Шашлык из леопарда - Сергей Анатольевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судя по запалу, Ленка разом проговорила все, что припасла с момента, как увидела нового казненного в ее ванне.
Почему она сама вчера этого не заметила? Даже не почувствовала!
— Лен, погоди, не суетись, — попросила она, хотя Ленка уже закончила.
Это ей самой не начать бы суетиться. Тем более, что началась такая хорошая новая жизнь.
Она вздохнула глубоко и залпом допила кофе. Потом взяла в одну руку голову Наполеона за концы треуголки, а в другую оковалок бюста. Остатки шелухи на срезах были похожи на присохший клей.
— Такое впечатление, что голова изначально была приклеена… — придумала она рациональное объяснение. — Только я не могу поверить в то, что я не заметила это в Париже. Да и магазинчик был вроде приличный.
— Ты всем этим крутым мужикам мечтала отпилить головы, — критически усмехнулась Ленка. — Отпиливала и забывала, что отпилила. Такие маньяки тоже бывают…
Похоже, сеанс психотерапии продолжился.
Ее и вправду потянуло пойти в ванную и перебрать-перещупать всю свою коллекцию доведенных до лилипутских размеров и безвредности властителей.
— Ладно, сиди, — остановила ее Ленка. — Что ты там про создание своей собственной реальности говорила, помнишь?
Это она помнила.
— Вот, считай, и создала, — сказала Ленка. — Я теперь ничему не удивлюсь. Даже если приду домой, а там вместо Андрюхи — слегка постаревший Ди Каприо, мечта моего детства. Ага! А вместо моего одного соплячка пятеро таких дикаприков по лавкам. Параллельная реальность, типа. — Она встала из-за стола. — Съезжу проверю-ка… а то тревожно как-то.
Ленка стала одеваться, а она, так и держа бронзовые кусочки Наполеона, стала на нее смотреть.
— А ты пока сходи, договорись, чтобы тебе квартирку освятили, — между делом, опять стала давить Ленка. — А то как бы твоя параллельная реальность в кювет не закосила.
Ленка посмотрела на себя в зеркало, встряхнулась, причесалась, а потом повернулась и посмотрела на Джима Корбетта — солидного британского джентльмена с белыми усами, который, пока Ленка занималась собой, невозмутимо глядел ей в спину.
— Я бы и этого сняла… типа, в твоей новой реальности, — сказала она в лицо великому охотнику.
— Чем "этот"-то тебе не угодил? — спросила она подругу, как-то вдруг потерявшись в одиночестве на открытой кухне.
— Ну, а чем он так тебя прельстил, кроме того, что был крутым охотником? — спросила Ленка, бросив на нее неласковый взгляд через плечо. — Я ведь раньше не спрашивала…
Джим Корбетт ее не прельстил. Джим Корбетт был ей учителем жизни и опорой. Потому что был "монахом охоты". Она изучила его биографию да так и не нашла в ней ни одной женщины. Он прожил, и она сможет так же.
— Вот-вот. Поэтому и сними, — сурово велела Ленка, подошла, чмокнула ее в щеку и ушла.
А она осталась одна.
Она пошла босиком на балкон, оставив недошинкованного Наполеона на кухонном столике.
Вчерашняя дождливо-осенняя декорация была начисто убрана. Новая реальность… Да, сказала она себе, новая реальность! День начинался настоящим летним днем, обещал стать почти жарким, и утро, не жалея, отдавало последнюю прохладу.
Пол лоджии тоже очень приятно холодил ступни. Она пожмурилась, подышала и посмотрела вниз. Церковь осталась в ее новой реальности на том же месте, где была раньше, кресты внизу сияли. В ограде двигался народ.
И странно: чем дольше она сейчас смотрела с высоты своего балконного положения на церковь, тем меньше ей хотелось возвращаться назад, внутрь, в "свою роскошную квартирку-студию"… Никогда раньше Ленка так не называла ее недавно приобретенное гнездо, совсем не роскошное, если говорить об интерьере, а очень даже минималистическое, почти аскетическое.
Может, подружка права? У Ленки всегда была хорошая интуиция, лучше, чем у нее. В отличие от Ленки, она всегда просто продавливала реальность своим интеллектом… ну, или, в крайнем случае, гипнозом… Может, теперь стоит попробовать, принять ее совет… раз уж реальность такая новая и еще, чего доброго, не устоявшаяся?
Она усмехнулась, зашла в комнату и, хотя пол тут был теплее, вдруг снова ощутила тотальную неуютность… Было бы очень странно, если бы она пошла сейчас в церковь с подачи подруги. Но это новое, неожиданное ощущение неуюта показалось еще более странным, еще более неуместным, чем Ленкины мистические идеи.
Она посмотрела на часы: было уже без десяти девять. И вдруг она вспомнила… даже не вспомнила, а представила себе, что служба в церкви начинается как раз в девять, отложились в памяти утренний звон колоколов и то же движение людей ближе к девяти утра. Выходило все к одному!
"Психотерапия так психотерапия", — сказала она себе и приняла решение. Тем более что от Ленки теперь все равно не отвязаться: допечет вопросом "освятила или не освятила?", а подруге она никогда не врала… Иногда все, что могла, умалчивала, но врать никогда не врала.
Завтрак она решила отложить. Приняла душ, стараясь не всматриваться в витрину с обреченными властителями, потом немного помешкалась в выборе одежды. Она привыкла четко соответствовать корпоративным культурам и правилам тех фирм, с которыми приходилось работать. Так и тут: вывела из затона единственную длинную юбку, добавила из запасника скромную голубенькую блузку и самую свою невзрачную кофточку, которые давно уже хотела выкинуть — надо же! все пригодилось! — и примерила в качестве головного украшения летний шелковый шарфик. Платочков у нее сроду не было. Туфли на высоком каблуки остались в стороне.
Знакомый охранник на выходе из периметра поздоровался как всегда со слащавым почтением провинциального бабника, вышедшего в свет, но посмотрел на нее странно, будто прикидывал, не обознался ли, не спутал ли жильца с гастарбайтером.
Церкви
