Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди - Фёдор Раззаков

На следующий день он пришел к Брежневу. "Леня, я уже старый, и не надо из меня в третий раз делать дурака. У тебя есть молодые Кулаков и Полянский, вот пусть они попробуют сделать то, что не получилось у меня", — сказал министр. Брежнев по старой привычке принялся уговаривать гостя не торопиться со своим решением, мол, все образуется, но, видя, что тот непреклонен, отступил. Тем более что такой поворот событий его вполне устраивал. Он давно вынашивал идею поручить нелюбимому им Полянскому такой участок работы, который тот обязательно бы провалил. И лучше сельского хозяйства места для этого было не найти. В итоге в тот же день на Политбюро Мацкевича сняли с поста министра и утвердили министром Полянского. Мацкевичу дали трехмесячный отпуск с сохранением министерской зарплаты, дачи, машины. Однако отгулять отпуск полностью он не успел — уже через три дня его отправили послом в Чехословакию.

3 февраля Владимир Высоцкий отправился с кратковременными (5 дней) гастролями в Новокузнецк. Гастроли были незапланированные: просто в тамошнем драмтеатре имени Орджоникидзе горел план, после того как оттуда ушли три ведущих актера. И руководство театра, чтобы выплатить труппе зарплату, выбило под это дело Высоцкого, который неизменно собирал аншлаги. И действительно, его приезд вызвал такой небывалый ажиотаж в городе, что все билеты на его концерты были раскуплены еще за несколько дней до начала гастролей. Уже на следующий день после приезда Высоцкий дал четыре (!) концерта — в 12, 15, 18 и 21 час. Среди новых песен, исполненных им, самый большой ажиотаж вызвала песня "Мишка Шифман", которая мгновенно разошлась на цитаты: "смотришь конкурс в Сопоте, и глотаешь пыль", "там одних гинекологов, как собак нерезаных", "если кто и влез ко мне, так и тот — татарин", "я позор желаю смыть с рождества Христова" и т. д.

На одном из тех выступлений побывал фотограф В. Богачев, который рассказывает:

"Открывается занавес. Посередине сцены драматического театра стоит невысокого роста скромно одетый человек с гитарой в руках. Рядом стул, на нем стакан воды. Просто, по-доброму улыбнувшись зрителям, он без лишних слов начал исполнять одну за другой свои песни, коротко комментируя их.

Высоцкий вел себя на сцене так естественно и раскованно, что сразу же между ним и слушателями установился непринужденный, доброжелательный контакт. Каждое слово, каждая интонация достигали цели…"

6 февраля Высоцкий вновь дал четыре концерта. Тот же В. Богачев вспоминает:

"Его выступление продолжалось всего один час, но я успел отснять почти две пленки. К концу последнего концерта (а он давал по четыре выступления в день) я, отпечатав десятка два контрольных фотографий, решил показать их Владимиру Семеновичу. Но сделать это оказалось куда, сложнее, чем я думал.

Помог администратор артиста. Так я оказался в гримировочной комнате Высоцкого. Выступление заканчивалось, и через несколько минут Высоцкий с гитарой в руках вошел в комнату, поздоровался. Администратор представил меня.

— О, да мы тезки! — улыбнулся Владимир Семенович. — Вы не возражаете, если я буду вас называть просто по имели? И вы меня также.

— Конечно, не возражаю, — согласился я.

— Ну, вот и прекрасно. Можно посмотреть, что у вас получилось? Ого! Но когда вы снимали? Я этого не заметил.

Я объяснил, что снимал через весь зрительный зал фотоснайпером. Он внимательно просмотрел фотографии и примерно половину из них отложил, вспоминая, что он говорил или пел на каждом из этих снимков.

— Вот эти я считаю наиболее удачными и очень просил бы вас сделать по нескольку штук для меня. И если можно, то увеличить для клише на афишу.

Я обещал на следующий день привезти все, что он просил.

— Володя, ты можешь приходить ко мне в любое удобное для тебя время. Мой номер в гостинице — 313-й.

Так незаметно, совершенно естественно перешел он на деловое, контактное "ты". Я поблагодарил и, воспользовавшись случаем, пригласил их вместе с администратором Алексеем Ивановичем съездить на КМК (Кузнецкий металлургический комбинат), посмотреть, как варят сталь.

И вот на следующий день в перерыве между выступлениями мы на машине комбината отправились в первый мартеновский цех. По дороге я коротко рассказал о комбинате и его людях. Владимир Семенович буквально засыпал меня вопросами.

