коксы были старыми друзьями моих родителей.

Она помолчала.

— Генри и я подружились. Он показывал мне окрестности, а я в ответ думала, как ему помочь. Он был весьма подавлен из-за… ну, из-за того, что не мог делать то, что могли, другие.

Коуди вздохнула и почувствовала, как по щекам текут слезы.

— В то время казалось логичным, что мы с Генри поженились. Я все сказала ему, и, хотя он советовал мне пойти к тебе и сказать всю правду, я не могла.

— Ты хоть понимаешь, на что ты обрекла меня, Коуди? Узнать, что ты выходишь замуж и ждешь ребенка? Я чувствовал себя, как последний дурак. Я не мог представить себе, что ты кого-то встретила и так быстро заимела ребенка, если только ты не встречалась с ним намного раньше.

— Я знаю, как это должно было выглядеть, и очень сожалею, Дикон. Но, думаю, у меня не было другого выхода.

Это объяснение не тронуло его.

— А что обо всем думали родители Генри?

— Его родители относились ко мне, как к дочери. Когда я и Генри рассказали им о моем положении и решении, которое мы приняли, они его полностью одобрили. Они знали, что я не собиралась взваливать ответственность на их сына, а просто хотела дать своему ребенку его имя.

Теперь слезы лились ручьем.

— А сам Генри сказал, что вряд ли когда-нибудь женится или заведет детей. Мистер и миссис Кокс всегда обращались с Кетти, как с внучкой и они были очень добры ко мне, когда я потеряла родителей.

— И что потом? Ты отшила беднягу Генри тоже, получив от него все, что тебе надо?

Ей было больно узнать, что он так плохо о ней думает.

— Собственно, это он отказался от меня. Когда же Дикон удивленно поглядел на нее, она продолжала:

— Мы были вместе, пока не кончили колледж. Кетти тогда исполнилось четыре года и мы решили, что никто не будет задавать никаких вопросов, когда я вернусь в Калгари. Что так и было, так как я сказала им, что Кетти родилась недоношенной. А поскольку никто лично не видел Генри, они и понятия не имели, что он не мог… — она покраснела. — Но ты знаешь.

— Заниматься с тобой любовью? — прорычал он.

Она кивнула.

— Так почему же, если все шло прекрасно, он оставил тебя?

У нее глаза снова наполнились слезами.

— Он не хотел быть мне обузой. — Коуди вытерла слезы. — Он сказал, что я заставила его поверить в себя, что он больше ни в ком не нуждается для присмотра за ним. Он хочет, чтобы я нашла человека и вела нормальную жизнь. Я хотела остаться, но боялась, что он решит, что я делаю это из жалости. Так что я вернулась к родителям, и мы подали на развод.

Дикон тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

— Ну, а Кетти? Она считает, что Генри — ее отец?

Коуди едва слышно проговорила:

— Да.

Ему показалось, что она ударила его.

— Как ты могла, Коуди? Как ты могла носить ребенка и не сказать мне? Как ты могла лгать собственной дочери о столь важном?

Она захлебнулась рыданием.

— Я только делала так, как считала лучше. Мне тогда было всего девятнадцать, Дикон. Возможно, что это не совершенное решение, но это было единственным логичным в то время. Кроме того, Генри всегда был добр к Кетти…

— Возможно. Но он никогда не принимал активного участия в ее жизни. Так ведь?

— Для него нелегко проделывать одному путешествие из Дюрхема. Он приезжает на Рождество и День Благодарения, и никогда не пропускает день рождения Кетти. Он часто звонит.