Мир, в котором тебя нет - Алексей Калугин

— И что же это значит? — нетерпеливо спросил тот.

— А это значит, что Граис никогда и не покидал халлатской тюрьмы,— улыбнувшись, закончил Сирх.

— Что же в таком случае произошло? — все еще не понимая, куда клонит Сирх, задал вопрос кахимец.

Опустив уголки губ, преподобный развел руками. Его жест и мимика должны были изобразить, что он прекрасно понимает, почему судебный вершитель не желает сам ответить на этот вопрос.

— Я думаю,— медленно произнес Сирх,— что прежний наместник решил не устраивать публичной казни Граиса, дабы не вызывать ненужных волнений в народе. К тому же после казни Граис мог быть возведен в сан святого мученика, ведь, что греха таить, он призывал йеритов к мятежу, используя для этого слово Поднебесного. Поэтому, по моему мнению, наместник поступил весьма благоразумно, тайно казнив Граиса в тюремном каземате. Таким образом, возвращения настоящего Граиса ждать не приходится.

Мистелий с сомнением поджал губы.

— У меня на этот счет нет никаких сведений,— подумав, сказал он.

— И ничего удивительного,— кивнул Сирх.— Подобные дела обычно не придаются огласке. Но, следуя элементарной логике, без особого труда можно прийти к выводу, что Граиса из Сиптима, которого мы с Миносом когда-то знали, давно уже нет в живых.

— Хм...— Мистелий Глат допил свой бокал и тут же подставил его слуге, чтобы тот снова его наполнил.— Но, судя по тому, что рассказывают об этом...— кахимец усмехнулся,— нет, о том Граисе, он был способен творить чудеса. Быть может, его таинственное исчезновение также следует считать чудом?

— Чудеса? — Сирх презрительно фыркнул.— Кое-что из его фокусов непосвященные конечно же могли счесть чудом. Но мы с Миносом прекрасно знали, как все это де­лается, поскольку время от времени помогали Граису готовить его «чудеса»,—он повел рукой в сторону Миноса, призывая его в свидетели, и тот несколько раз поспешно кивнул, после чего залпом выпил бокал вина.— Граис был всего лишь искусным трюкачом. А я, признаться, не видел еще ни одного фокусника, который смог бы пройти сквозь каменную стену.

— А что ты скажешь насчет исцеления безнадежных больных? — спросил Мистелий.

— Скажу, что Граис действительно был неплохим врачевателем.— Сирх непроизвольно потер ладонью живот, который уже начал подавать первые сигналы приближающегося приступа боли.— Ну, наверное, и удача ему сопутствовала... Собственно, кого он лечил? Нищих да необразованных крестьян, для которых вовремя вправленная грыжа — чудесное исцеление, а серная пробка, извлеченная из уха,— возвращение слуха глухому... Так и рождались легенды о Граисе, поднимающем мертвых с одра.

Мистелий Глат понимающе кивнул.

— И все же ты хочешь увидеть этого беглого преступника, преподобный,— напомнил он.

— Хотя я и доверяю Миносу, но тем не менее хочу сам увидеть этого самозванца, чтобы уже не оставалось никаких сомнений. Это облегчит и твою работу, достопочтенный Мистелий.

— Да мне-то что,— безразлично пожал плечами судебный вершитель.— Моя задача простая — переправить за­держанного в Халлат. Мне больше хлопот доставляют рыночные воришки да фальшивые деньги, появившиеся в последнее время... Скажи шалеям, пусть приведут этого Граиса,— махнул рукой слуге Мистелий,— или кто он там есть на самом деле...

Слуга кинулся исполнять приказание только после того, как Сирх незаметным жестом указал ему пальцем на дверь.

Сирх с первого же взгляда узнал Граиса, появившегося во дворе в сопровождении трех вооруженных шалеев. Руки Граиса были скованы кандалами, цепь от которых тянулась к металлическим кольцам, обхватывающим щиколотки. В первое мгновение лицо преподобного напряглось, пальцы судорожно вцепились в подлокотники. Но, сделав глубокий вдох, Сирх снова взял себя в руки и безмятежно улыбнулся.

— Ну, вот он, наш красавец! — Судебный вершитель чуть повернул кресло, чтобы видеть арестованного, и, устроившись поудобнее, подобрал полы мантии.— Что скажешь, преподобный?

— Впервые вижу этого человека,— продолжая улыбаться, произнес Сирх.— Он такой же Граис из Сиптима, как я — кахимский наместник.

— Ты узнал меня, Сирх,— спокойно произнес Граис.

Он сделал попытку подойти ближе к столу, но шалей заставил его остановиться, схватив сзади за ворот.

— Обращаясь ко мне, следует говорить «преподобный»,— снисходительно заметил Сирх.

— Прежде я называл тебя просто Сирхом,— ответил Граис— Но, если ты так хочешь, я могу обращаться к тебе «преподобный».

