Эмма и граф - Паола Маршалл

Похоже, он думал, что после того, как милорд взял Эмму в секретари, ее статус изменился к худшему, или, скорее, он предпочитал думать худшее об ее и милорда отношениях. Правда, теперь милорд обращался с Эммой при свидетелях еще более официально, почти холодно. Отношение лорда Лафто-на, наоборот, становилось теплее с каждым днем.

Эмма думала и о том, что в гораздо меньшем арендованном доме милорда в Ньюкасле будет труднее избегать неприятного внимания лорда Лафтона. Конечно, замечательно быть временным секретарем милорда и наслаждаться ежедневно его обществом, но приходится платить за это цену, которую Эмма платить не хотела.

Даже Тиш заметила, что мисс Лоуренс изменилась. Однако Эмма не теряла надежды, что с переездом в Ньюкасл, а затем в Киллингворт мужчины найдут себе другие заботы, кроме попытки соблазнить одну бедную гувернантку…

К счастью для Эммы, милорд решил захватить в Ньюкасл Джона Бассета. Джон не мог писать письма, но мог быть полезен в других делах, и его присутствие отвлекало всеобщее внимание от необычного положения Эммы.

Однако, решив одну проблему Эммы, милорд невольно создал для нее другую. Намерения Джона на ее счет были абсолютно честными, но тем не менее они не были желанны. Эмма начала чувствовать себя большой золотой рыбкой в очень маленькой вазе, окруженной котами с хищными глазами. И самое неприятное: здравый смысл подсказывал, что она должна поощрять Джона. Брак с ним решил бы все ее проблемы: у нее был бы не богатый, но надежный дом, а что еще могла ждать от жизни бедная гувернантка?

Здравый смысл ничего не мог изменить. Она влюбилась в человека, презиравшего ее десять лет назад!

Всю дорогу в Ньюкасл и позже, по пути в Киллингворт, она с отчаянием спрашивала себя, какая глупость заставляет ее отталкивать человека, восхищающегося ею и уважающего ее… даже если она сама не испытывает к нему ничего, кроме дружеских чувств. Здравый смысл мог бы сказать: как разумно выйти замуж за Джона Бассета и устроить свою жизнь!.. — если бы новая встреча с Домиником Хастингсом не выбила из Эммы весь здравый смысл.

Ей оставалось лишь сохранять терпение… и ждать того, что преподнесет будущее.

Глава девятая

Итак, все, включая миссис Мортон и Тиш, отправились с двумя лордами в Кил-лингворт посмотреть на двигатель Джорди Стефенсона в действии. Отправилась и леди Клара. Она было заявила своей компаньонке, что не намерена таскаться целый день по угольным копям среди зловонных механизмов, но получила от нее строгий выговор. Правда, Клара наотрез отказалась от прочной обуви, предпочтя красивые лайковые туфельки, но попыталась доставить милорду удовольствие, выразив притворный интерес к его делам.

В холодный июльский день, двадцать пятого числа, Эмма, миссис Мортон, Тиш, мисс Стрэйт и скучающая леди Клара разместились в открытом экипаже. Солнце светило, но сильный ветер заставлял дрожать дам в легких платьях. Мужчинам, в тяжелых сапогах и куртках, повезло больше, о чем, оказавшись на безопасном расстоянии от милорда, ехавшего в первом экипаже, непрестанно ныла леди Клара.

Выехав из Ньюкасла-апон-Тайн, путешественники направились на север по платной дороге, ведущей в Шотландию. В этих неосвоенных местах Эмма еще не бывала и с интересом смотрела вокруг, особенно когда экипажи достигли заставы, откуда дорога поворачивала к Киллингворту.

Киллингворт оказался маленькой деревушкой, затерявшейся в болотах под суровым северным небом. Его окружали угольные шахты с насосными станциями, торчащими трубами и отвалами пустой породы. Киллингвортская шахта Хай-Пит располагалась на Вест-Мур, вдоль которой тянулся ряд коттеджей углекопов.

Последний дом принадлежал мистеру Джорджу Стефенсону, механику шахты Хай-Пит и создателю движущегося механизма, цели настоящего путешествия. За домами виднелся грубо сколоченный сарай, где держали лошадей, работавших на шахте. Чумазый мальчишка выгуливал одну из них, безучастно наблюдая за суматохой.

Сразу за коттеджами и параллельно им тянулся пологий склон, по которому должен был подняться первый локомотив, то есть если все пойдет так, как предполагалось. Казалось, вся работа в этот день приостановилась. Уже собралась большая толпа: угольщики, окрестные мелкопоместные дворяне, а теперь, с прибытием отряда милорда, и аристократы.

Когда милорд помогал леди Кларе выйти из экипажа, из толпы раздался выкрик:

— Приехали посмотреть на Блюхера нашего Джорди?

Эмма, уже стоявшая с Тиш рядом с Джоном Бассетом, няней и миссис Мортон и с интересом разглядывавшая разномастную толпу, уклон и рельсы, прошептала:

— «Блюхер», мистер Бассет?

Джон отрицательно покачал головой в знак того, что понятия не имеет, кто этот парень, но милорд, всегда очень чуткий ко всему, что касалось Эммы, наклонился к ней и сказал:

— Думаю, что так мистер Стефенсон назвал свой локомотив. Он хотел назвать его именем сэра Томаса, пожертвовавшего большую часть денег на его создание, но сэр Томас отклонил это предложение!

— Очевидно, он назвал его в честь великого прусского полководца Блюхера, — отважилась предположить Эмма.

Леди Клара зевком продемонстрировала свою скуку и взяла милорда под руку, как раз когда он обещал Эмме спросить Стефен-сона, действительно ли локомотив назван в честь генерала. Милорд отправился к концу рельсового пути, где ожидали Стефенсон, сэр Томас Лиддел и другие джентльмены. За ним последовал лорд Лафтон, ведя мисс Стрэйт.

Бен Блэкберн предложил руку Эмме, но она вежливо отклонила приглашение:

— Простите меня, мистер Блэкберн, но мой долг — присматривать за леди Летицией, а я не смогу его выполнить, если пойду с вами.

— О, извините, — гадко усмехнулся он. — Я думал, что ваш долг — присматривать за Чардом, а не за его дочерью! Но, вероятно, вы это делаете по ночам, а не средь бела дня. В это время его связывают приличия и леди Клара. Я бы выразил вам соболезнование, если бы не был уверен, что вы достигнете успеха во всех ваших начинаниях. Удивительно, как Чард позволяет своей любовнице воспитывать свою дочь!

Все это было сказано с самой милой улыбкой. Блэкберн воспользовался тем, что Эмма осталась одна. Мистер Кросс отвлек Джона Бассета тревожными расспросами о том, как Стефенсону удастся избежать падения локомотива с таких скользких рельсов.

— Очень опасно, — заявил он с упреком. — Особенно, если, как я уверен, перегреются и перестанут соображать мозги человека, ведущего локомотив. И говорят, что эта машина движется не быстрее хорошей лошади!

Эмма отвернулась от Бена Блэкберна и взяла за руку подбежавшую Тиш. Когда-то в подобных ситуациях она выходила из себя, но постепенно будто нарастила вторую кожу, от которой оскорбления Блэкберна, мистера Генри Гардинера и их предшественников безболезненно отскакивали.