На рабочей площадке печного пролета нас встретил парторг цеха Александр Сергеевич Голованов. У пятой мартеновской печи парторг представил Высоцкому мастера Сергея Зотеевича Богданова, сталевара, и подручных, и Владимир Семенович сразу же принялся расспрашивать. Он сбросил свою дубленку и в одном свитере приблизился к самой заслонке печи, наблюдая через синие очки, как кипит сталь. Нужно было видеть, сколько искреннего любопытства, восхищения и какой-то трогательной, почти детской радости было в нем!

Он настолько увлекся, что мастер забеспокоился:

— Владимир Семенович, ведь это жидкий металл! Опасно!

— Ничего, ничего… — успокаивал гость. Между тем к пятой печи уже спешили люди, еще не веря слуху, что в цех приехал Высоцкий.

— Как жаль, что нет с собой гитары и времени в обрез! — посетовал поэт. — Тут я спел бы с особым удовольствием. А можно организовать такую встречу? — обратился он к парторгу. — Да? Алексей Иванович, согласуйте время и все остальное, что для этого нужно, только чтобы никаких денег! Я для этих людей буду петь бесплатно.

Тепло простились с мартеновцами, и я уговорил Владимира Семеновича на "пару минут" заглянуть в редакцию нашей газеты "Металлург".

Едва раздевшись и закурив, Высоцкий попросил воды (он температурил). Вновь пожалел, что не захватил гитару.

— Ну, ладно. Я прочитаю вам свои стихи о нефтяниках Тюмени.

Народу набилось и в комнатах, и в коридоре. Высоцкий читал с таким темпераментом и артистизмом, что, казалось, каждый из слушателей превращался в участника событий, о которых шла речь.

Когда он дочитывал второе стихотворение, в драмтеатре звенел второй звонок, там уже беспокоились, куда исчез Высоцкий. А он еще успел подписать несколько автографов, бегом в машину и — без обеда и отдыха — сразу на сцену.

Там с Володей случилась беда — горлом пошла кровь. Срочно вызвали врача, два выступления пришлось отменить… И, хотя он уже выступал на следующий день (8 февраля), до самого отъезда за кулисами дежурил врач.

Как Владимир Семенович сокрушался, что сорвалась его вторая встреча со сталеварами!

Я как мог успокаивал его, сказав, что успел предупредить руководство цеха о том, что Высоцкий заболел…"

Кстати, пока Высоцкий находился в Новокузнецке, в Театре на Таганке, где он работал, вышел приказ о повышении зарплаты некоторым актерам. Отныне Высоцкому будут платить 150 рублей, Валерию Золотухину и Зинаиде Славиной — 165.

В эти же дни радостная весть пришла из Кельна, где проходил очередной чемпионат Европы по фигурному катанию: там пьедестал почета почти полностью заняли советские фигуристы. В спортивных танцах первые два места заняли пары: Ирина Роднина — Александр Зайцев и Людмила Смирнова — Алексей Уланов, в одиночном катании 2-е место досталось Сергею Четверухину, в танцах на льду золотые медали завоевали Людмила Пахомова и Александр Горшков.

Тем временем маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков дорабатывает свою книгу мемуаров "Воспоминания и размышления". Как мы помним, она вышла в свет четыре года назад и стала своего рода сенсацией. Первый тираж книги разошелся в считаные недели, был выпущен второй, который ждала та же участь, что и первый. На автора обрушился поток писем, среди которых были как восторженные, так и критические. Многие читатели, прошедшие войну, писали Жукову о неточностях, которые он допустил в первом издании книги, дополняли его воспоминания своими собственными рассказами. Часть этих рассказов Жуков решил включить во второе издание мемуаров, однако врачи долгое время не разрешали ему работать, опасаясь, что это плохо отразится на его и без того слабом здоровье. Наконец в начале 73-го стойкость врачей была сломлена — они разрешили Жукову работать над книгой, но только один час в день. В качестве своего редактора маршал выбрал известного военного историка Евгения Цветаева. Тот, хотя и согласился на предложение маршала, имел не слишком много возможностей для подобной работы. Служба не оставляла ему для работы с книгой другого времени, кроме вечера и воскресных дней. Личные встречи по совету врачей исключались, разговоры по телефону тоже. Поэтому общение редактора и автора происходило исключительно по переписке.

Продолжаются съемки "Большой перемены". С 5 февраля группа начала работу в декорации "класс", где были сняты эпизоды с участием Нестора Петровича и учеников 9 "А" из 4-й серии фильма. 8 февраля отсняли один из самых смешных эпизодов — вызов Леднева на педсовет. Помните, его вызвали для того, чтобы выяснить, зачем он сорвал уроки, а он решил, что весь сыр-бор разгорелся из-за его решения бросить школу. В итоге получилась страшная путаница, которая смешит вот уже тридцать Лет не одно поколение телезрителей.