Карнавал - Сергей Герасимов

– А в чем же состояла ваша операция?

Лист хотел было рассказать, но, вспомнив о мертвом доноре, передумал.

– Я больше не буду отвечать на вопросы.

– Вот, значит, мы и добрались до самого главного, – радостно сказал Загорелый.

За перегородкой послышался удар и крики. Дверь приоткрылась, и Лист увидел человека с окровавленной головой. Соседняя комната была точно такой же, будто отражением в зеркале. Окровавленный человек держался за голову и мычал.

– Да перевяжите вы его в конце концов, – сказал Загорелый.

Дверь закрылась.

– Тот человек попал в автомобильную аварию, – пояснил человечек.

– А может быть, и не в аварию, – продолжил Загорелый, – поэтому рассказывайте.

– Хорошо, я скажу все, – согласился Лист. – Мне первому удалось осуществить пересадку мозговой ткани. Для пересадки бралась суспензия мозговых клеток ребенка. Клетки продолжали размножаться в чужом мозге и устраняли поражение. Такая операция могла бы перевернуть жизнь всего человечества, если бы не проблема доноров. Для того, чтобы спасти жизнь взрослого человека, должен был умереть новорожденный или еще неродившийся ребенок. Поэтому я держал в тайне ход эксперимента. (Загорелый перевернул ручку и сделал вид, что записывает.) Если бы я опубликовал свои результаты, ими бы в первую очередь воспользовалась мафия. Возникла бы целая индустрия абортов, воровства детей, зачатия и рождения детей на заказ. Я решил сделать всего одну операцию на себе, потому что был донор – ребенок, обреченный на смерть.

– А почему же на себе? – поинтересовался Загорелый. – А, вы фанатик. Знаю таких: наденут белые халаты и говорят о конце света, если конец света не наступает, они истребляют друг друга или делают вид, что мы их, – перекладывают свои заботы на нас. Истребляешь их, истребляешь, а они все равно разводятся – прямо как тараканы. Вы, значит, из таких?

– Нет, не из таких. Просто я получал значительные преимущества. После удачно проведенной операции повышается физическая сила, обучаемость и интеллект. Особенно интеллект.

– Инте… я, кажется, слышал это слово, – задумался Загорелый.

– Я смог бы стать большим гением, чем Леонардо, – продолжал Лист. – Я уже давно это понял; я шел к этому шесть лет. Но в последний момент они украли моего ребенка.

– За что вы получили десять тысяч долларов? – спросил Загорелый. (Ему было завидно, именно за эту сумму ему предлагали маленький уютный домик на окраине, домик с садом и ручейком в саду.)

– Это был задаток за операцию. Они требовали, чтобы я провел операцию не на себе, а на ком-то еще.

– Кто-то еще хотел стать гением, да?

– Да, вместо меня. Они готовы были даже предложить мне сто тысяч. Все сообщения передавались через Инфузорию. Вы сказали, что она была главарем банды, теперь я верю. У меня открылись глаза. Это она хотела стать гением. Боже, она убьет ребенка! Она была так хитра! Она втерлась в доверие и узнала все секреты! Она украла моего ребенка и вынудила сделать операцию ей. Спасите моего ребенка!

– Как вам нравится мой загар? – спросил Загорелый, обращаясь к Листу. И сразу же обратился к человечку: – Смотри, как я его сбил!

– Здорово, – ответил человечек без видимого энтузиазма, – будет знать, как врать.

– Ну-ну, продолжай рассказывать, – сказал Загорелый.

– Но вы мне не верите?

– Конечно, ни одному слову, но все равно рассказывай. (Он умел вовремя переходить на «ты».) Так нам будет легче тебя поймать. Ты остановился на том, как искалечил Инфузорию с целью самому занять место главаря. Видишь, как я проницателен?

– Нет, все должно было получиться. Но в последний момент отключилось электричество. Операция контролировалась компьютером; может быть, я что-то повредил. Или это непредсказуемые результаты операции.

– Короче, она сошла с ума?

– У нее тяжелый бред и нарушение физиологических функций.

– Короче, она сошла с ума.

– Не только. Она еще может умереть в любую минуту. Например, из-за остановки дыхания или почек.

– Если она умрет, – сказал Загорелый, – это будет убийство. Если только сойдет с ума, это не страшно. Все, кто не боится Охраны Порядка, – немного сумасшедшие, разница не велика.

– Но я не виноват.

– Значит, – подсуммировал Загорелый, – вы решили ее убить и списать все на врачебную ошибку. Так?

– Нет, не так.

– Ну, ни в чем не хочет признаваться, – обиженно сказал Загорелый, обращаясь к человечку. – Может быть, попробуем табуреточку?

