Когда нет гувернантки - Валерий Куринский

Мы всегда удивляемся прекрасному. А когда есть удивление, каждый раз обязательно делаем своеобразное маленькое открытие при помощи наших чувств, нашего внутреннего мира, И это самое важное, что связывает удивление с мышлением. Если ты умеешь удивляться, то есть умеешь волноваться по поводу своего ощущения, полученного от внешних событий, которые кажутся обычными, сможешь лучше мыслить.

А дело тут вот в чем: не бывает двух одинаковых первых снегов, не бывает двух одинаковых первых весенних громов - они все оказываются разными, нужно только иметь зоркий глаз и чуткое ухо. Если у тебя такие зрение и слух будут, ты сможешь лучше проникнуть в сущность явлений, лучше думать. А проникновение в сущность явления дает тебе еще и возможность сделать открытие. Оно тоже сопровождается обязательным удивлением, потому что ты удивляешься как раз самому открытию, новому видению. Тебе становится приятно это делать, ибо ты додумываешься и одновременно получаешь удовольствие. Такое удовольствие тоже является поощрением в твоем деле. И если ты уже сегодня умеешь заниматься с учебником так, как будто делаешь открытие за открытием, несмотря на то, что просматривал его неоднократно, значит, ты уже владеешь инструментом открытий.

Чувство удивления связано с поиском. Связано оно и с радостью. Когда не хочется скучать, ты инстинктивно стремишься найти что-нибудь новое. Но не надо торопиться сразу бежать в другое место из того, в котором находишься. Удивиться можно, просто иначе посмотрев на уже известную вещь, "иначе увидев то, что вокруг тебя: очень полезно все время смотреть иначе на все, что мы видим.

А теперь подошло время познакомиться еще с одним термином - эвристика. Это слово иностранное, от него можно образовать прилагательное "эвристический". Что значит "эвристика" и "эвристический"? Эти слова связаны с поиском, с открытием. Когда-то знаменитый физик древности Архимед, сделав открытие (кстати, это произошло в ванной), побежал по своему родному городу Сиракузы с криком: "Эврика! Эврика! Нашел! Нашел!" Отсюда и произошло слово "эвристика".

Нам нужно уметь искать, и специальная наука - эвристика - занимается тем, чтобы нам не было скучно, чтобы мы умели искать где угодно и находить. По-настоящему образованный, культурный человек никогда не будет скучать, потому что он сможет заниматься эвристической работой в любом месте: в поле, в лесу, на улице или на скамейке, под навесом, где ожидают троллейбус. Где угодно и когда угодно человек должен быть эвристичным и посвящать много времени новому видению мира, который кажется известным и очень даже обычным.

И еще одна вещь, очень важная в борьбе со скукой: мы можем представить мысль как воительницу, как амазонку (так называли героинь древнегреческого мифа - женщин, которые умели сражаться, охотиться). Мысль-воительница, мысль, которая должна вести себя твердо и непрерывно завоевывать все новые пространства в области неосознанного (того, что я еще не придумал), должна стать нашей героиней. Нам нужно полюбить такую мысль. Мысль вялая, которая не владеет нами, и которой не владеем мы, не должна нас восхищать.

Мы прекрасно знаем, что ассоциации, которые возникают в нас, являются мыслью тогда, когда они осознаются полностью, - я имею в виду мысль, выраженную словами. Но когда мы пытаемся думать, не подсматривая в глубины, в которых порождаются наши ассоциации, образы и связи, то получаем пустую мечтательность, получаем вялость, мышление, которым никак не можем овладеть. А нам необходимо мышление как инструмент, при помощи которого мы можем стать счастливыми, потому что правильно, без устали умея думать, становимся Мастерами. Но делаем это не раз и навсегда, а постоянно в течение всего своего существования. А если ты снова и снова совершенствуешься как человек, значит ты и думаешь. И по-хорошему твое думание может быть успешным только тогда, когда твоя мысль "агрессивна", "наступательна", когда она завоевывает то, что в тебе творится.

Понаблюдать за собой, сделать все возможное, чтобы неосознанного было меньше, очень полезно и для твоего внутреннего спокойствия: ты сможешь лучше, спокойнее существовать только тогда, когда осознаешь какое-то свое затруднение, свое волнение и научишься хорошо рассматривать свой внутренний мир.

