Большая книга ужасов – 52 (сборник) - Мария Некрасова

…А уже в семь Елена пришла будить ребят, как обычно. Пациент обязан соблюдать режим, и гори огнем все на свете пожары. Влад сказал ей: «Спасибо», – и перевернулся на другой бок: экзаменов у него не было. Васечка тоже свои сдал и обещал сегодня сам появиться в классе отметить отсутствующих.

В общем, спать бы Владу да спать, но Елене приспичило поговорить. Она дождалась, пока соберется-уйдет Васечка, делая вид, что поторапливает его, а когда он ушел, полезла к Владу с разговорами.

– Ну и пожарище был вчера! Только в третьем часу потушили. Татьянсанна с Ванькой пока поживут в санатории. Дом выгорел, внутри дышать невозможно – гарь. Пока отремонтируют…

– Угу. – Влад еще лежал, накрывшись с головой, и делал вид, что спит. Елена сидела на Васечкиной койке и делала вид, что не замечает.

– Еще этого… Ленчика дом, который к Диме вчера приходил, помнишь? Сгорел до бревнышка. Не знаю, как он теперь будет.

– Угу. – Влад уже догадывался, чего от него хотят. Елена же еще вчера спрашивала: «Скажи, кто, я не буду ругаться… Иначе, откуда ты знал?» А что ему говорить?

– Вовремя ты всех разбудил, – со значением повторила Елена, но Влад не сдавался:

– Угу.

Одеяло слетело на пол, и Влад увидел осуждающие очки медсестры:

– Ты понимаешь, насколько это серьезно?

Влад хотел напомнить ей, как вчера они с охранником гоняли его по корпусу, не хотели выпускать. Не понимали, насколько это серьезно, точнее, не верили. А теперь…

Но вышло очередное: «Угу», – и Елена взбесилась. Вскочила на ноги, сверкнула очками, дернула дверь:

– Подумай до вечера, может быть, тебе все-таки есть что мне рассказать!

Дверь хлопнула, каблуки негодующе уцокали дальше по этажу, а в дверях появилась радостная физиономия Лысого:

– Ну ты даешь, староста! – Лысый вошел, плюхнулся на Васечкину кровать, покачался на пружинах, цапнул с тумбочки яблоко:

– Надо же квартиру шишки поджечь! – восторгался он с набитым ртом.

Влад так ошалел, что даже не сразу понял:

– Какой еще шишки?

– Вот балда-скромник! Я говорю: «Надо же – математичку поджечь!» А чем она тебе насолила-то? Ты ж вроде все сдал?

Влад потряс головой: не послышалось ли, а Лысый продолжал гнуть свое:

– Да ты не отпирайся, все уже знают! Весь санаторий только про тебя и говорит!

– Что говорит?

– Ну ты заперся, как на допросе! Кто первый заметил и всех на уши поднял? В последний момент испугался, да? Ничего, я бы тоже… А кого не было на стадионе, когда уже второй раз тушили? Где прятался-то? Думал под койкой отсидеться? А мы тебя вычислили!

– Кто? Погоди, я не…

– Да ладно отпираться-то! Никто ничего не докажет, хотя Татьяне лучше не попадаться. Ох и злая она!

Влад вскочил и стал одеваться. Чем оправдываться перед придурком Лысым да обсуждать весь тот бред, пойдет-ка он к математичке да объяснится. Не думает же она, в самом деле, что это Влад ее поджег! Она вон в огне не горит. А как вышла из дома, так и заполыхало. У нее на уроке списать невозможно, потому что она все видит. Потому что она такая.

– Ты куда сейчас? – Лысый сглотнул остатки яблока и встал, готовый сопровождать Влада, куда ему вздумается. Вот тебе и заработал авторитет у самых отмороженных слоев населения. Только Лысого им с Васечкой не хватает в компании дурачков.

– Пойду корпус администрации подожгу. Все равно выгонят.

Лысый проводил его ошалевшим взглядом. Не увязался – и на том спасибо.

В коридоре, несмотря на экзамены, было шумно и людно. У подоконников толпились ученики: то ли ранние пташки, сдавшие быстрее всех, то ли группы поддержки тех, кто в классах. Дверь кабинета математики была распахнута: никаких человеческих следов. Ни портфелей брошенных, ни забытых ручек на столе. Не было переэкзаменовки? С Татьянсанной точно все в порядке, он же вчера ее видел. Что тогда?

Влад заприметил у подоконника рыжую макушку – значит, и Жирный Дима где-то рядом. Не хотелось ему идти к этой компании, но надо же математичку найти?

Войтекова заметила его первой:

– О! Пожарник! Ну ты здоров языком трепать!

– Зато он теперь знаменитость! – кривлялся Жирный Дима. – Так что, ребята, завидуем молча.

Компания и правда притихла, когда Влад подошел ближе. Только Рыжая хихикала.

– Может, хоть вы мне объясните, что за ажиотаж вокруг моей персоны?

– Они просто завидуют! – выдавила Рыжая сквозь смех.

– Я серьезно.

