Заповедник страха - Владимир Гриньков

Задремавший было Хмель вдруг услышал какой-то шум. Он превратился в слух. Женский смех. Это в той стороне, где двухэтажное здание детского сада. От входной двери отделились две тени. Хмель провожал их взглядом. Мужчина и женщина. Мужик здоровый. Хмель надеялся, что они уйдут. Но ушла только женщина. Щелкнул замок входной калитки. Звук женских каблучков постепенно растворялся в темноте. А мужик вернулся. И пошел поспешно по территории. Это охранник, понял Хмель. Сторож, если по-старому назвать. Вот урод. Выгонит теперь. Охранник был уже совсем близко. И наконец увидел Хмеля. Остановился и спросил грозно:

– Ты что тут делаешь?!

Напугать хотел.

– Две секунды даю, чтобы убрался! – рычал охранник. – Иначе вызову милицию!

Но он к Хмелю не приближался. Осторожничал, типа. Здоровый, но не шибко смелый, получается.

– Будем знакомы, – сказал доброжелательно Хмель. – Мне очень жаль, что так получилось. Такая работа, вы поймите. Но я буду вынужден доложить.

Охранник озадаченно молчал.

– Поступали сигналы, – прежним спокойным голосом вещал Хмель. – Что гости ходят по ночам в детский сад. И даже гостьи. Поручено проверить. Все сошлось, – вроде бы даже с сожалением сказал Хмель.

Он понимал, что озадачить смог, но по-настоящему еще не напугал.

– Вы кто такой? – спросил недружелюбно охранник.

Но уже без угрозы в голосе.

– Я по поручению Суворкиной, – ответил Хмель. – Вам такая фамилия известна?

Молчание в ответ. Онемел охранник. Тут Хмель угодил в самую точку. Еще бы охраннику эту фамилию не знать. Почитывает, наверное, всякие грозные бумаги, вывешенные в этой богадельне на доске приказов. Про усилить, про уволить, про выговор кому-то. А кем подписаны приказы? Суворкиной подписаны. Хмель лично видел такие бумаги, когда развозил по детским садам рекламные листки. Рекламу штампует фирма Суворкина-сына. А надзирает за всеми детскими заведениями Суворкина-мать. Суровая Суворкина, как про нее однажды сказали в присутствии Хмеля.

Охранник молчал, будучи не в силах постичь масштабы случившегося с ним несчастья. Хмель догадывался, что теперь его можно брать голыми руками. Тут главное – не пережимать. Не загонять бедолагу в угол. Подобрее как-то надо. Почеловечнее.

– Только без обид, – дружелюбно предложил Хмель. – Мне самому такая работа не в кайф. Ночь, темно, зябко, и я тут, как дурак, торчу. А так – ну какие у меня претензии? И вообще – какое мне дело, кто с кем встречается? Правильно?

Охранник, видимо, уловил нотки сочувствия в голосе собеседника.

– Да и противно это все – выслеживать, – гнул свое Хмель.

– А чего же это у тебя работа такая? – несмело вякнул наконец охранник.

Он еще не пришел в себя окончательно, но и молчать так долго было неприлично.

– Я вообще по бумажной части у Суворкиной, – доверительно сообщил Хмель. – Шестой подползающий, как говорили в одном фильме. Если честно, то просто пойди-принеси. Маленькая должность. Так что когда подваливает какая-то работенка позорная… как сегодня, в смысле… таким, как я, поручают.

– Ну а если ты, допустим, не видел ничего?

– Да как же я не видел! – вздохнул Хмель.

– А вот как раз сегодня, предположим, здесь никого не было.

– То есть не говорить? – прозревал Хмель.

– Ага. Пойдем-ка, кстати, ко мне в дежурку. Ты чаю хочешь?

– Мне нельзя, – изобразил нерешительность Хмель.

– Почему?

– Еще увидит кто…

– Четыре часа утра! – сказал с чувством охранник. – Ну кому оно надо – следить!

– Ладно, – сказал Хмель. – Отмазка будет такая. Я просидел до четырех. А потом зашел к тебе все проверить лично.

– Но ты видел или нет? – волновался охранник.

– Женщину?

– Ну!

– А ты как думаешь?

– Не видел! – сказал охранник убежденно.

– Видел.

– Да? – мгновенно впал в уныние охранник.

– Врать бесполезно. Все равно всплывет. После меня пришлют кого-нибудь проверить, он увидит, и что тогда?

– Но это будет другая смена. Не моя. А я в свою уже не буду водить никого.

– Да? – спросил с надеждой Хмель.

– Точно говорю! Теперь я в курсе, что под колпаком! Пойдем попьем чайку.

Охранник увлек Хмеля за собой. Хмель не противился.

В дежурке до сих пор витал распутный дух. Охранник поспешно спрятал в свою сумку пустую винную бутылку и пластиковые стаканы. На диване лежала истерзанная подушка. Драный плед сполз на пол.

– Я вздремну, – сказал Хмель. – Дурацкая ночь. Никому не пожелаю.

Охранник не перечил. И о чае не стал заикаться.

