Trust. Опека - Чарльз Эппинг

Такси притормозило.

– Видите, вон там? – Он показал на строение с золотым куполом. – Когда-то это была самая большая синагога в мире. До Второй мировой войны в Будапеште жило много евреев. По правде говоря, они составляли более двадцати процентов населения.

– А теперь?

– Посмотрите туда. – Шандор указал на большой висячий мост впереди. – Это Дунай. Одна из четырех великих мировых рек.

Пока они пересекали широкий мост, в машину задувал сильный ветер. Он был горячим, будто они ехали по пустыне. Алекс глядела на зеленовато-коричневые воды реки, бегущие под ними.

– Вода не голубая, – пробормотала она.

– И никогда не была голубой, – улыбнулся Шандор. – Скорее всего, Иоганн Штраус подумал, что с названием «Бурый Дунай» его музыка не будет иметь успеха. Ранний пример недобросовестной рекламы. А вот мы и приехали. – Такси остановилось, и Шандор кивнул на большое каменное здание. «Гостиница "Геллерт"» – было высечено на камне над массивными дверями. Здание напоминало свадебный торт.

– Я взял на себя смелость и заказал для нас столик в «Карпатах», на том берегу Дуная. – Шандор протянул руку, прощаясь. – Это место необходимо посетить всем приезжим. Встречаемся там в десять вечера. Договорились?

Первое, что сделала Алекс, когда вошла в номер, – еще раз сверилась с телефонным справочником. В нем значились три Коглберга, один Коганович и несколько Кошеров, но ни одного Когана.

Она решила позвонить Эрику. На месте его не было. Она набрана номер мобильного.

– Да? – Было слишком шумно, слышались чьи-то голоса. Кажется, он опять находился в каком-то баре.

– Привет, это я. Есть минутка?

– Конечно. Ты где?

– Сейчас не могу тебе сказать. Я просто хочу тебя предупредить, что завтра меня не будет на работе. Возможно, мне даже придется взять отгул на несколько дней.

– Алекс, что происходит? Ты не можешь взять и исчезнуть…

– Завтра я тебе позвоню и все объясню.

– Крисье спрашивал о тебе. Я сказал, что ты заболела.

– Правильно. У меня грипп. Скажи, что я вернусь на работу через несколько дней.

– Ладно, но… ты где? На определителе моего сотового номер не высветился. Ты вообще-то в Швейцарии или нет?

– Не могу говорить. – Алекс услышала какой-то шум, оглянулась и увидела длинный белый конверт, который просунули под дверь. – Мне пора. Извини. Завтра позвоню.

– Но почему ты не можешь объяснить, что происходит?

– Мне пора. Пока.

Она подошла к двери, взяла конверт и вскрыла. В нем был факс от Руди, написанный от руки.

Дорогая Мекс,

удачи тебе в поисках Коганов.

Надеюсь, ты не против того, что я прибегаю к столь примитивному средству общения? Веришь, я не пользуюсь электронной почтой.

Я еще раз проконсультировался с юристом банка, желая выяснить, что именно нам необходимо, чтобы снова получить доступ к счету. Она сказала, что кто-то из членов семьи должен прийти в банк лично. Но можно и прислать в банк письмо либо выдать нам доверенность на доступ к вкладу – если только личность и подписи этих людей удостоверят в швейцарском консульстве в Будапеште.

Если Аладар и его жена умерли, тебе нужно найти их детей или внуков. От них потребуются те же документы. Но в этом случае необходимо предоставить банку еще и свидетельства о смерти их родителей. Кроме того, нам потребуется документальное подтверждение родства – любые документы, доказывающие, что человек, которого ты нашла, действительно является прямым потомком Коганов. Думаю, это что-то вроде свидетельства о рождении – документ, где указаны имена родителей.

Надеюсь, тебе все понятно.

Сожалею, что не могу быть в Венгрии рядом с тобой. Завтра весь день проведу в Базеле на похоронах. Совсем не улыбается встречаться со Шмидтом, но нужно. И надо сделать вид, что все в порядке.

Я сообщу тебе, как все прошло.

Желаю удачи,

P. S. Надеюсь, Шандор не раздражает тебя. Помни, вульгарным старикашкам тоже нужна любовь.

Сводчатый потолок ресторана «Карпаты» был украшен фресками с замысловатыми рисунками виноградных кистей, лоз и птиц. Ресторан был похож на старинный трансильванский замок. Не хватало лишь вампиров.

А вот и он, сидит за столиком в дальнем углу, все в том же длинном развевающемся плаще. Шандор поднялся, чтобы приветствовать Алекс.

– Добрый вечер.

Он поцеловал ей руку.

– Я уже заказал вам аперитив – бокал токайского.

