Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7 - Артём Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кто он?
— Подробности узнаешь при личной встрече.
— Когда, где? — спросил я.
— Сегодня. Восемь часов вечера. Бар на Сенной.
— Под сенным мостом? — Уточнил я. — Название бара?
— Так и называется «На Сенной».
— Понял. Будем.
Положив трубку, я глянул на часы. Подходило шесть вечера.
Степаныч ушел еще час назад, а Фима с Женей отдыхали сегодня после ночной смены. В Обороне я остался один. Я сделал несколько звонков друзьям, сказал, что нужно выручить Волкова. Мы договорились, что я заеду за всеми ними по очереди.
Закрыв контору на ключ, я пошел к своей БМВ.
На дороге, ведущей на промзону, было почти пусто. Единственная машина светила фарами, разгоняя густые вечерние сумерки.
Сначала я даже не придал этому значения. Когда за спиной завизжали шины, я обернулся. Тачка со свистом затормозила у стояночного кармана. Когда из машины полезли какие-то амбалы, я сунул руку во внутренний карман куртки, нащупывая там рукоять нагана.
Глава 14
Только достав пистолет, я понял, что амбал был один. Здоровенный детина в свитере и джинсовой, подбитой белым мехом куртке, выбрался из машины. Прежде чем выстрелить в него, у меня в голове пробежало:
«Ну и харя. Такого удара я еще не видал».
Здоровяк же, за долю секунды смерил меня взглядом, сосредоточил его на револьвере, направленном в его сторону. На грубом лице мужика появилась странная ухмылка, а потом он двинулся в мою сторону.
Я не мешкал. Надавил на тугой спуск нагана. Оружие дважды вздрогнуло в моей руке. Вздрогнул и здоровяк, когда обе пули попали ему прямо в грудь, проделав там аккуратные дырочки. Он отшатнулся. На миг лицо амбала исказилось болью, однако он тут же взял себя в руки.
Судя по тому, что крови на его свитере не появилось, я понял: здоровяк носил бронежилет.
Не сказав ни слова, он бросился на меня. Я было наставил ствол в голову гиганта, но выстрелить не успел. Несмотря на свои габариты и явную полноту, этот мужик был быстр. На удивление быстр.
Он схватил мою руку, дернул вверх. Бабахнуло снова. Это я по инерции нажал на спусковой крючок. А потом понял, что не могу освободиться, настолько могучая у него была хватка.
Здоровенный мужик просто сжал мне запястье так, что хрустнуло, а потом отобрал наган. В его огромной руке револьвер казался детским пистоновым пистолетиком.
Не растерявшись, я попытался ударить коленом в пах, но и тут гигант меня опередил: он слегка повернулся, подставляя под удар бедро. В следующее мгновение, гигант дернул меня к себе. А потом мне в живот прилетело пушечное ядро. Во всяком случае именно такие ассоциации пришли мне на ум, когда он ударил меня под дых.
Воздух немедленно выбило из груди. Вспыхнувшая, как звезда, острая боль в одно мгновение сменилась тяжелой и ноющей, разливавшейся по всему телу. Дойдя до коленей, она заставила их подогнуться. Я просто рухнул на землю.
— Это, что ли, Летов? — Очень глубоким басом спросил здоровяк.
— Он, — раздался другой, знакомый голос.
Я с трудом поднял взгляд. Из машины, как я смог заметить, москвича, выбрался второй человек. Когда он вошел в свет уличного фонаря, висевшего на электрическом столбе, я смог увидеть его лицо. Это был Неронов.
— Да это ж пацан вообще. И тридцати лет не дашь, — рассмеялся здоровяк. — А по твоим рассказам…
— Не стоит его недооценивать, — сказал Неронов холодновато.
— А мне кажется, Вася, ты его перехвалил.
Когда во рту стало солоно, я сплюнул кровь. Сломанные ребра болели, глубоко дышать было тяжело. Говорить — еще тяжелее.
— Я… тебя… убью… — прошипел я, борясь с собственным дыханием.
Гигант рассмеялся. Нерон, почему-то, нет.
— Ты посмотри, храбрый, — здоровяк расплылся в довольной улыбке.
— Ну ладно. Хватит с ним играться. Надо работать. Ищем компромат.
— Его там нет, — ухмыльнулся я, обняв рукой свой живот. — Зря приперлись.
Нерон мрачно посмотрел на меня снизу вверх. Я попытался было встать, но не смог. Ноги до сих пор не держали. Черт… Так сильно меня еще не били. Если не считать того раза из прошлой жизни, когда люди Седого сломали мне ноги и спину прутами арматуры.
Нерон, видя, что я пошевелился, поторопил своего огромного дружка:
— Ладно. Вырубай его нах. Так он ничего не скажет.
— Так не скажет, — буркнул здоровяк, — расскажет по-другому. Вот яйца ему током припеку, и все расскажет.
Я бросился, воспользовавшись краткой заминкой здоровяка. Вцепившись ему в пояс, изо всех сил вогнул в бедро выкидуху.
Здоровяк вздрогнул, но не издал ни звука.
— Ах ты… — пробурчал он злобно, а потом дал мне в лицо так, что все вокруг потемнело.
* * *Волков вслушался в мерное гудение тишины в трубке. Потом глянул на часы. Подходило уже восемь часов вечера, а ни Летова, ни его дружков и на горизонте не было.
Старый КГБшник поежился от прохладного осеннего ветра, приподнял воротник плаща, огляделся. Из-под синего козырька таксофона ему открывалась улица Розы Люксембург. Этот район называли «Оптикой», потому как еще в пятидесятые годы тут открылся большой магазин очков для зрения с таким вот названием «Оптика». Вот так и прижилось.
Мысли об «Оптике» быстро выветрились из головы старика, как только в трубке зазвучали гудки: один, второй, третий. Внезапно щелкнуло, потом прошла целая серия коротких, сигнализирующая «абонент занят». Волков быстро понял, что кто-то на том конце снял и положил трубку. Когда КГБшник попытался позвонить снова, линия осталась занятой.
— Вот сука… — выругался он хрипловато и снова посмотрел на часы.