– Конечно, серьезно, – подхватил Дима. – Ты вообще серьезный парень, математичку поджег. Мы все тебя боимся. – В этот раз заржали все.

– Да не поджигал я! Кто вообще пустил этот глупый слух?!

Войтекова посерьезнела и честно ответила:

– Мы думаем, что ты сам. – Надо же, а Влад не считал ее дурой.

– Зачем?

– Ну, тебе виднее. – Дима заржал, и остальные следом.

Ну и дела! Кто пустил слух, Влад, например, догадывался: Елена со своими безумными подозрениями вряд ли могла сидеть молча. Одного спросила, не видал ли он Влада перед самым пожаром и со спичками, у другого поинтересовалась, где Влад, когда все на стадионе, и какие у них вообще отношения с математичкой. Ребята сделали выводы – и готов слух. Но кому пришло в голову, что Влад сам его пустил, чтобы прослыть крутым… Да Диме же и пришло! Вот уж кто интриган хуже девчонок!

…Зато над бровью Димы переливался зеленоватый синяк, замазанный тремя слоями пудры. Девчонки небось не один час колдовали, а все равно заметно!

– Тебе Ленчик привет передавал, – буркнул Влад и пошел искать математичку.

Он спустился на первый этаж, заглянул во все комнаты персонала, там сказали, что Татьянсанна с Ванькой у Елены в кабинете. К Елене соваться совсем не хотелось, да и Васечка небось уже там, поговорить не даст. Но было надо.

Влад вышел на улицу, толкнул исписанную дверь в подвал. С того дня, как он сюда приехал, посланий прибавилось. «Я люблю Диму», – гласила свежая надпись зеленым фломастером. «Ну и дура», – был рядом ответ черным маркером. «Дима, не зазнавайся», – приписал кто-то карандашом, и Влад мысленно сказал ему спасибо. На асфальте у дверной коробки кто-то заботливо пристроил старенький маркер. Влад поднял его, послюнявил (кислятина!) и, чтобы не одному жить с этой мыслью, вывел: «Математичка – ведьма».

Одноухий котяра привычно кинулся в ноги. Влад ничего не припас для него и виновато пожал плечами. Казалось, что кот в курсе санаторных сплетен и, только не дай колбасы, начнет тебя высмеивать человеческим голосом. Одноухий молча пристроился рядом, как собачонка, и бежал, осуждающе поглядывая на Влада. Значит, и чудо-санитарка здесь? Кот ее боится, вечно спасается у Влада на плечах.

Они миновали траченный жизнью диван, вечную лужу, и котяра, царапнув в очередной раз, вспрыгнул Владу на шею. Из-за угла на них шел кое-кто поинтереснее санитарки.

– Татьянсанна! А я вас искал! – Котяра на плечах зашипел и впился когтями. Он осаживал Влада, как наездник лошадь: «Не подходи!»

Математичка отстранилась и прибавила ходу.

– Татьянсанна! – Влад развернулся и побежал за ней. Неужели правда думает, что он виноват?! Ведь знает же! – Это не я, Татьянсанна! Вы же знаете, что не я!

Математичка вдруг развернулась и пошла к нему навстречу. Что-то в ней было не так. Ах да, она не двоилась в глазах, как обычно днем, она была прозрачной. Как чудо-санитарка по ночам или Ванькин фантом. И что это значит? Кто бы разобрал эту нечисть?!

Одноухий на плечах шипел, как сковородка под краном. Владу показалось, что он даже дымится от негодования. Протянуть руку и осадить кота он однажды попробовал, но с тех пор завязал. Математичка подошла вплотную. Сквозь ее лицо было видно серую грязь подвала, трубы и лужу с плавающими окурками. Она злилась.

– Ты! Сжег мой дом.

– Я? – Вот уж от кого Влад не ожидал обвинений. – Да я же… Вы же сами…

Одноухий взвыл и мазнул когтистой пятерней сквозь прозрачное лицо. Математичка почему-то отпрянула, как будто не знала, что кот ее не поранит.

– Скажи спасибо Елене, что она вас иногда пересчитывает! – Она ушла быстро и бесшумно, а кот все продолжал шипеть и махать лапами.

– Не, ну ты видал?! – Влад повернулся к коту, да и получил шальной лапой в бровь. Кот виновато глянул на царапину и быстро свалил в темноту.

Идти к Елене расхотелось, хотя после того, что наплела математичка, было нужно не идти, а бежать. Если накосячил и не попадаешься на глаза, уровень доверия к тебе падает каждый час. Елена сидит себе в кабинетике и выдумывает все новые подробности твоего преступления, подгоняя их под факты. Надо было сразу ей объяснить… «Что объяснить-то?» – спросил себя Влад и сел на трубу.

Ночь не кончалась. В темноте подвала сновали разнокалиберные коты, иногда громыхали мимо тележки, запряженные работниками кухни. На Влада никто не обращал внимания, да и плохо его было видно в темном углу на трубах. Пять минут прошло или пять часов, но, когда Влад решился идти, Елена возникла перед ним сама.