Мальчик из Уржума - Антонина Голубева

Петушок только что выкупался и поднимался в гору, бодрый и свежий, застегивая крючки на мундире и вытирая мокрую облезлую голову.

Когда салазки поровнялись с ним, Петушок остановился и прищурил глаз.

- "Искра", - прочитал он. - Чудное название придумали молодые люди "Искра"! Вы б ее лучше "Ветерком" назвали или "Зорькой". "Красотка" - тоже хорошее имя, или вот еще "Зазноба"...

- Нам "Искра" больше нравится, - сказал Сергей и потащил салазки к реке.

Глава XXXV

ТАЙНАЯ ТИПОГРАФИЯ

Наконец противень был готов. Сергей и Саня пошли за ним в кузницу под вечер, чтобы вернуться домой, когда стемнеет.

Но они давно успели и лист получить и поговорить с кузнецом, а всё еще не темнело.

- Пойдем в канаве посидим, - сказал Саня, оглядываясь по сторонам.

Они забрались в придорожную канаву, заросшую ромашкой, полынью, лопухами, и сидели там, пока на небе не появились первые звезды. Теперь уж можно было нести противень по улице, не опасаясь, что из первой же калитки выглянет какая-нибудь тетка или бабка и крикнет на всю улицу:

- Кому новый противень несете, ребята, - Устинье Степановне или Маланье Авдеевне?

Но всё обошлось благополучно. Никого не встретив, приятели прошли по темным улицам и пронесли противень к себе в амбар.

А ночью, когда все в доме заснули, они вышли во двор и стали осторожно рыть за баней яму, чтобы закопать лист.

Один копал, а другой прислушивался, не идет ли кто мимо. Но на дворе было тихо, только изредка где-то в конце Полстоваловской лаяла собака, да бабушкин приятель, ночной караульщик Владимир Иванович, обходя свой участок, стучал в колотушку.

Когда лист был зарыт, землю затоптали и сровняли.

На другой день Сергей и Саня побежали к ссыльным за текстом для листовки.

Братья Спруде были в это время на огороде. Засучив рукава, Христофор окучивал картошку, а Франц сидел на корточках и пропалывал грядку с огурцами.

Тут же стояла старушка Анна Павловна, квартирная хозяйка ссыльных, и рассуждала о всяких огородных делах.

Сергей и Саня походили на улице, пока она не убралась восвояси, и только тогда окликнули Христофора.

Он вышел к ним, отряхивая с ладоней землю, и повел в дом.

- У нас всё готово, - сказал Сергей негромко. - Мы к вам за текстом.

Спруде удивился:

- Уже готово? Это очень здорово!

Он ушел в другую комнату и через несколько минут вынес им статью из газеты "Искра". Она была подчеркнута красным карандашом. Эту статью они должны были переписать печатными буквами и размножить на гектографе.

Писать печатными буквами нужно было для того, чтобы жандармы не могли узнать по почерку, кто писал.

- А дома у вас про это дело знают? - спросил Христофор Спруде внимательно, поглядев на обоих товарищей.

Сергей улыбнулся и пожал плечами.

- Не беспокойтесь, Христофор Иванович, - кроме нас двоих, никто не знает.

- Хорошо! Тогда начинайте. Только писать надо очень ясно и разборчиво, чтобы и такой человек прочитал, который еле-еле буквы знает.

- Это Сергей сумеет! Он чертежник, - сказал Саня.

- Так, - кивнул головой Спруде. - А сумеете ли вы еще одно дело сделать?

Сергей и Саня насторожились.

- Дело это очень серьезное. Тут требуется хладнокровие и осторожность. Послезавтра, в ночь под субботу, надо разбросать листовки на базарной площади и на Малмыжском тракте. Понятно?

- Понятно. Сделаем!

В этот же вечер в низком старом амбаре началась бесшумная торопливая работа.

Закрыв дверь амбара на засов, Сергей и Саня разложили перед собой тонкие, прозрачные листы "Искры" и начали переписывать статью, подчеркнутую красным карандашом.

На столе, потрескивая, горела свеча. Большие желтые капли медленно сползали на старый медный подсвечник. Тени от двух склонившихся голов шевелились и покачивались на бревенчатом потолке и стенах амбара.

Всю ночь до рассвета мальчики старательно по очереди переписывали статью. Петухи уже начинали петь третий раз, когда Сергей дописывал последнюю строчку. В щели амбара проникало солнце, где-то за огородом играл на рожке пастух, хозяйки выгоняли на улицу мычащих коров.

Товарищи спрятали "Искру" и переписанный лист в угол, под сено и войлок, а сами легли спать.

Но разве после такой работы уснешь?..

Сергей и Саня долго ворочались с боку на бок, а потом, не сговариваясь, стали одеваться.

- На Уржумку, что ли?

- А то куда же!

