Правда зеркала - Майкл Р. Флетчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Из меня получится замечательный отец».
Только тот, кто побывал на том свете – и вернулся, – смог бы привнести в отцовство те смыслы, которыми его наполнит Вихтих. Больше никакой погони за мечтой, никаких жалких преступлений. А Морген пусть ебет свиней. Да, Бедект бросил Вихтиха, и пусть эта рана еще саднила, но она уже не имела значения. Вихтих теперь был богат. Он вернется к своей семье преуспевшим человеком. Его жене придется признать, что он был прав – с самого начала.
Торжествующе улыбнувшись, Вихтих потянулся за мешочком с монетами.
Его не было.
– Дерьмо, – сказал он.
«Маленький ублюдок как-то обвел меня вокруг пальца».
Но как и зачем? Он должен был понимать, что Вихтих, вернувшись к жизни, очень скоро обнаружит пропажу. Чего же тогда хотел бог? Рассчитывал ли, что Вихтих все равно отправится на поиски Бедекта и убьет его? С чего бы это? Ему не заплатили. Не важно, что он сразу решил кинуть пацана, это не имело значения.
С какой бы стороны Вихтих ни смотрел на произошедшее, никак нельзя было понять, какую же выгоду извлек из этого Морген. Разве что…
«Мальчишка, должно быть, боится меня. Должно быть, он отослал меня сюда, чтобы помешать мне сделать что-то важное в Послесмертии».
И что, по мнению Моргена, он, Вихтих, предпримет, когда обнаружит, что деньги пропали? Рассчитывает ли он, что Вихтих плюнет и двинет своей дорогой? Или же полагает, что фехтовальщик все-таки грохнет Бедекта в надежде получить обещанное? А заплатит ли ему мальчик, если он все-таки убьет старика? А все остальные его посулы, Первый Меч Геборене и все такое? Они тоже все ничего не стоили?
«Он ожидает, что я все брошу».
Это значило, что все обещания Моргена, богатство и слава… просто пускание пыли в глаза, вот что это было.
Вихтих подумал о Флухе и жене.
«Дерьмо».
Теперь, без гроша в кармане и каких бы то ни было перспектив, он не мог к ним вернуться. Это было бы полное позорище.
Бедект. Каким-то образом все крутилось вокруг старика. Вихтиху придется найти его. Убивать его или нет – это решение можно принять позже. Ублюдок предал и бросил его, но если он богат, возможно, Вихтих удовольствовался бы лишь ограблением. Или ограбил бы, а потом убил.
«Надо было задать Моргену больше вопросов».
Где, в какой точке пространства Бедект вынырнул в реальность? Здесь, в таверне, сидел на этом же самом месте? Или он вернулся в мир живых в Найдрихе? Почему, черт возьми, мальчик и не подумал сообщить ему эти детали? Если подумать, мог ли он вообще принимать на веру хоть что-то из его слов? Да, решил Вихтих. Морген был паршивцем, но недостаточно умным, чтобы лгать гефаргайсту калибра Вихтиха. По крайней мере, не обо всем.
Вихтих хмуро посмотрел на свою кружку – уже опять пустую.
«Почему Бедект не взял меня с собой? Почему он меня бросил?»
Он ощутил изжогу, живот подвело. Должно быть, съел что-то не то. Вихтих прикусил нижнюю губу, чувствуя, как глаза становятся горячими и влажными.
«Как он мог бросить меня?»
Если бы Бедект бросил Штелен, это Вихтих смог бы понять. Она была кровожадной сукой-воровкой. Стоило разок ее пнуть – и после этого доверять ей уже нельзя ни в коем случае, и в придачу она была нечеловечески уродлива. Вихтих поверил бы, если бы Морген сказал, что Бедект сбежал из Послесмертия просто для того, чтобы удрать от Штелен.
Но оставить Вихтиха?
«Я был его другом. Его единственным другом. Сколько раз я спасал его никчемную шкуру? И вот как он меня отблагодарил».
Бедект мог приказать Моргену вернуть их к жизни всех разом.
«Сволочь эгоистичная!»
Появилась служанка, сверкнула голубыми глазами и покрытым веснушками бедром. Она остановилась у его столика, положила руку ему на плечо.
– С тобой все в порядке?
Ярость перла из него, как из чайника; он стер слезы рукавом. Он хотел было блеснуть своей любимой улыбкой, но вместо этого решил разыграть карту обиженки. Бабам это нравится; их хлебом не корми, дай пригреть на груди птичку с перебитым крылом.
– Да, – ответил он тоном, подразумевающим прямо противоположное.
Она успокаивающе погладила его по спине, и он чуть согнулся, чтобы она ощутила бугры твердых мышц.
– Ты уверен? – спросила она.
– Друг, старый друг, дорогой старый друг… – Вихтих решил внести некоторые правки в свою историю. Скажи он, что его бросили, и сразу в ее глазах он станет жалким. Слабых и жалких мужчин женщины ненавидели с тем же пылом, с каким выхаживали раненых птиц. Да и такая буря чувств в адрес кого? – старика! – будет выглядеть немного подозрительной.
– Она умерла.
Он задержал на ней взгляд своих плоских серых глаз, желая, чтобы она утешила его. Зная, что она это сделает.
– Это ужасно! Это была – это была твоя жена?
Вихтих быстро прикинул, стоит ли разыгрывать эту карту, и отказался от этой идеи.
– Нет. Просто старый друг. Я приехал в гости. Я собирался остановиться у нее. Я и не знал, что…
– Понимаю, – ответила она, и он знал, что она уже размышляет, а где же он проведет ночь.
– Еще кружку? – предложила она.
Заплатить ему было нечем, так что грех было отказываться, пока предлагали.
– Да, пожалуйста. Еще раз, как тебя зовут?
– Рейниген, – ответила она.
– Извини, – с подавленным видом произнес он. – Столько всего крутится в голове…
Перед тем как уйти, она еще раз ободряюще сжала его плечо, и он отметил, как глаза ее расширились от одобрения, когда она снова ощутила могучие мышцы.
Нет, он определенно убьет Бедекта. Не потому, что Моргену это нужно, а за то, что сволочь с ним сделала. Он заберет все, что у старика есть, и оставит хладный труп.
«Ему давно было пора научиться уважать меня. Я величайший фехтовальщик в мире, а он все время вел себя так, словно может выиграть поединок со мной».
И Вихтих проглотил это оскорбление. Я дам ему знать, прежде чем атакую и убью. Я хочу, чтобы он был готов. Я хочу, чтобы он знал, что грядет и почему.
Он поиграет со старым козлом, несколько раз обезоружит. Бедект поймет, насколько основательно Вихтих во всем его превосходит. И только затем, когда эта жирная скотина будет хрипеть в пыли, Вихтих убьет его.
Когда служанка вернулась с пивом, слезы у Вихтиха давно высохли. Холодная ярость переполняла его. Но он не собирался ее выказывать. Одним