Алекс села напротив него.

– Думаю, что мне не следует больше пить сегодня.

– Но, Алекс, тут так не поступают. – Шандор улыбнулся официанту: тот брал со своей тележки одно блюдо за другим, уставляя ими стол. – Добро пожаловать в Будапешт. – Он поднял бокал, чтобы сказать тост. – За успех. За наш успех.

Алекс сделала небольшой глоток. Вино было сухим, но при этом, как ни странно, сладким.

– Кстати, что именно вы ищете? – поинтересовался Шандор. Прежде чем Алекс успела ответить, рядом с их столиком расположилась группа скрипачей и начала играть.

– Цыгане, – объяснил Шандор. – Это наша старинная национальная традиция.

«Что мне ему можно рассказать? – раздумывала Алекс. – Он друг Руди, но насколько можно ему доверять? Насколько я вообще могу теперь кому-либо доверять?»

– Легар – один из моих любимых композиторов, – Шандор слегка кивнул на музыкантов. – Вот были денечки, вы согласны?

Когда музыканты закончили играть, он повернулся к Алекс и сказал:

– Руди говорил, вы ищете человека по имени Аладар Коган или его родственников.

– Точно. – Алекс сделала глоток. – Вы знаете, как…

– Он сказал, что вам необходимо найти его как можно скорее.

– Верно. Вы не знаете, как мне…

Шандор поднял палец, призывая помолчать, когда подошел официант. Он сделал заказ на венгерском за них двоих.

– Я заказал вам фирменное блюдо, – объяснил он Алекс. – Суп-гуляш и жареную утку. Уверен, не пожалеете.

– Вы можете посоветовать, как найти Коганов? – спросила Алекс. – Еще в Цюрихе мы попытались позвонить в справочную. И в гостинице я просмотрела телефонный справочник, но оказалось, что в Будапеште нет ни одного Когана.

– По правде говоря, нет и во всей Венгрии. Я тоже проверял.

– Как нет? Разве Коган не распространенная фамилия?

– Честно сказать, нет. – Шандор налил еще бокал. – Раньше, возможно, и были Коганы. Теперь уже нет.

– Почему?

– Печальная правда заключается в том, что теперь в Венгрии не так много евреев. А большинство из тех, кто остался, носят другие, нееврейские, фамилии. Они изменили фамилии в начале века – двадцатого века. Понимаете, так стало легче устраиваться в жизни, делать карьеру. – Подали закуски, и Шандор тут же принялся за еду. – После революции, – продолжал он с набитым ртом, – я имею в виду революцию 1956 года, многие, особенно интеллигенты или те, у кого были деньги либо связи, покинули Венгрию.

Он стал намазывать толстый слой костного мозга на маленький кусочек тоста.

– Вот, например, Джордж Сорос. Знаете, он ведь из Венгрии. К тому же еврей. Из Будапешта. – Шандор засунул «деликатес» в рот. – Его семья выжила во время войны благодаря тому, что пряталась в сельской местности. В Америке он сколотил целое состояние, спекулируя на курсах валют. Потом Эндрю Гров. Он основал корпорацию «Интел» – это крупнейший производитель компьютеров.

– Я знаю, Шандор. Я работаю на компьютере.

– Но вам известно, что его настоящая фамилия Граф? Потом ее сменили на Гров, когда семья эмигрировала в Соединенные Штаты. Вы это знали? А вот еще Гарри Гудини. Этот тоже венгр.

– Господин Антал… Шандор. – Алекс собралась с духом. – Это все очень интересно, но я приехала, чтобы найти…

– Тогда вам нужно встретиться с адвокатом. – Шандор выглядел обиженным, как будто Алекс нарушила неписаное правило: «Не перебивать Шандора, когда он вещает». Он поискал глазами официанта. – Хочу заказать бутылочку вина, – произнес он, – конечно, если вы не против.

– Прошу прощения. – Алекс пыталась говорить мягко. – Я не хотела вас…

– Я могу порекомендовать неплохого юриста, Антонию Сабо. Она подруга моей двоюродной сестры. – Он повернулся послушать цыган.

Алекс уговаривала себя терпеливо ждать, пока Шандор сам не заговорит. В конце концов он расскажет ей то, ради чего она приехала. Всему свое время.

Подали основное блюдо, и Алекс наблюдала, как Шандор, прихлебывая вино, проглотил целый телячий язык. Позднее, уже в середине трапезы, Шандор начал засыпать Алекс советами, как будто ничего не произошло.

– Прежде всего вам необходимо получить свидетельства о смерти, – пробубнил он с набитым ртом. – Потом можно узнать, где он жил и кто его родители. В каждом районе Будапешта – а здесь их больше двадцати – выдаются свои свидетельства о смерти.