Теневые владыки. Кто управляет миром - Миша Гленни

Разумеется, здесь нельзя не задать важный вопрос: а откуда футбольный клуб «Шериф» берет деньги? Если не считать стадиона, другой поразительной особенностью Тирасполя является количество наклеек системы денежных переводов «Вестерн Юнион» на дверях магазинов. В странах переходного периода и в третьем мире столь частая встречаемость этого символа означает одно – высокий уровень эмиграции в страны с лучшим экономическим климатом. Впрочем, не знаю, видел ли мир что-то похожее на Приднестровье. Григорий Воловой говорит со мной унылым, монотонным голосом. Он редактор «Новой газеты», один из горстки людей, осмеливающихся открыто протестовать против нынешнего приднестровского ГУЛАГа: «В начале 90-х наше население составляло 750 тыс. человек. Сейчас оно – порядка 450 тыс. человек. У нас осталось около 150 тыс. здоровых людей в трудоспособном возрасте».

Так что при всех соблазнах стадиона за последнее десятилетие почти половина приднестровцев покинула страну, чтобы попытать счастья за границей. Стоит пройтись по улицам Тирасполя, и становится совершенно очевидно, что после «Шерифа» здесь остается не так много денег.

Однако есть и другой источник дохода: «Шериф» подрабатывает сам. Он владеет не только футбольным клубом, но и крупнейшей в Приднестровье сетью супермаркетов, а также всеми линиями стационарной и мобильной телефонной связи в стране (в 2002 году они дали выручку в 2 млн. долларов). И хотя признавать Приднестровье Россия не отваживается, «Газпром» уже больше десяти лет субсидирует поставки газа в эту республику на сумму около 50 млн. долларов в год. А «Итера», компания из Флориды со связями в Солнцево, является главным совладельцем металлургического комбината в Рыбнице, главного источника экспортных доходов Приднестровья.

И даже теперь нельзя не задаваться вопросом: как всего этого хватает на финансирование футбольного клуба «Шериф» и стадиона? Вы не забыли о складах российского оружия? А еще в Приднестровье имеются, по некоторым данным, две-три фабрики, которые производят его тайно. Оружие вывозится из Приднестровья через Одессу и поступает туда, где идет война: на Кавказ, в Среднюю Азию, на Ближний Восток и в Центральную Африку.

Время от времени президент Путин испытывает в связи с Приднестровьем нравственные колебания. «Наверно, эту черную дыру уже пора закрыть», – сказал он Георгию Пурванову, когда болгарский президент просил его поставить заслон той лавине преступности, которая расползается из Приднестровья по соседним странам. Различные группировки используют Болгарию как важный перевалочный пункт контрабанды оружия из Украины и Приднестровья, и Пурванов, по понятным причинам, считает, что это сильно вредит имиджу его страны.

Путин обдумал эту проблему, но решил не закрывать «дыру». Несколько лет назад русские согласились разрешить международной организации проконтролировать отправку в Россию вооружений 14-й армии. Когда я писал эту книгу, примерно половина оружия уже была возвращена. «Разумеется, мы не знаем, сколько из этого количества было отправлено в Россию, а сколько попало в другие места», – сказал сотрудник одной из западных разведок. Западные правительства особенно беспокоит пропажа российских зенитно-ракетных комплексов «Игла». В декабре 2003 года их было вывезено 320 единиц, однако исходная отчетность говорит о том, что их было 394. Где-то в мире, неизвестно, в чьих руках, находятся 74 ракеты с точным наведением, способных сбить «Боинг-747». Каждая из них стоит около 50 тыс. долларов. «В Приднестровье достаточно оружия, чтобы снарядить целую армию, оно стоит миллионы и обладает страшной силой», – сказал сотрудник разведки.

Приднестровье – крошечная страна размером со штат Род-Айленд. Однако оно оказывает свое губительное влияние на обширные регионы планеты. Его криминальный пограничный режим приносит исключительный вред как Украине, так и Молдове. Поэтому вскоре после украинской «оранжевой революции» новая администрация обратила внимание на эту проблему. «Если надежно закрыть границы, незаконная власть в Приднестровье скоро лишится экономических основ своего существования», – заявил в июне 2005 года министр иностранных дел Украины Борис Тарасюк. Обвинив бывшего президента Кучму в пособничестве ПМР, он продолжал: «Прежнее правительство использовало Приднестровье как трамплин для контрабанды, потому что деньги от нее текли в основном в Киев. Теперь ситуация изменилась. Украина не заинтересована в существовании на ее рубежах «черной дыры», и в том, чтобы наживаться на конфликте в этом соседнем государстве, она также не заинтересована».