Первая лодка, которая отчалила в это летнее утро от низкого песчаного берега и пошла на ту сторону, к дымящимся от росы заливным лугам, была "Искра".

В ней сидели два паренька. Они по очереди работали веслами, пели громко на всю реку песню, и никто бы не догадался, что эти юноши провели всю ночь без сна, переписывая воззвание, которое кончалось словами:

"Долой самодержавие! Да здравствует революция!"

* * *

В следующую ночь товарищи перенесли свою работу в старую баню. На деревянной колченогой лавке разложили они стопку чистой бумаги и здесь же поставили противень с налитой в него желатинно-глицериновой массой.

- Ну, начали! - сказал Сергей.

Он засучил рукава рубашки, взял листок с переписанным текстом и осторожно наложил его на глицериновую массу. Но сколько времени нужно держать лист, - он не знал. Да и часов у него не было. Он сосчитал до десяти, а потом осторожно потянул листок за край и стал его приподнимать. Синие буквы текста явственно отпечатались на гектографе. Сам же лист бумаги стал жирным и тяжелым. Сергей снял его, скомкал и бросил под лавку.

- Кажется, не плохо получается - можно печатать. Давай бумагу!

Вот тут-то и пошла работа. Секунда - и Сергей уже снял с гектографа первую листовку. Темносиние жирные буквы казались выпуклыми, и текст легко можно было прочитать.

Сергей отвел руку с листовкой в сторону и полюбовался ею, словно это была не листовка, а какая-нибудь замечательная картина.

- Здорово выходит, а? - каждую минуту повторял Саня, еле успевая подавать чистые листы.

У Сергея только локти мелькали. Он накладывал листы, прижимал их и снимал, - накладывал, прижимал и снимал.

Весь полок, все его пять ступенек, обе старые банные скамейки - всё сплошь было застлано только что отпечатанными, чуть влажными листовками.

- Довольно, может быть? - сказал Саня. - Ведь класть уже больше некуда.

- Нет, давай еще! Нужно всю чистую бумагу в дело пустить.

Когда не осталось, наконец, ни одного чистого листка, товарищи принялись за уборку, чтобы скрыть следы своей работы.

Они подобрали с полу обрывки бумаги и осторожно смыли теплой водой с гектографа синие строчки. Потом вынесли гектограф на двор и закопали его на прежнем месте.

Теперь нужно было выполнить последнее, самое важное поручение ссыльных: разбросать прокламации по городу.

Глава XXXVI

КОГДА ГОРОД СПАЛ

- Ну, давай собираться! Сначала пойдем на базар, а потом на Малмыжский тракт.

Они стали торопливо рассовывать листовки по карманам, запихивать их за пазуху. Рубашки оттопырились на груди, карманы раздулись, а листовок всё еще было много. Сергей засунул десятка два за голенища сапог и столько же в рукава рубашки. Это были последние листовки.

После этого Сергей и Саня задули свечу и осторожно вышли из амбара, постояли с минуту на дворе, прислушиваясь, не идет ли кто.

Нет, шагов не слышно. Ночь была темная, жаркая, в траве трещали кузнечики.

Мальчики осторожно, на цыпочках прошли по двору и вышли на улицу.

На каланче пробило двенадцать часов. Город Уржум спал. Все окошки в домах были черные. Фонарь на углу Полстоваловской давно погас - летом его тушили рано.

Сергей и Саня зашагали к базарной площади. Вот и собор, а за ним чернеет площадь. Пригнувшись, они побежали к пустым деревянным прилавкам, на которых в базарные дни приезжие крестьяне расставляли деревенский товар - крынки с молоком и плетушки с яйцами.

Молча и быстро товарищи начали разбрасывать по прилавкам листовки.

На площади было тихо, но со всех сторон слышался хруст и пофыркиванье. Это жевали сено распряженные лошади, а неподалеку от них стояли возы с поднятыми вверх оглоблями. На возах и под возами спали крестьяне, съехавшиеся еще с вечера к базарному дню. Изредка одна из лошадей чего-то пугалась, начинала бить копытом по мягкой земле и ржать.

- Н-на, лешай!.. - слышался из-под воза сонный голос. На возах шевелились и поднимались люди.

Сергей и Саня тотчас же прятались за прилавками, прислушиваясь к шороху, а потом опять принимались за работу.

Скоро все прилавки были покрыты белыми листовками.

- Ну, готово, - шепнул Сергей, - теперь нужно скорей бежать на Малмыжский тракт.

Они побежали. До Малмыжского тракта было не так-то близко, а с работой надо было покончить до утра.

У одного из домов с высоким забором и резной железной калиткой Сергей остановился, вытащил из кармана несколько листовок и с размаху ловко перебросил их через высокий забор в сад, Саня испуганно схватил его за руку. В этом доме жил сам уездный исправник.