Кровавый дракон (СИ) - Шевченко Андрей Вячеславович

— Нечего удивляться. Просто прими, как должное, если пока не понимаешь, — послышался голос старика.

Дилль вспомнил, что его мысли в астрале читаются так же легко, как написанные на бумаге. В память пришёл способ, который ему посоветовал гроссмейстер, а также слово, которое обладало волшебной силой. Если он правильно понял главу Академии, то беспрестанное повторение «хивапчичи» будет фоном, который прикроет его настоящие мысли. Дилль пока не умел разделять сознание, но изо всех сил постарался сделать это.

— Хивапчичи. Интересно, почему это называется заклинанием надоедливости? Хивапчичи, хивапчичи. Мастер, вы меня слышите? Хивапчичи.

Результат последовал незамедлительно — мастер Иггер исчез из астрала. Слегка обескураженный, Дилль ещё немного подождал, после чего вернулся в реальный мир.

— Твою мать, где ты выкопал эту пакость?!! — раздался бешеный рёв наставника.

— Это вы мне, мастер?

— А кому же ещё, жабоящера тебе в тёщи! Хивапчичи! Тьфу!

Дилль оторопело смотрел на взъерошенного старика.

— Что случилось?

— Случилось то, что я теперь с ума сойду с твоим хивапчичи. Тьфу, опять! Откуда ты это взял? Я этой дряни уже больше двухсот лет не слышал.

— Да так… в книжке вычитал, — изобразил полную невинность Дилль. — А что такого страшного в этом слове?

— Да ничего страшного, кроме того, что это заклинание надоедливости. И жертва этого заклинания будет повторять хивапчичи… А, чтоб меня! Будет повторять, пока с ума не сойдёт. Лишь мастера-маги высших степеней могут преодолеть силу этого хивапчичи. Аргх! Заклятье это ввиду крайней негуманности запретили давным-давно, поэтому вдвойне удивительно, что ты его узнал.

Старик несколько раз прерывисто вздохнул, злобно глядя на Дилля.

— Твоё счастье, что я могу сопротивляться этому хивапчичи, не то испепелил бы тебя прямо здесь и сейчас. Уйди, балбес, с глаз моих.

Тон наставника был сердитым, да и посмеиваться он перестал, что бывало с ним перед очередным припадком. Дилль почёл за лучшее уйти, что он и выполнил, быстрее молнии оказавшись в коридоре. А старик, подпрыгнув не хуже молодого стрекозла, забегал по комнате.

— Хивапчичи! Голову ему оторвать за такие шутки. И библиотекарю тоже голову оторвать, что не сожгла книгу, в которой эта гадость содержится. Хивапчичи. Тьфу, пропасть! Уф, хорошо, что он ушёл — я бы его точно прибил за это хивапчичи. А-а-а! Я его в нежить превращу…

Глава 13

— Он так и сказал? — недоверчиво переспросил мастер Оквальд. — Бить по-настоящему? Ты же в котлету превратишься через пять минут боя.

— Вообще-то, мастер Иггер сказал, чтобы только я бил по-настоящему, — Дилль решил немного исказить слова старого мага, не то действительно превратится в котлету.

— Ага, я а буду мальчиком для битья? — иронично спросил Оквальд. — Нет уж, выбирай: или мы ведём тренировочный бой, или тебя несут к врачевателям.

— Звучит обнадёживающе, — проворчал Дилль. — А ещё он говорил, чтобы вы занялись со мной фехтованием на мечах.

— Зачем это? — удивился Оквальд. — Ты же фехтуешь хуже пьяного золотаря.

Дилль только руками развёл, показывая, что сам ничего не понимает.

— Ну, хорошо. Бери из стойки меч и становись в исходную позицию.

Дилль взял тренировочный меч и встал боком к наставнику, выставив оружие перед собой. Тео, наблюдавший за другом, скривился, а мастер Оквальд страдальчески вздохнул.

— Остриё выше. Локоть ниже. Носок правой ноги смотрит вперёд, а не вбок. Ноги слегка согнуты — ты же не циркуль. Голову, голову зачем вперёд выставил? По лбу давно не получал?

И наставник, сделав резкий длинный выпад, уколол Дилля в лоб. Хорошо, что тренировочные мечи тупые. Дилль успел зажмуриться, но это не спасло его от боли. Получив удар, он с воплем схватился за ушибленный лоб, из глаз брызнули слёзы, а из глубокой ссадины закапала кровь. Боевая стойка, разумеется, тут же рассыпалась.