Борис Тарасюк был министром иностранных дел всего несколько месяцев, до того, как первое «оранжевое» правительство распалось под действием взаимных обвинений и ухудшающейся экономической ситуации (чему не в последнюю очередь способствовали энергетические «санкции», введенные Москвой). Один проницательный аналитик по Приднестровью отметил, что способность Москвы диктовать свою политику «ближнему зарубежью» (и тем самым поддерживать режимы-изгои наподобие Тирасполя) значительно выросла с тех пор, как президент Путин взял в свои руки контроль над российским энергетическим сектором, который стал средством навязывания российской внешнеполитической воли. «Поскольку 60% энергетики Евросоюза зависит от Российской Федерации, а в его планах есть более насущные задачи, чем урегулирование конфликтов, у него нет реальных возможностей для того, чтобы оказать давление на Россию», – пишет этот аналитик.

В качестве главы Футбольной Федерации Молдовы Павел Чобану, в общем и целом, демонстрирует нейтральное отношение к важному матчу между «Шерифом» и «Зимбру». Но все же он улыбается, когда мы возвращаемся в Кишинев после убедительной победы «Шерифа» со счетом 3:0 (у клуба это десятая победа из десяти игр в сезоне). «Цель Гусана – вывести «Шериф» в финальный этап Еврокубка, – говорит мне Чобану. – Думаю, мы достигнем этого за пару лет». Это и впрямь смелые амбиции, особенно если учесть, что на грандиозном стадионе присутствовало всего-навсего 4 тыс. человек, хотя на эту игру, которая считается главной в сезоне, сюда вполне могло бы прийти впятеро больше. «Господин Гусан сегодня очень счастлив. У него сегодня день рождения, он поехал на охоту и подстрелил кабана. А сейчас он выиграл со счетом «три-ноль». Он очень много делает для молдавского футбола».

Часть вторая Золото, деньги, алмазы и банки

Глава пятая Алия

Граница между Израилем и Египтом едва различима. Я разглядываю громоздкий забор из колючей проволоки, отделяющий пустыню Негев от северной части Синая, и удивляюсь: как такая страна, как Израиль, столь пекущаяся о собственной безопасности, допускает столь свободное проникновение на свою территорию из арабской страны? Полиция заверяет меня, что регулярно патрулирует границу, однако, проезжая по ее северной части, в сторону южных районов Газы, я не вижу ни души.

Но вскоре замечаю: метрах в двухстах передо мной торжественно вздымаются две верблюжьи головы. Верблюды направляются из Египта в Израиль, ведомые группой подростков, двумя наездниками и двумя проводниками. Животные по самые горбы нагружены контрабандными товарами, вероятнее всего, сигаретами или наркотиками, которые для этих пограничных контрабандистов являются хлебом насущным. При виде моей машины мальчиков охватывает страх, и они принимаются яростно хлестать прутьями своих крупных животных, гоня их к пикапу без номеров, и вскоре в покрытой дюнами пустыне Негев растворяются все – мальчики, верблюды и машина.

Хотя эти контрабандисты в глазах израильского государства являются преступниками, они тем не менее продолжают традиции кочевничества, которые уже практически умерли среди бедуинов Негева. Строго говоря, они искажают древнее наследие. Когда в 1948 году был основан Израиль, 90% бедуинов занимались кочевой или полукочевой экономической деятельностью, почти исключительно примитивной. Но с тех пор Израиль постарался в несколько приемов загнать примерно 100 тыс. бедуинов Негева в семь городских поселений на северо-западе пустыни. В результате статистика изменилась в обратном соотношении: 90% бедуинов работает теперь в таких низкооплачиваемых отраслях промышленности, как строительство, или в растущем, хотя и бедном частном секторе. Значительное же количество из тех 10%, которые там не заняты, занимается контрабандой (эта прибыльная деятельность мирно уживается с огородничеством).

Бедуины-подростки с контрабандой пересекают границу между Израилем и Египтом в пустыне Негев.

По региональным меркам, Израиль располагает в сфере безопасности огромными ресурсами, однако и они не безграничны. Поэтому бедуинские крестьяне используют свое непревзойденное знание пустынного ландшафта, чтобы стать незаменимым звеном в такой отрасли, как контрабанда незаконных товаров и услуг для израильских потребителей.

В большинстве сообществ с племенной организацией, вынужденных в последние полвека иметь дело с современным государством, традиционный образ жизни вступил в полосу полного упадка. Прекрасным примером тому являются бедуины. Эти кочевники Негева, как и бушмены Южной Африки, коренные народы Ириан-Джайи [11] , или инуиты [12] Арктики, сохранили мощную культурную память, которая, впрочем, уже утратила реальную связь с социально-экономическим укладом их жизни. Как можно быть кочевником в пустыне, где раскинулись огромные частные фермы, вроде той, что принадлежала Ариэлю Шарону? Результаты во всем мире одни и те же: коренные народы демонстрируют относительно высокий коэффициент рождаемости, детской смертности и уровень неграмотности.