Nautilus Pompilius - Порохня Леонид Иванович

Примечательно, что когда Пономарев возглавил хозяйственный сектор “Наутилуса”, доброжелатели неоднакратно его предупреждали: “Саша! Куда ты лезешь? „Наутилус“ – это без мазы! Возможно, они и неплохая группа, но поднять их тебе не удастся. После „Разлуки“ их все позабыли... Большие возвращения бывают в рок-н-ролле крайне редко!”

Но “Наутилус” уже стал для Пономарева частью семьи. Он отдавал ему все силы, деньги и время. И результаты не заставили себя ждать.

Запись на “Леннаучфильме”: промахи и ошибки

Каторжная работа над “Титаником” и его беспримерная раскрутка в конце концов принесли ощутимые результаты. По итогам 1994 года “Наутилус” выиграл приз “Овация” как “лучшая рок-группа”, в хитпараде “МК” группа заняла второе место, “Титаник” попал в “топ-10”, а Бутусов и Кормильцев вошли в тройку лучших рок-певцов и рок-поэтов соответственно. К концу года от 35000 экземпляров компакт-дисков “Титаника” не осталось и следа, а количество кассет и пиратских перепечаток, разошедшихся по стране, уже давно потеряло счет. Песни из “Титаника” звучали со всех сторон – начиная от FM-радиостанций и заканчивая телевидением. Сам же “Наутилус”, отыграв в ДК Горбунова итоговый концерт “Песни разных лет”, с марта 1995 года в очередной раз залег на дно – на повестке дня стоял вопрос о записи нового альбома “Крылья”.

Вспоминает Бутусов:

Мы пытались его очень тщательно спланировать, и очень долго все это делали. Буквально сразу же после завершения записи “Титаника” мы начали готовить новый материал. Было стремление сделать как можно больше песен, чтобы было из чего выбирать. Я писал “рыбы” практически до Нового года. Потом шла работа с текстами. И почти полгода мы сидели в студии.

После окончательного отбора выяснилось, что альбом будет содержать только пять новых композиций – “Крылья”, “Дыхание”, “Одинокая птица”, “Живая вода”, “Небо и трава”, причем “Небо и трава” – одна из самых сильных песен альбома – была написана вообще в последний момент. Большинство остальных песен создавались еще в период подготовки “Титаника”, а композиция “Золотое пятно” была написана одновременно с “Бриллиантовыми дорогами” и, похоже, была включена в “Крылья”, исходя из принципа “чтобы добро не пропадало”.

Плотная работа над альбомом началась еще с февраля – в помещении, снимаемом группой в течение последних лет на “Леннаучфильме”. Кроме клавишных партий Могилевского, записанных на компьютер, все остальные инструменты писались “вживую”.

Вспоминает Полковник:

Мне удалось убедить Кормильцева, внезапно увлекшегося новыми технологиями, приобрести не новейшую модель модернизированной компьютерной мини-студии, а традиционную “прописочную студию”. Мы решили не изобретать велосипед, а пойти проверенным путем – так, как это делают на Западе. Нами были приобретены два цифровых магнитофона, на которые и делалась запись.

Вспоминает Кормильцев:

Идея построения записи была в ее неподотчетности. Музыканты вместе с набросками песен получали полную свободу действий. У них было достаточно времени, чтобы подумать над своими партиями, они работали без постороннего воздействия, как это случалось прежде – в ситуациях с Самойловым или Белкиным. Нам хотелось исследовать резервы и пределы возможностей каждого и группы в целом, чтобы понять на будущее, есть ли необходимость специально приглашать на запись каких-либо посторонних музыкантов.

Вспоминает Могилевский:

Такой подход к записи имеет явные плюсы. Никто не выгонял музыкантов из студии, и каждый работал ровно столько, сколько считал для себя необходимым.

В тот момент всем в “Наутилусе” казалось, что с учетом организационных ошибок, сделанных во время записей предыдущих альбомов, наконец-то найдена панацея от всех бед.

Все оказалось не так.

