Врата Бога. Книга первая. Под сенью Ашшура - Вадим Барташ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот теперь предстояло выяснить, кто же на сегодняшний день лучший поэт и у кого из певцов самый потрясающий голос.
* * *
Вечеринку назначили на поздний вечер, когда раскалившийся до красна шар солнца должен был потонуть в безжизненных песках Сирийской степи.
Бассейн подсветили лампионами, установленными на треножниках, так же установили столики для гостей и сцену для певцов и дворцового оркестра. Наступила долгожданная вечерняя прохлада. Первыми появились музыканты. Это были девушки-флейтистки, а также семеро юношей с литаврами, барабанами и трое со свирелями. За ними пришли певцы, Римуш и Красавчик, которые начали распеваться. Рабыни накрыли столы, которые уже ломились от вина и разнообразных фруктов. Здесь в золотых чашах были разложены персики и гранаты, яблоки и виноград, а также финики, пирожные и прочие сладости. Далее ложа перед столами начали заполняться гостями. Последними заявились Накия и Ашшурбанапал. Все присутствующие низкими поклонами приветствовали их и вернулись на свои места.
Ашшурбанапал был в приподнятом настроении. Он взглядом дал знак распорядителю вечеринки начинать, и тот торжественно провозгласил:
– Давайте принесём в дар Великим богам немного вина, перед тем как начнётся наше состязание!
Как и положено, гости из своих чаш сбрызнули на землю капли бодрящего напитка, каждый из них прошептал про себя молитву, и оркестр заиграл мелодию.
Полуголые рабыни ходили между лож и разливали гостям соки, вино и подслащённую воду.
Рядом с Ашшурбанапалом и Накией находились Аматтея, Набуахиариба, Ама и Ашшурадан.
Ашшурбанапал обратился к Накии:
– Ну и на кого ты поставишь? На Набуэля и Аматтею или на Римуша и Либайю?
– Ты знаешь, я, пожалуй, буду ставить на первых.
– Ты точно будешь ставить на них?
– Я решила!
– И какая у тебя ставка?
– Один против трёх.
К большому удивлению Накии и остальных присутствующих, Ашшурбанапал заявил:
– А мне тогда придётся поставить на Римуша. Чтобы всё было справедливо. Хотя сердце моё на стороне Аматтеи и князя Набуэля, и я буду болеть всё-таки за них.
– Ба-а-а! Ты не захотел ставить на лидийку? – удивилась царица-мать. – Почему?
– Ну я же сказал: я болеть буду за Аматтею. Но поставлю я не на неё.
– И сколько ты думаешь поставить?
– Сколько?
– Да.
– А поставлю-ка я один к двум.
Все ставки через некоторое время распорядителем были зарегистрированы.
Ни Аматтея, ни поэт Либайя не могли участвовать в судействе и делать свои уже ставки. А само состязание заключалось в том, что два соперничавших певца были обязаны исполнять по очереди песни назначенных им авторов, ну а слушатели получали камешки двух цветов: белые и чёрные. Белые означали победу, а чёрные, соответственно, поражение. И после каждого тура зрители сбрасывали по камешку в подносимые им сосуды, на которых значились инициалы «Л. Р.» и «А. Н.» (Эти инициалы написали арамейским алфавитом, получившим уже большое распространение в империи даже среди коренных ассирийцев.) И та пара, в сосуде которой после очередного песенного тура набиралось больше белых камешков, объявлялась победительницей. Распорядителем вечеринки назначили управляющего резиденции царицы-матери. В самом конце состязания он должен был подвести итог и окончательно зафиксировать победителей.
В качестве главного приза паре победителей Ашшурбанапал назначил две колесницы с четвёркой дорогих скакунов. Это был по-настоящему царский приз. А ещё были объявлены в качестве призов золотые сосуды и пятнадцать сиклей серебра каждому из участников состязания. Эти призы уже выделила хозяйка вечеринки, царица-мать Накия-старшая.
Ашшурадан и Ама поставили на Аматтею и Набуэля один к семи. Туртан Набушарусур, напротив, поставил на своего любимого Римуша один к десяти. Набуахиариба, разумеется, болел за свою питомицу. Но в итоге по заявленным ставкам всё-таки выигрывали Римуш и Либайя: сорок три к пятидесяти семи. Большинство посчитало, что хотя и талантливый, но любитель Набуэль вряд ли сумеет перебороть профессионала, коим являлся Римуш.
Бросили жребий, и первым выпал черёд выходить на сцену Римушу.
Это был похожий на евнуха, очень тучный ассириец лет пятидесяти. У него совершенно отсутствовала растительность на голове, он производил странное впечатление, но когда он начинал петь, то все забывали про недостатки в его внешности и его несуразность. Голос у него был очень чистый, и он мог брать такие высокие ноты, что у слушателей пробегали даже мурашки по коже.
Заиграл оркестр, и Римуш запел первую песню на стихи Либайи. Пел он про любовь. Про то как юная дева ждёт своего жениха, отплывшего в далёкую Индию. Все заворожённо слушали, а когда Римуш умолк, то тут же раздались восторженные крики и аплодисменты.
Ама, впервые слушавшая Римуша, была до глубины души потрясена его исполнением.
– Дорогая, – склонилась она к уху подруги, – я, конечно, за тебя, но такого исполнителя, мне кажется, невозможно победить! А ты уверена в том Красавчике, которому доверила на этом состязании исполнять свои песни?
– Он тоже превосходно поёт! – заметила лидийка. – Поверь мне. Ты сейчас в этом сама сможешь убедиться. Наберись только терпения.
И вот на сцене появился Набуэль.
Второй исполнитель был полной противоположностью первому. Насколько неказист был первый, настолько же идеален внешне был второй. От Набуэля невозможно было сейчас оторвать глаза. Он поклонился слушателям и дал знак оркестру начинать. Зазвучала мелодия, и через какое-то время полился чистый голос князя. Он оказался достойным соперником Римушу. Когда халдей закончил своё исполнение, то тут же раздались крики восторга и новые аплодисменты. Особенно пришли в неистовый восторг женщины. При виде этого юного красавца их сердцебиение и так становилось учащённым, ну а когда он начинал петь, то тогда уже и вовсе все они начинали сходить с ума.
Рабы прошли с сосудами между лож, и слушатели побросали в них по два камешка. Распорядитель произвёл подсчёт и тут же объявил:
– В первом туре победу со счётом девять на восемь одержали Римуш и Либайя!
Некоторые женщины, уже изрядно подвыпившие, возмущённо закричали, но распорядитель вечеринки их вежливо, но твёрдо осадил. Во втором туре по жребию опять выпало первым выступать Римушу, и он вновь поднялся на сцену. Его исполнение было как всегда чистым и безупречным и захватывало дух. Ему удавалось брать ну совсем запредельно высокие ноты.