Хмель был разбужен через полтора часа. Он вскочил и озирался, не в силах понять, где находится.

– Доброе утро, – сказал ему охранник.

Только теперь Хмель сообразил.

– Рассвело, – сказал охранник.

Следовательно, пора Хмелю уйти.

– Который час? – спросил он.

– Без четверти шесть.

– Кофе есть?

– Есть.

– Готовь! – велел Хмель.

Охранник засуетился.

Хмель бездумно следил за его мельтешением.

Он не знал, где проведет сегодняшний день. И где следующую ночь – тоже. Вот загадка для пытливого ума.

Хмель молча выпил кофе. Охранник все это время смотрел на него выжидательно. Так ничего и не расшифровав во взгляде у Хмеля, осмелился спросить:

– Как мы все-таки поступим?

Мы – это уже, считай, сообщники.

– С чем? – невнимательно отозвался Хмель.

– С женщиной.

– А-а, – протянул Хмель беспечно. – Я скажу, что не видел ничего. Сигнал не подтвердился, типа.

Охранник расцвел. Воодушевился. Теперь ему хотелось сделать гостю что-либо приятное. Как-то выразить свои добрые чувства.

– А я вас вспомнил! – сообщил он. – Я вас знаю!

– Правда? – нисколько не обрадовался Хмель.

Охранник не заметил его состояния.

– Ну! – подтвердил он. – Вы к нам приходили!

– Куда?

– Сюда! Вы приносили какие-то листовки. Рекламу всякую.

– Да, возможно, – кивнул Хмель, успокаиваясь: все безобидно.

Охранник смотрел на него лучащимся взором. И когда провожал гостя к выходу, едва ли не под ручку его вел.

У входа висел информационный стенд. Объявления. Реклама.

Опаньки!

Хмель даже остановился.

Карапуз смеется, уси-пуси всякие.

Наш торговый центр предлагает дешевую и качественную одежду для вашего малыша.

Листовка, которую сам Хмель и сваял!

Из-за нее его вышибли с работы. Из другой какой-то жизни это, не иначе. Про ту, прежнюю жизнь Хмель уже забыл. Как будто что-то нереальное. Как сон.

Хмель таращился в эту листовку и не сразу осознал, что смотрит он на надувной шар в руке у карапуза.

Надувной шар. Символ праздника. Когда праздник – все счастливы. Счастье можно купить, хотя бы на время. Даже есть люди специальные, которые торгуют счастьем. Продавцы счастья.

Фирма «Продавцы счастья».

Илья Оганезов.

– Привет, Суворкин, – сказал Хмель. – Расскажи, как жизнь?

– Чего на этот раз нужно? – вздохнул собеседник.

Его голос в телефонной трубке звучал глухо – не в настроении бывший шеф.

– Надо найти одного человека, – сказал Хмель. – Записывай: Илья Оганезов, фирма «Продавцы счастья»…

– Название какое-то знакомое…

– Ты мог слышать, – подтвердил Хмель. – У тебя реклама, у него организация торжеств и праздников, вы запросто могли пересекаться. Он по средам бывает в спортбаре, это напротив того кафе, в которое я просил тебя сходить. Сегодня у нас что?

– Сегодня у нас вторник.

– Завтра, – вздохнул Хмель, огорчаясь, что еще придется ждать. – Сходишь туда, попробуешь найти.

– Как я его узнаю?

– Спросишь у бармена, он покажет. Ты ему про меня ничего не говори. Скажи, что кто-то в баре его порекомендовал – как организатора прикольных всяких праздников. И ты его, типа, хочешь ангажировать. В загородном доме торжество человек на двести. Сколько готов заплатить, ты ему не говори. Мол, пусть он свои предложения представит. Сам сколотит смету. Так ему будет интереснее. Он клюнет. Ты ему предложишь осмотреть поместье. Прикинуть, так сказать, масштабы праздника. Надо, чтобы он с тобой поехал. И ты приведешь его ко мне.

– Куда?

Вот тут была загвоздка. Хмель осторожничал и не хотел загодя называть место встречи.

– У меня еще есть время, – сказал он. – Ведь это будет завтра. Я тебе позвоню.

Половину дня Хмель прокатался на прогулочных корабликах, которые ходили по Москве-реке. Здесь он почувствовал себя в относительной безопасности: публика была праздная, в основном влюбленные парочки и провинциалы. Никому из них не было дела до Хмеля. На конечной пристани он покупал новый билет и отправлялся по уже знакомому ему маршруту. За время следования по реке теплоход делал несколько коротких остановок: швартовался к причалу, высаживал кого-то из пассажиров, кого-то принимал на борт и после этого отчаливал. В какой-то момент Хмель догадался: вот то, что нужно.

Ночь Хмель провел на скамье в Нескучном саду. Выбрал место потемнее, лег, затих. Спал чутко. За ночь дважды или трижды, издалека заслышав шаги неведомых ночных гуляк, бесшумно соскальзывал со скамьи и прятался за деревом. До самого утра никто на него не наткнулся.