Цена любви - Фридрих Незнанский

— Да нет, только ту часть, где мы с вами находимся… Насколько понял, здесь у вас администрация?

— В основном… После того как оденетесь, поднимайтесь на третий этаж, пройдете к операционной… Там вам покажут куда, это сразу за боксами и реанимационной… И ждите, — медсестра глянула на часы. — Через несколько минут я туда поднимусь и до того, как привезут пациента на процедуру, объясню, что именно от вас требуется.

Она хотела добавить еще что-то, но тут в кармане Агеева некстати ожил мобильный и Любовь Андреевна внезапно снова нахмурилась и порозовела — как выяснилось, рассердившись.

— А вот это уже лишнее! — резко произнесла она. — Младшему персоналу в стенах клиники пользоваться мобильной связью запрещено категорически!

— Простите, я не знал. — Филя вытащил телефон и посмотрел на номер, затем на медсестру с самым виноватым видом, на какой только был способен. — Уверяю вас, это в первый и в последний раз… Жена…

— Я вас предупредила, — по-прежнему сердито произнесла она. — Идите!

Выскочив из кабинета и убедившись, что в коридоре административного отсека никого нет, Агеев включил связь.

— Ну? — коротко поинтересовался он.

— Черт-те что! — произнесла «жена» голосом Петра Щеткина. — Кому ни звоню, все либо в отключке, либо недоступны! А Саша просил срочно…

— Быстро говори по сути, а то я сейчас тоже отключусь! Чего тебе?

— Я насчет несчастных случаев с пациентами хабаровской клиники, ты меня слышишь?

— Слышу… Быстрее можно?

— Короче: дело Уварова — это которого машина сбила… приостановлено, так как водителя пока не нашли… но ищут! Машина, на которой совершено преступление, как сквозь землю провалилась, несмотря на то что ей дали отличное описание свидетели: черный джип-«чероки», модель…

— А второй? — перебил его Агеев, покосившись на кабинет Любовь Андреевны: ему показалось, что дверь в него слегка дрогнула.

— Второй сам накрылся, там стопроцентный несчастный случай, дело давно закрыто… Вопросы есть?

Вопросов у Агеева была уйма, жаль, что задавать их было никак нельзя.

— Спасибо, дорогая, — произнес Филя сладким голосом. — Второй костюм, я думаю, обойдется пока без химчистки… — и, поскольку ответом ему был абсолютно бессмысленный булькающий звук по ту сторону связи, поспешно добавил: — И вот еще что, милая, я сегодня уже работаю, ты мне больше не звони, пусик! В этой клинике младшему персоналу звонить не разрешено, так что я отключаюсь!

— Э-э-э… — произнес сэр Генри, он же майор Щеткин.

Но это было последнее, что услышал Филя, которого распирало от желания заржать: уж очень хорошо он представлял себе физиономию Петра, какой она наверняка была в данный момент.

Ржать было нельзя ни под каким видом. Поэтому Агеев поспешно отключил свой телефон и не менее поспешно устремился к лестничному пролету, ведущему вниз, — за халатом. То есть сразу за двумя халатами, как и наказала ему старшая медсестра здешнего лечебного заведения.

Но как он ни спешил, это не помешало ему расслышать звук скрипнувшей двери за спиной. Значит, он не ошибся и очаровательная Любовь Андреевна действительно подслушивала его телефонный разговор. Скорее всего, случайно — по-прежнему ждала кого-то к себе и, возможно, злилась на Филю за то, что он болтал в непосредственной близости от ее кабинета. Ведь если у красотки служебный роман, вряд ли она его демонстрирует коллегам.

В том, что речь идет о романе или адюльтере, Агеев не сомневался: перед его глазами все еще стояла очаровательная улыбка, которой его по ошибке поприветствовала старшая медсестра. Ни коллегам, даже самым приятным, ни подругам так не улыбаются. Подобных знаков внимания у красивых женщин удостаиваются исключительно любимые мужчины. Это Филя знал точно. Тем более было бы неплохо узнать, кто именно ожидался в момент его появления Любовью Андреевной.

Однако рисковать и подглядывать он не стал — не хватало еще, чтобы его застигли за таким занятием в первый день работы!

— Ничего, — пробормотал оперативник. — Всему свое время… Какие наши годы!

