Притворщик - Селеста Брэдли

Джеймс хмуро взглянул на нее, потом повернулся к Саймону.

– Ты использовал ее как прикрытие? Ты совратил мою сестру! – Он сделал шаг вперед, но пошатнулся и рухнул бы на пол, если бы Саймон не поддержал его.

Агата изумленно взглянула на Саймона.

– О чем он говорит? Что означает «прикрытие»?

Саймон молчал, зато за него дрожащим от гнева голосом ответил Джеймс:

– Это означает, что он – подлец. Пока он был с тобой, он разрабатывал тебя.

Агата энергично замотала головой:

– Нет, Джейми. О том, что Саймон был вором, я узнала давно. Конечно, ты не в восторге от того, что мы вместе, но.

– Я не вор, Агата, – прервал ее Саймон. – Я тайный агент и пришел сюда, чтобы арестовать твоего брата.

Арестовать? Агата недоверчиво взглянула на них обоих.

– Да объясните же, черт возьми, что здесь происходит?! Но прежде Джеймса нужно уложить в постель и позвать врача!

– Нет, Агги, не теперь. Думаю, это вам обоим следует объяснить мне, что здесь происходит.

В этот момент Пирсон, величественный, как всегда, даже в домашнем халате, вспомнил наконец о своих обязанностях.

– Не подать ли прохладительные напитки, мадам? И возможно, чего-нибудь успокоительного для мистера… – Он указал взглядом на Джейми.

– Ты прав, Пирсон: думаю, моему брату не помешает бульон и немного хлеба.

– А еще одеяло, – добавил Джеймс, – и место, где можно сесть.

Агата кивнула, и Саймон помог Джеймсу добраться до дивана, потом подошел к камину и разжег огонь. Джеймс был в ужасном состоянии, и Агата, забыв на время о своих сомнениях, стала устраивать его поудобнее.

Вскоре слуга принесли охапку одеял, и Агата заботливо укутала Джеймса мягкой шерстью. Теперь, когда он полулежал, обложенный подушками, на диване, лицо его уже не было таким смертельно бледным, а вскоре подоспел и Пирсон с чаем и дымящимся бульоном.

Разведя огонь, Саймон уселся на подлокотник кресла и стал наблюдать за братом и сестрой.

Зато Агата не могла заставить себя взглянуть на Саймона. Она отказывалась верить тому, что услышала. Возможно, Саймон действительно разыскивал Джеймса, но это никак не мешало ему на самом деле полюбить ее.

Впрочем, он ведь никогда не говорил ей этого, не так ли?

Вскоре Джеймс перестал дрожать, и Агата, поднявшись на ноги, потуже затянула пояс халата.

– Итак, Саймон, зачем ты разыскивал Джейми?

– Меня не удивляет, что он искал меня, Агги, – первым ответил Джеймс. – Как-никак я в течение нескольких недель не подавал о себе вестей.

– Не подавал вестей?

– Саймон и я работаем вместе, в этом все дело.

Агата вздрогнула; она не смела поднять глаза на Саймона. Тем временем Джеймс продолжал свое повествование:

– Однажды ночью, когда я выходил от моей… дамы, меня схватили французы. Они сбили меня с ног, и я потерял сознание, а очнулся в трюме какого-то судна. Большую часть времени они держали меня в бессознательном состоянии…

– Ох, Джейми, – прошептала Агата, – как это все ужасно!

Джеймс с отсутствующим видом потрепал ее по руке, затем встревоженно посмотрел на Саймона.

– Мне очень хотелось бы знать, почему Саймон решил скрыть от тебя правду.

– Я не знал, что у тебя есть сестра, Джеймс. Ты сумел утаить этот факт, и его нет в твоем досье. Сделав ошибочное предположение, я решил провести расследование и выйти на тебя через Агату.

– Но почему через меня? Какое я имею к этому отношение? – Агата обернулась и требовательно взглянула на Саймона.

– Деньги на покупку этого дома ты брала со счета Джеймса, вот я и решил узнать, кто ты такая и что тебе известно.

– Зачем?

– У меня есть подозрение, что Джеймс двойной агент и предатель.

– Что? – одновременно воскликнули Агата и Джеймс. Саймон взглянул на пару таких схожих карих глаз. Боже милосердный, как видно, он не только глуп, но и слеп. Как он мог не заметить сходство?

– На это указывали неопровержимые факты. Обнаружилась утечка информации о деятельности Грифона, потом исчез Джеймс. Далее на его банковский счет стали поступать большие денежные суммы, и в это же время одного за другим начали разоблачать моих людей. А тут еще Агата вселилась в дом и начала свободно распоряжаться этими деньгами. Агата нахмурилась.

– Это были мои деньги, Саймон: уезжая из Эпплби, я сняла их со своего счета.

Саймон покачал головой:

– Такие огромные суммы не могли принадлежать тебе…

Агата, прищурившись, посмотрела на него, и у Саймона, вдруг возникло подозрение, что и в этом он ошибся; однако в этот момент Джеймс нетерпеливо вторгся в их разговор:

– Саймон, ты, кажется, сказал, что были провалы. Что ты имел в виду?

– Погибли несколько человек. Некоторые слишком тяжело ранены, чтобы продолжать работу. Наша сеть за короткий срок потеряла двенадцать активно действующих агентов.

– Так-так… – тихо сказал Джеймс. – Когда я лежал без сознания, меня без конца допрашивала какая-то змея, которая не давала мне передышки. Все же я надеялся, что не выдал ей ничего важного. – Он провел по глазам дрожащей рукой! – Только это и позволяло мне сохранять здравомыслие.

Саймон покачал головой:

– Рен Портер все еще лежит при смерти. Только ты мог сообщить французам информацию, засветившую его.

Джеймс вздрогнул, как будто от удара, черты его лица исказились:

– Боже мой, Саймон! Уж лучше бы они сразу убили меня…

Страдания молодого человека казались неподдельными, а плачевное состояние, в котором он находился, лишь, подтверждало его историю.

Джеймс невиновен. Саймон испытал огромное облегчение, осознав, что против него не придется предпринимать никаких резких шагов. Но теперь возникла куда более серьезная проблема: что с ним делать? «Королевской четверке» ничуть не интересна интуиция Саймона, им потребуются конкретные доказательства.

– Твой рассказ подлежит расследованию, Джеймс, а до тех пор тебе лучше оставаться под домашним арестом. Извини, но пока не будет доказана твоя невиновность, я не могу предоставить тебе свободу.

Джеймс медленно кивнул.

– Иного я и не ожидал, и все же здесь мне будет гораздо лучше по сравнению с моим последним местом заточения. К тому же я в любом случае на некоторое время вычеркнут из активной жизни. – Он откинулся на подушки и закрыл глаза, а Саймон повернулся к Агате. Такого продолжения их любовной истории он явно не ожидал.

Взяв Агату за руку, он вывел ее из гостиной.

Теперь Агата стояла перед ним в холодном холле, крепко обхватив себя руками; ее глаза были широко распахнуты, во взгляде сквозила обида. Она ждала, когда он заговорит, с надеждой и страхом женщины, которая не уверена, хочет ли она знать правду.