— Будь так любезен,— язвительно улыбнулся Сирх.— Ты говоришь, что мы с тобой знакомы, но мне даже не­ известно твое имя. Быть может, ты назовешь нам его?

— Кого ты хочешь обмануть, Сирх? — сказал Граис и, улыбнувшись, поправился: — Преподобный Сирх. Ты от­лично знаешь, кто я такой.

— Тяжелый случай...— Сирх сокрушенно покачал голо­вой и, наклонившись через стол к кахимцу, с усмешкой добавил: — Похоже, мы имеем дело не просто с самозванцем, а с безумцем, который и сам верит в то, что он Граис из Сиптима.

Мистелий Глат хохотнул, дав тем самым понять, что оценил шутку преподобного.

— Итак,— снова обратился Сирх к Граису,— ты настаиваешь, чтобы тебя называли Граис из Сиптима?

— Можешь называть меня, как тебе угодно,— ответил Граис— Имя ничего не меняет ни в моем Пути, ни в твоем. Но ты можешь попытаться изменить свой Путь, если согласишься выслушать меня.

— О чем ты собираешься со мной говорить? — насторожился Сирх.

— Ты хочешь, чтобы я при всех назвал конечную точку твоего Пути, к которой ты так стремишься? — с лукавой улыбкой спросил Граис.

Невольно вздрогнув, Сирх бросил быстрый испуганный взгляд в сторону Мистелия. Но тот, похоже, не придал никакого значения словам Граиса.

— Конечная точка моего Пути мне и самому известна,— быстро ответил Граису Сирх.— А знаешь ли ты, что ждет тебя в ближайшем будущем?

Граис улыбнулся, лицо его было торжественно и спокойно.

— Не пытайся играть со мной в слова, Сирх,— сказал он, взглянув прямо в глаза преподобному.— За истекшие годы ты не достиг больших успехов в риторике.

— Глупец.— Откинувшись на спинку кресла, Сирх небрежно стал помахивать руками.— Тебе бы следовало вести себя более почтительно. Или ты не понимаешь, что я имею возможность облегчить твою незавидную участь?

— Все, что ты мог бы для меня сделать, ты уже дела­ешь,— невозмутимо ответил Граис.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивленно поднял бровь Сирх.

— Поднебесный направил мои стопы к тебе для того, чтобы я услышал, как ты отрекаешься от своего учителя, чье учение ты пытаешься проповедовать. Но твоя ошибка, Сирх, заключается в том, что, говоря от имени Поднебесного, ты прежде всего думаешь о себе самом, а не о тех, к кому обращены твои слова. Именно поэтому ты никогда не сможешь встать даже вровень со мной.

— Врешь! — Сирх сдавил руками подлокотники так, словно бы уже вцепился в горло Граиса. Глаза его горели ненавистью.— Я уже достиг большего, чем когда-либо сможешь добиться ты!

— Преподобный,— удивленно посмотрел на Сирха кахимец,— ты, похоже, начинаешь принимать этого мошенника всерьез.

— Он попытался разозлить меня, и у него это, кажется, получилось.— Криво усмехнувшись, Сирх быстро провел ладонью по внезапно покрывшемуся испариной лбу.— Эй, ты,— небрежно махнул он рукой в сторону Граиса,— если ты выдаешь себя за Граиса из Сиптима, так, может быть, продемонстрируешь нам одно из его чудес? — Повернувшись к Мистелию Глату, Сирх весело ему подмигнул.— Сейчас увидим, что это за Граис.

— Это совершенно ни к чему,— спокойно ответил Граис.— Ты и без того знаешь, кто я такой.

— Но все же,— Сирх сделал приглашающий жест рукой,— мы просим тебя. Сделай что-нибудь простенькое, незатейливое...— Сирх огляделся по сторонам. Взгляд его остановился на заполненном водой бассейне.— Например, пройдись по воде! Граис подобное проделывал не раз.

— Кому, как не тебе, знать, что я никогда такого не делал,— ответил Граис.

— Минос, ты видел, как Граис ходил по воде, словно это была суша?

С того самого момента, как во дворе появился Граис, Минос сидел, зажав руки между коленей и не поднимая глаз от стола. Услышав обращенный к нему вопрос Сирха, Минос вздрогнул так, словно его коснулись раскаленным концом копья.

— Да,— не глядя в сторону Граиса, кивнул он.— Да, конечно... Конечно же видел... Все так, как ты говоришь, преподобный!..

Голос Миноса задрожал, не выдержав напряжения, и Сирх взмахом руки велел приятелю умолкнуть.

— Ну так что? — снова посмотрел Сирх на Граиса.— Если ты желаешь побеседовать со мной, то сначала продемонстрируй что-нибудь, что убедило бы меня: да, ты имен­но тот, за кого себя выдаешь.

— Быть может, ты хочешь, чтобы я избавил тебя от страшных болей в животе? — усмехнувшись, спросил Граис.