Шашлык из леопарда - Сергей Анатольевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она заранее приготовилась к тому, что сделает что-нибудь не так — не так и не там встанет, не туда посмотрит… и какая-нибудь всевидящая бабулька ее сразу прищучит. Она решила быть, как и полагалось в данной корпоративной культуре, тише воды, ниже травы и принять все с полным смирением. Она даже перекрестилась перед дверью церкви, чего не делала никогда с того момента, когда в детстве бессознательно совершала крестное знамение по правилам обряда. Перекрестившись теперь, она вдруг подумала, что делает это для мамы и что мама, наверно, была бы сейчас очень довольна… И вдруг вздохнула с неясным облегчением.
В храме ее никто не прищучил. Всем явно было не до нее. Служба шла, служил пожилой полный священник с трескучим жестким голосом. Она сразу поняла, что к нему не подойдет. В поле зрения попал другой батюшка — молодой, может быть, даже моложе ее и ростом, может быть, даже не выше нее, светловолосый, слегка курчавый, с короткой и такой же курчавой светлой бородкой, очень аккуратный на вид. Он стоял у колонны, рядом с маленьким высоким столиком, на котором лежали крест и толстенькая книга, и к нему тянулась очередь, пять человек — женщины и один молодой приличный человек лет двадцати пяти в голубом джинсовом костюме.
Она покопалась в памяти и догадалась, что это, наверно, происходит исповедь. Спокойное, не строгое и не скорбное, не грустное и не слишком участливое лицо свежего батюшки ей приглянулось, и она аккуратно примостилась к очереди.
Ждать и продвигаться короткими шажками пришлось минут пять. Солидная дама перед ней, дождавшись своей очереди и двинувшись вперед, вдруг повернулась к ней и сделала ей такой чинный поклон, что практически заставила ее поклониться в ответ, будто нагнула ее гипнотической силой. Это немного выбило ее из колеи, но, по счастью, дама что-то долго читала священнику по листочку, поднося его близко к глазам, а священник однообразно кивал, а потом только коротко улыбнулся и, легким жестом накинув на даму конец длинной расписной материи, висевший у него на шее, перекрестил ее голову.
"Энергия…" — вспомнила она, смутилась вдруг и взяла себя в руки.
Батюшка, тем временем, отпустил даму, поцеловавшую книгу и крест на раскладном столике, остро взглянул на Анну, похоже, отметив, что видит эту прихожанку впервые, — и приветливо кивнул, подзывая.
Она подошла… и спохватилась на миг, что не поклонилась, согласно корпоративной культуре, стоявшим за нею.
— Что у вас? — тихо спросил священник, глядя в сторону и вниз… но делая это явно не по отвлеченности ума, а по привычному рефлексу — чтоб новенькая не смутилась и спокойно собралась с мыслями, раз уж ничего не записала на листочек.
— Батюшка, у меня дома возникла проблема, — предельно уравновешенно сказала она.
Священник резко повернул к ней голову и застыл на ней взглядом.
— Так проблема или грех? — также четко спросил он.
— Я пришла с проблемой, — честно, не боясь показаться неуместной уточнила она.
— Тогда пождите немного, — указал ей в сторону батюшка, но отвел руку не брезгливо. — Я закончу исповедь, потом подойдете.
Она не обиделась и отошла.
Пришлось подождать еще минут десять, пока исповедуются успевшие пристроиться за ней.
Закончив дело, батюшка посмотрел по сторонам, собрал со столика крест и Евангелие и сам двинулся к ней. Она успела порадоваться, что сделала все правильно, не поспешив к нему.
— Теперь давайте вашу проблему, — тихо сказал священник.
— Я хочу освятить свою квартиру, — сказала она.
— Это не проблема, — прозорливо, с легкой улыбкой заметил священник.
— Вы правы, батюшка… — Произнеся это экзотическое для нее обращение из иной реальности, притом обращение к мужчине, годному ей в младшие братья, она и вовсе набралась смелости. — У меня дома начали происходить какие-то странные вещи. Предметы сами разваливаются. Я опасаюсь…
Она вполне сознательно оборвала фразу.
Священник продолжал очень внимательно смотреть ей в глаза. Он тоже умел держать паузу.
— И что вы сами по этому поводу думаете? — спросил он без удивления и участия.
— Я вот и пришла посоветоваться… — представилась она всерьез озабоченной. — Знаете ли, пугает. Что-то вроде полтергейста… Вы понимаете?
— Понять можно, если разобраться, — с ее точки зрения, очень умело ответил священник и тут же спросил сам: — А вы сами крещеная, да?.. Извините, крестика на вас не замечаю.
— Мама меня крестила, — ответила она, виноватым тоном признавая сильный недочет по поводу крестика. — Давно.
— И все? — приподнял брови молодой батюшка.
Она не поняла.
— После крещения вы церковной жизни не знали, верно? — уточнил он.
— В общем, да, — смиренно кивнула она и показала, что сразу готова сдаться примитивной, по ее понятиям, религиозной мистике. — Может, поэтому… и проблема эта возникла.
— Вот как… — неопределенно отозвался батюшка, словно еще и не решив, что с этой посетительницей его церкви делать.
— Я просто почувствовала, что, наверно, хорошо бы освятить дом… — сказала она, замечая, что начинает подыгрывать, то бишь слегка привирать… — Я тут совсем рядом живу.
Она кивнула в сторону дома — и батюшка как будто сразу догадался, где и даже на каком этаже, на какой высоте над его храмом, она проживает.
Он поднял голову и посмотрел в сторону ее высотки, словно ясно видя ее сквозь стены.
— Надо же! Совсем недавно построили, а уже черти завелись! — так же тихо, но очень весело сказал он и снова серьезно, не шутя обратился к ней: — Значит, вы хотите освятить квартиру только потому, что в ней, по вашему разумению, завелась какая-то нечисть. Просто освятить — и все, да?
— Ну, я не знаю… — Сдаваться, так сдаваться! — Мне просто кажется, что в мире действительно могут происходить необъяснимые вещи, от которых наука отказывается, а Церковь знает, что с этим делать… Все-таки тысячелетняя практика… Если бы я родилась в мусульманской среде, то, наверно, обратилась бы к мулле… или к муфтию.