Первый просчет, допущенный при компоновке альбома, состоял в явном переборе количества песен. Если измерять продолжительность звучания “Крыльев” стандартами виниловых дисков, то получалось, что группа фактически замахнулась на двойной альбом. Если предыдущие работы “Наутилуса” состояли из 8–10 композиций и длились стандартные 40–45 минут, то в предварительную версию “Крыльев” – общей продолжительностью более 70 минут – вошли сразу 18 песен. На конечный вариант альбома их попало 14, но, записав в два раза больше песен, чем обычно, музыканты были здорово вымотаны физически. Ни о каком вдохновении в такой ситуации не могло быть и речи.

Вспоминает Могилевский:

Несмотря на полную свободу, предоставленную нам в студии, я не могу назвать “Крылья” своим любимым альбомом. Я прекрасно помню, с каким трудом рождалась “Одинокая птица”, которая потом летала из хит-парада в хит-парад. В студии мы записали чуть ли не пять ее вариантов.

Часто процесс останавливался из-за каких-то малосущественных деталей. К примеру, Потапкину пришлось переигрывать заново свою партию на “Кто еще”, поскольку Бутусову показалось, что исполненное Аликом соло на щетках получилось малоэмоциональным. Для того чтобы переписать этот фрагмент, пришлось заново выписывать из Москвы всю барабанную установку, которую “Наутилус” арендовал на время записи у Андрея Шатуновского из “Динамика”. Все это требовало времени.

Потапкину данная система записи пришлась не по вкусу. Ему определенно не хватало энергетической подпитки от других членов группы. Он сидел в комнате в полном одиночестве и играл, словно метроном – под музыку, звучавшую из наушников. Еще одним музыкантом, не нашедшим себя в данных условиях, оказался Коля Петров. Его беда состояла в том, что, откровенно расстаравшись, он приносил на каждую песню по 3–4 варианта гитарных аранжировок. Этим он усложнял ситуацию, предлагая Бутусову право конечного выбора. Иногда дело доходило до смешного – партии отличались друг от друга лишь звуковыми спецэффектами, через которые была пропущена гитара. В какой-то момент Бутусов, подуставший заниматься их прослушиванием, не выдержал и “сломался”: “Коля! Я тебя умоляю – пиши, пожалуйста, только один вариант”. Сам же Бутусов, несмотря на отсутствие жестких сроков, проявил удивительную работоспособность, ежедневно находясь в студии по 10–12 часов.

Второй технический просчет, допущенный группой, был одним из самых прискорбных. После того как музыканты в течение четырех месяцев (с марта по июнь) наконец-то прописали свои треки, они были отпущены в отпуск. Последующее сведение и микширование решено было осуществлять на студии питерского отделения “Европы плюс” силами всего двух человек – Полковника и Бутусова. Понадеявшись на собственный опыт и утомленные затянувшейся студийной работой, они свели альбом не лучшим образом. Поскольку остальные музыканты в это время отдыхали, поправить Полковника и Славу было некому.

В конце июля Александр Пономарев отдал DAT-кассету с несколькими песнями из “Крыльев” для трансляции по радио “Европа плюс”, и все последующие претензии к качеству сведения повисли в воздухе. Полковник говорил: “Я делал только то, о чем меня просил Слава”, а Бутусов говорил: “Меня Полковник и близко к пульту не подпускал!”

В итоге получился замкнутый круг. Виноватых не было.

Первоначально альбом планировалось назвать “Усталость” – по названию одной из четырех композиций, так и не вошедших в него. Судьбу “Усталости” разделили еще три песни – “Мальчик-заноза”, “Бегущая вдаль” и “Белая стена”, а “Клетка” и “Золотое пятно” впоследствии вообще не исполнялись на концертах.

Что же касается песни “Усталость”, то с ней произошла небезынтересная история. Это была довольно жесткая по саунду композиция – с гранджевой фактурой, агрессивная по смыслу и резкая по форме подачи. “Усталость” начиналась со слов “Если встречаюсь с ворами – мечтаю всадить в них свинец”, к которым Бутусов отнесся достаточно настороженно.

“Поздно ты, Кормильцев, собрался панком становиться”, – сказал он, впервые прочитав этот текст.

Это был показательный момент.