— Только последний недотёпа вместо того, чтобы отпрянуть, закрывает глаза, — фыркнул Оквальд. — В стойку!

Дилль вновь встал в позицию и после команды «К бою» успел даже парировать два укола, после чего получил удар в грудь. Заныли рёбра, а всякие нецензурные выражения сами собой изреклись. За это Дилль тут же поплатился колющим ударом в солнечное сплетение, отчего дыхание прервалось, и он свалился на песок, хватая ртом воздух.

— В другой раз держи эмоции при себе, — наставительно сказал Оквальд. — Противник не должен знать, что тебе больно — это воодушевит его. Тео, к бою!

Дилль наблюдал за поединком Тео и Оквальда из положения лёжа — сил подняться у него не было. Полувампир показывал чудеса ловкости: он подныривал, уходил от выпадов невозможными движениями, отбивал, казалось, неотразимые удары. И всё-таки он уступал в классе наставнику. С регулярностью раз в полминуты Оквальд восклицал «Попадание», а Тео, даже получив секущий удар по голове, отчего кровь заструилась по его скуле, ни разу не поморщился. Мало того, иной раз он умудрялся достать Оквальда.

— Достаточно, — мастер Оквальд отсалютовал напарнику мечом. — Общий счёт тридцать шесть — восемь. Неплохо, адепт. Если бы ты ещё не проваливался в атаке, было бы совсем замечательно. Возьми в нише тряпку с пропиткой, останови кровь.

Тео, пошатываясь, ушёл заниматься самоврачеванием, а наставник поглядел на Дилля.

— Понял? Он даже не пикнул. И ни разу не зажмурился. Это вообще верх глупости — зажмуриваться. Ты же просто даёшь противнику шанс выбрать место, куда совершить удар. Закрыв глаза — ты сдался.

Дилль поднялся, сердито прищурившись. Мастер Оквальд говорил правду, и она была неприятной. Значит, первая задача: не научиться нескольким финтам, а преодолеть собственный страх. Дилль встал в позицию и кивнул.

— Готов.

Мастер Оквальд обходился с ним не столь круто, как с Тео, но и поблажек не давал. Дилль, как мог, парировал удары — правда, в основном, собственной грудью. Через три минуты боя он почувствовал, что на его грудной клетке не осталось ни одного целого ребра. Через четыре он решил, что сейчас его сердце выскочит наружу через сломанные рёбра. А на пятой минуте, когда от усталости рука Дилля уже едва держала меч, мастер Оквальд огрел его плоскостью меча по уху. Дикая боль взорвала мозг Дилля, и он рухнул. Сил схватиться за кровоточащее ухо не было.

— Да-а, — протянул наставник, — до мастера клинка тебе далеко. Одно радует — ты ни разу не зажмурился. Ну, хоть что-то. Тео, давай-ка отнесём его к земельщикам — мне кажется, последним ударом я ему сотрясение мозга устроил.

Наверное, наставник был прав — Дилля активно подташнивало, а перед глазами водили хоровод разноцветные круги. Как его несли в комнату врачевания земельного факультета, он не запомнил. Очнулся он по самые ноздри зарытый в землю — врачеватели факультета земли любили закапывать пациентов для лучшего взаимодействия со стихией. И ещё шутили при этом «Привыкайте к земле, любезный».

Глядя на магов, о чём-то совещавшихся над ним, Дилль вдруг понял, почему старик Иггер заставил его фехтовать с Оквальдом. Он ведь совсем не умеет сражаться мечом и инстинктивно ждёт поражения. До сегодняшнего вечера на любую атаку острым мечом в свою сторону Дилль реагировал тем, что закрывал глаза — наверное, чтобы не видеть приближения собственной смерти. Благодаря Оквальду Дилль сумел перебороть себя, хотя и не прибавил в мастерстве владения мечом.

И теперь в поединке на магических посохах Дилль больше не будет «закрывать глаза», а его защитная «подушка» не пропадёт. Хотя бы потому, что теперь он её переименует в «легендарный щит абсолютной неуязвимости». Мысленно улыбнувшись этой глупости, Дилль уснул под плавные движения рук магов-врачевателей.

* * *

Прокуратор поклонился королю и развернул очередной длинный список.

— Ваше Величество, Кланы опять взялись за старое. Барон Охард, вассал герцога Баморра, прогнал королевских сборщиков налогов и пригрозил дать им плетей, если они ещё раз придут. Мало того, он заявил, что Баморр собирается чеканить собственные монеты. Сам герцог никак не отреагировал на это.