Запись прослушки, сделанную Антоном, Александр Борисович Турецкий прокрутил дважды, прежде чем, задумчиво посмотрев на оперативника, поинтересоваться:

— Ну а сам-то ты какие выводы успел сделать? Плетнев, с нетерпением дожидавшийся возможности заговорить, удивленно глянул на Турецкого:

— Так, Саша, по-моему, все очевидно! Заказчик наверняка она, а теперь — ты же слышал сам — еще кого-то заказывает через этого своего…

Александр Борисович покачал головой и решительно перебил оперативника:

— Во-первых, не очевидно, во-вторых, далеко не все. Давай начнем с мотива. Пока единственное, что у нас есть по этой части, — бесследно исчезнувшие деньги с личного счета Мальцева. А Дарья, по ее же словам, в деньгах не нуждается…

— По ее словам?

— Именно! Слушаешь ты невнимательно, Плетнев. Что она сказала этому Дэну, когда он предупредил ее о дороговизне пока неизвестной нам услуги? Что стоимость не имеет значения! Теперь о самой услуге. С чего ты взял, что это обязательно заказ?

— А что же еще?

— Да что угодно! — сердито бросил Турецкий. — Список криминальных услуг, что, по-твоему, ограничен исключительно заказными убийствами? Сам знаешь, что нет. Он достаточно обширен, между прочим, включает в себя и слежку за объектом, и добычу сведений, не подлежащих разглашению, сугубо конфиденциальных: например, о счетах некоего субъекта, интересующего заказчика. Продолжать перечисление можно сколько угодно.

— То есть, — хмуро поинтересовался Плетнев, — ты хочешь сказать, — он кивнул на плеер, — это нам ничего не дает?

— Почему же? — не согласился Турецкий. — Ничего не дает только предвзятое отношение к фактам. А вот запись нам сама по себе дала многое. Во-первых, несомненную связь между Дашей и этим Дэном… Правда, не обязательно любовную, но Дарьей тщательно скрываемую, как видишь.

— Раз скрывает — значит, дело нечисто! — возразил Антон.

— Конечно! Но «нечисто» — совсем не обязательно связано с убийством Мальцева. Теперь второе: все, вместе взятое, не просто позволило вычислить фамилию парня, но еще и выявило наличие некоей связи хлопот Дарьи Андреевны с весьма неожиданными в этом деле людьми, родителями Дэна: известным кинорежиссером и не менее известной актрисой… Вывод?

— Ты хочешь сказать, что полученные сведения как раз выводят эту даму из-под подозрений, связанных с Мальцевым?

На лице Плетнева читалось столь искреннее огорчение, что Александр Борисович невольно усмехнулся:

— Нет, скорее, если Николая действительно заказали, усложняют ситуацию… Что, если его с этими кинозвездами связывает нечто, спровоцировавшее убийство? А Дарья — в курсе, отсюда и всплывшее в процессе разговора с актрисой слово «шантаж»? С другой стороны, если Дарья решила затеять собственное расследование, в опасности как раз она, а не мифический субъект, о котором, кстати, в ее разговоре с парнем, заметь, ни единого упоминания нет.

— А что там у Щеткина? — вздохнул, помолчав, Плетнев.

— Ничего. Ни единой зацепки, — отозвался Турецкий и продолжил: — Я сегодня утром еще раз заезжал к Марине Мальцевой, уточнял, кто, кроме Гамзы, знал о «китайской» затее Николая.

— И кто?

— Говорит — никто. Хотя не отрицает, что муж мог ей и не сказать о разговоре, показавшемся ему пустячным… А всерьез относительно этой затеи говорил он только с Гамзой.

— И что ты думаешь?

— Думаю, что кто-то из близких друзей все-таки об этом знал. Видишь ли, если убийца — человек умный, устранить Мальцева так, чтобы все решили, что он на самом деле попал под раздачу, оказавшись в центре разборок внутри диаспоры, ход весьма мудрый. Правда, сложновато для того, чтобы исходить из этого, приняв за версию… На мой взгляд, все-таки считать гибель Мальцева заказом лично на него у нас оснований очень мало.

— Что ты предлагаешь, Саша, к чему ведешь? — Плетнев раздраженно дернул плечом. — Просто мысли вслух, что ли?

— Веду я к тому, — сухо произнес Александр Борисович, — что пока уголовный розыск не завершит проверку своей версии по делу, ничего конкретного мы предпринимать не будем: исключительно сбор информации. А вот что касается субъекта слежки… Конечно, Макс в итоге, скорее всего, выяснит, где проживает Дэн. Тебе, однако, следовало сообразить и отправиться от Пушки за ним, а не за Дарьей…

— Хочешь сказать, что следить теперь я буду за этим звездным сыночком?

— Точно! — кивнул Турецкий. — Ну а его родителей я возьму на себя… Адрес их московской квартиры возьмешь у Макса: рано или поздно Дэн там мелькнет. Он, кстати, у отца с матерью не прописан… Но, думаю, бывает у родителей, когда они здесь. Там его и подхватишь!