Иосип Броз Тито - Евгений Матонин

Долгое время о Тито мало что знали и оккупанты и их пособники. 7 декабря 1942 года отделение специальной полиции Управы Белграда подготовило по требованию начальника службы безопасности «правительства» Недича справку о нем: «Некоторые данные указывают, что Тито — это на самом деле еврей Моше Пьяде, художник из Белграда, коммунист, осужденный на 14 лет»[157].

Авторы документа еще не знали, что днем раньше в Бихаче газета «Борба» поместила фотографию Тито. Именно эта публикация раскрыла настоящую личность Верховного главнокомандующего. Экземпляр «Борбы» попал в полицию НГХ, которая сравнила фотографию с хранящимися в полицейских архивах снимками известных коммунистов. 13 февраля в германскую миссию в Загребе поступили сведения, что Тито — это известный хорватский коммунист Иосип Броз.

20 марта 1943 года Тито «удостоился» подробного упоминания в главной газете Гитлера — органе НСДАП «Фелькнишер беобахтер». В ней была помещена его фотография из полицейского архива в Загребе. Вслед за этим немцы выпустили листовку с фотографией Тито, в которой называли его «большевистским агентом, осквернителем церквей, вором и разбойником с большой дороги, который хотел создать в стране советскую республику и вообразил, что он призван „освободить“ народ». Сообщалось, что Тито участвовал в войне в Испании и прошел подготовку в Советском Союзе, где «освоил все террористические методы ГПУ». «Тот, кто докажет, что обезопасил этого преступника или передаст его ближайшим представителям немецкой власти, получит награду в размере 100 000 рейхсмарок золотом, а кроме того, совершит и национальный подвиг, так как освободит народ и отечество от бича большевистского кровавого террора», — говорилось в листовке[158].

К началу 1943 года Народно-освободительная армия насчитывала около 150 тысяч бойцов и состояла из двух корпусов, восьми дивизий, 31 бригады и 36 отдельных партизанских отрядов. Информация о действиях партизан стала постепенно просачиваться на Запад.

В конце 1942 года к Михайловичу на парашюте был заброшен полковник Бейли. Командующий четников пригласил английского офицера на празднование православного Рождества. На празднике Михайлович объяснил англичанам «градацию» своих врагов: это партизаны, хорваты, мусульмане и усташи, а когда с ними справятся, настанет черед немцев и итальянцев. После осени 1941 года Михайлович лично не участвовал в прямых переговорах с немцами, однако командиры его отрядов сотрудничали с оккупантами, особенно с итальянцами.

Гитлер был очень недоволен тем, что итальянцы помогают четникам, и в феврале 1943 года поставил этот вопрос перед Муссолини. Муссолини послушался союзника и прекратил помощь четникам в Черногории.

Но к этому времени Югославия стала превращаться в один из важнейших участков европейского театра военных действий. Гитлер считал, что союзники могут нанести удар на Балканах, и был не так уж далек от истины. Как известно, Черчилль действительно предлагал начать вторжение в Европу именно на Балканах, но не смог договориться по этому вопросу со Сталиным.

Для Гитлера было очевидно, что прошлые победные реляции командования вермахта и пособников Германии не имеют ничего общего с действительностью. Он приказал к весне 1943 года ликвидировать «Титоланд» — так он называл партизанскую республику. Гитлер утвердил план операции «Вайс» («Белый»). Главная ее цель состояла в окончательном уничтожении партизан.

В операции планировалось задействовать пять немецких, включая 7-ю дивизию СС «Принц Евгений», четыре итальянские дивизии, силы НГХ и отряды четников — всего 90 тысяч человек. Немцы и усташи должны были атаковать партизан в районе Бихача с севера. На юге и западе должны были действовать итальянцы и четники. Командовал операцией генерал-полковник Лер.

Битва на Неретве и переговоры с немцами

…Операция «Вайс» началась 20 января 1943 года шквальным огнем немецких танковых орудий, артиллерии и налетами с воздуха по всей Западной Боснии — Герцеговине. Партизаны вынуждены были отходить к реке Неретве, где их ожидали четники и итальянцы. Положение партизан сильно осложняли более четырех тысяч больных и раненых, а также мирные жители, отступавшие вместе с ними. К тому же среди них свирепствовала эпидемия тифа. 30 января Тито почти в отчаянии просил Москву: «Неужели спустя 20 месяцев после нашей героической борьбы, почти сверхчеловеческой борьбы, нельзя найти возможность помочь нам?» Москва молчала почти две недели. Только 12 февраля Димитров снова ответил, что помочь невозможно. «Многократно мы обсуждали лично с Иосифом Виссарионовичем пути и средства оказания вам помощи, — писал он. — …Как только эти возможности будут добыты, сделаем все необходимое»[159].

В конце февраля партизаны вышли к реке Неретве. Однако перейти ее не смогли, натолкнувшись на четников. «Перед нами лежит ущелье Неретвы, — писал Дедиер в дневнике. — Быстрая река шириной 80 метров, на другом берегу — горные кручи высотой в 2200 метров. А четники находятся повсюду, со всех сторон на окружающих горах. Нам остается лишь небо, но даже и оно полно самолетов с рассвета до заката»[160]. «Мы были прижаты к горам, со всех сторон были немцы, — подтверждал и сам Тито. — Впереди — река Неретва, мосты через которую были все еще в наших руках. С нами было четыре тысячи раненых, и я должен был их спасти. Весь день и ночь шел бой за горный проход. Если бы немцы прорвались в долину, где мы были, то все раненые погибли бы. Отдав приказания и ожидая результатов боя, я всю ночь ходил по маленькой мельнице, где был мой штаб. Должно быть, именно в ту ночь я еще сильней поседел. Теперь мне предстояло решать, куда прорываться: через горы в Боснию или через реку в Санджак. Я решился на последнее — там немцы были слабее. Но для того чтобы план удался вполне, я решился на хитрость и, к удивлению самих войск, приказал взорвать все мосты через Неретву и части своих дивизий наступать по направлению к Боснии. Они двинулись, разбили немецкую дивизию и стали прорываться дальше. Немцы стянули туда все силы от реки, а я тем временем навел новый мост и стал переправлять войска в Санджак. И если та минута, когда я ходил ночью по мельнице, была самой тяжелой, то минута, когда я увидел, как последний из четырех тысяч раненых переправился через Неретву, была самой счастливой из всех, какие я могу вспомнить»[161].

План Тито удался — в ночь на 9 марта под огнем авиации и артиллерии противника партизаны перешли Неретву. Сам он перешел на другой берег Неретвы одним из последних — 11 марта. Части НОАЮ смогли прорваться в Черногорию и Санджак. Главная цель операции «Вайс» или «Четвертого вражеского наступления», как ее называли югославы, не была достигнута. В эти тяжелые мартовские дни 1943 года Тито пошел на весьма необычный и дерзкий шаг, о котором историки не перестают спорить до сих пор. Он решил заключить перемирие с немцами.