– Что-то нет настроения, – сказал человечек.

– Что с тобой? – удивился Загорелый.

– Не знаю, наверное, в отпуск пора, давно не был.

– Да, не щадит нас жизнь, не щадит, – согласился Загорелый, – вспомни, как раньше.

– Помню, – согласился человечек.

– А безрукого помнишь?

– Помню.

– А как он быстро бегал, и как он лазил по карманам одной только босой ногой, а на другой стоял? А как он стрелял из пистолета одними пальцами ног? Пальцы были длиннее, чем у меня на руках.

– Конечно, помню.

– А безногого помнишь? Как он стал тебя душить? А руки у него были стальные – мигом шеи ломал, помнишь?

– Помню.

– Теперь вот имеем безголовую… Ну как, будем его отпускать? Все равно у нас на него ничего нет.

– Как отпускать? – удивился Лист.

– Вот так, вы сейчас дадите подписку и все. Наркотиков у вас не нашли, нарушения документации тоже. Характеристика с места работы положительна. Вот. «Всегда участвовал в общественно-полезной работе по уборке территории» – вы просто молодец. Если Инфузория умрет, вас будут судить. Если ополоумеет – пусть лечат, на то у нас и всеобщее здравоохранение. А если выздоровеет – судить будут ее, как главаря банды.

– А как же ребенок?

– Никому не известно, где ваш ребенок. Его похитили, это точно; но похитители не дают о себе знать. Может быть, у вас уже нет ребенка. Ничего нельзя сделать. Но если бы вы признались…

– В чем признался?

– Да какая разница в чем. Я же вам продиктую.

– Тогда вы его найдете?

– Тогда мы возьмемся за поиски. А так – прощайте.

– Я напишу, – согласился Лист.

– Пишите, – сказал Загорелый и начал диктовать: – «Я, имярек, признаюсь в том, что организовал подпольное производство наркотических веществ в лаборатории на двадцать восьмом этаже лечебницы номер 213. (Надо же, подпольное на двадцать восьмом этаже, – усмехнулся он.) И производил упомянутые вещества в больших количествах на продажу. В связи с этим функционировала целая подпольная сеть изготовителей, распространителей и пр. Руководила моими преступными действиями Одноклеточная К.Н. (кличка – Инфузория). Я неоднократно получал от нее крупные суммы денег в валюте. Последний раз – десять тысяч долларов. Кроме этого, неоднократно проводились прямые эксперименты на людях с целью создания новых сильнодействующих наркотиков. В последнее время в организованной Одноклеточной К.Н. преступной группировке появились противоречия. Я решил занять ее место. С этой целью я произвел преступную операцию. В результате упомянутая Одноклеточная осталась инвалидом». Все.

– Все?

– Нет, постойте. Допишите еще следующее: «Мне известно, откуда брались валютные поступления для обеспечения моей преступной деятельности. Известно также, кто стоял за спиной Одноклеточной К.Н. Эти сведения я излагаю в отдельном документе». Все. Число. Подпись.

Лист подписался.

– Что мне за это будет? – спросил он.

– Ну, учитывая ваше чистосердечное признание, – лет десять.

– Я не хочу!

– Сказала девочка, узнав, что беременна, – раньше надо было думать. А теперь пройдите в соседнюю комнату.

В соседней комнате Листа еще раз обыскали, отобрали все, что можно было отобрать; обыскали еще раз, но ничего достойного отбирания не нашли; вынули шнурки из ботинок, сняли майку.

Когда Листа ввели в камеру и закрыли за ним тяжелую дверь, он вначале ничего не увидел из-за полумрака. Затем перед ним проступила улыбка, затем голова, распухшая от кровоподтеков, затем он увидел всего человека. Это было появление Чеширского Кота наоборот – начиная с улыбки. Приглядевшись, Лист заметил, что улыбка Кота была не­обычайно женственной, и прозвал его про себя Кошкой. Дальше, за Кошкой, смутно плавали силуэты еще троих людей.

– Мяу, – сказал Кошка.

– Он у нас сторожевая кошка, – объяснил кто-то из темноты, – если кто-то входит, он мяукает. Мы его так надрессировали. Ты кто сам будешь?

– Лист, – сказал Лист.

– Глист? – тогда будешь чистить парашу, но только языком. А спать будешь вместе с Кошкой. В карты играешь?

– Нет.

– Иди сюда. Видишь это?

– Нож.

– Правильно, нож. А это?

– Зажигалка.

– Так ты знаешь? Нет, ты узнаешь ночью, что это такое. И зачем нужно.

– Я и сейчас знаю, – сказал Лист, – у тебя зуб болит, правильно?

– Правильно, – согласился толстый мужчина, – откуда знаешь?