Кроме того, очень много дает тот тип умственной работы, который мы называем связыванием совершенно далеких, неродственных на первый взгляд понятий, неродственных явлений. Мы называем их далекими ассоциациями. И чтобы они заработали по-настоящему, нужно быть смелым, не бояться соединить очень странно соединяемое. Если ты хорошо подумаешь, то обязательно сможешь, как говорят, выйти из положения, сможешь придумать одно, второе, третье, четвертое звено и обязательно соединить их. Возьмем, например, два каких-нибудь понятия, которые совершенно не связаны: копейка и перестройка. Мы можем "связать" копейку с перестройкой просто, одним предложением: во время перестройки несколько копеек перестали считаться деньгами, об этом ты слышал от взрослых. А когда-то копейка была настолько ценной, что на нее можно было купить не только школьный завтрак, а даже угостить приятеля. Это было очень давно.

Привлекая далекие ассоциации, мы берем копейку и перестройку и, связывая исторические данные, стараемся пробудить творческое мышление, которое помогает нам охватить (конечно, в меру своих знаний) какой-то большой объем сведений. Таким образом, если мы настроены на поиск, мы становимся способными сделать собственное маленькое открытие, которое и называется настоящей мыслью.

К этому и надо постоянно стремиться, смело связывая отдаленные друг от друга понятия, и часто гораздо более далекие, чем перестройка и копейка. Ведь можно взять такие по-настоящему очень далеко отстоящие друг от друга понятия, например, как скрипка и математика, или гайка и художник Рембрандт. Но их тоже можно соединить. Подумай сам, как это сделать.

Как найти свой талант

Мы все так или иначе участвуем в развитии человечества: ты родился - и тем самым продолжил развитие человечества, его эволюцию. Но эволюция гораздо качественнее проходит, если ты еще и осознаешь свою роль в ней. Многие люди, живя на этом свете, занимались скорее не эволюцией, а противоположным действием - деэволюционированием. Это происходило потому, что они сами не прилагали усилии к развитию своей личности, только физически участвовали в эволюции, как это делают орлы, дельфины, олени - то есть на уровне инстинкта. Но человек должен эволюционировать еще и при помощи интеллекта, разума, чувств. И если мы сейчас вспомним, чем отличаются чувства от обыкновенных эмоция, ощущений, которые есть и у животных, то мы, конечно, поймем, что мышление и чувство в той форме, которая нам известна, есть только у человека.

Очевидно, мы становимся причастны к эволюции, если индивидуально мыслим, следовательно, и чувствуем. Когда ты волнуешься от мысли, значит, это мысль подлинная. Когда у тебя есть чувства (именно чувства, а не просто ощущения, эмоции, переживание без особой мысли, не связанное с пониманием), ты полностью вочеловечиваешься. Но есть высокие чувства, есть высокие состояния, и они как раз и эволюционируют, заставляют эволюционировать человеческую культуру. Поэтому, если ты находишься где-то в укромном, уединенном месте и .читаешь стихи, ты больше привносишь в эволюцию культуры, чем кажется на первый взгляд. Чем выше твое состояние, которого ты достиг, тем оно более значимо для развития всего человечества. Твои высокие мысли, твои благородные состояния проникают в сознание других людей. Это пока трудно освещаемые для науки проблемы. Но в квантовой физике - есть такая наука - уже известно, что если воздействовать на какой-то предмет на квантовом (мельчайшем) уровне, он все равно испытывает воздействие.

Теперь мы должны вспомнить о веселье. Веселье бывает от того, что нам смешно (когда мы смотрим веселый фильм или хохочем от забавной шутки), но бывает и от того, что нам просто радостно. Эта двоякость веселья нам нужна сейчас для того, чтобы мы могли объяснить себе, как же в нас "сотворяется" серьезность. А настоящая серьезность может быть очень, радостной. Ведь если она истинная, она обязательно связана с твоей заинтересованностью, следовательно, и с тем, что ты радуешься. Когда ты всерьез занимаешься какой-то проблемой, нужно обязательно радоваться.

Если мы путаем трагичность и серьезность, если мы путаем веселье по глупому поводу с радостью открытия, то мы еще очень плохо разобрались в истоках нашего серьезного отношения к миру. Чтобы человек научился понимать это лучше, у нас есть формула, заимствованная у одного выдающегося голландского ученого И. Хейзинги. Он говорит об игре. которая может быть наполнена священной серьезностью. Помните, мы говорили о богослужении как о ритуальной игре со священным серьезом? Пусть никого не пугает слово "игра", мы не сравниваем богослужение с волейболом или другими видами спорта. Но, кстати, даже в спортивных играх, чем выше мастерство ее участников, тем больше у них изумительного свойства человека: играть, заниматься мастерством своим с ощущением священной серьезности, которая как бы ведет к неведомому достижению и постижению, узнаванию нового о самом себе, о человеке.