Кровавое копье - Крейг Смит

Ран вернулся в Германию весной и послал Эльзе записку — сообщил, что он несколько недель пробудет в городе. Он хотел увидеться с ней. Эльза написала ему в гостиницу ответное письмо и отказалась встречаться с ним. Она умоляла его не тревожить ее, но он все равно пришел. Эльза послала горничную, чтобы та сказала, что госпожа никого не принимает. Отто предпринял еще две попытки, он требовал, чтобы она лично ответила, что не желает его видеть. Наедине с собой, в ожидании рассказа служанки о том, как Отто принял ее отказ, Эльза плакала. Ни один мужчина не стерпел бы такого оскорбления. Все было кончено.

Переписка оборвалась. Это оказалось подобно смерти — жизнь без его слов, без возможности ответить, выразить в письмах свою страсть и страдания. До того как в ее судьбе появился Отто Ран, Эльза была в целом довольна жизнью и, не имея лучшего определения, называла ее счастливой. Она занимала себя разными делами, а желание крепко спало внутри ее. После встречи с Отто она ощутила глубокое одиночество, а мир стал казаться ей невыносимо жестоким. Лишь сидя рядом с ним на склоне воображаемой горы, она испытывала нечто сродни покою. Но как только письма перестали приходить, Эльзе все труднее стало представлять Отто таким, каким она видела его в тот волшебный день неподалеку от Монсегюра.

Довольно скоро воспоминания о лете, проведенном во Франции, начали меркнуть.

Как-то вечером, после ужина, Бахман сказал Эльзе:

— Отто написал мне. Он тебе сообщил об этом?

— О чем он пишет? — спросила Эльза.

Сердце часто забилось. Но на этот раз ее волнение было вызвано не страстью, а страхом, хотя она и не догадывалась, с какой стати письмо Отто, адресованное Бахману, должно так ее напугать. «Может быть, дело не в письме, — решила Эльза, — а в той наглой ухмылке, с какой Дитер сообщил мне о нем».

— Я нашел для него возможность заработать, и он меня поблагодарил.

— Что за возможность?

— Я уговорил нескольких соратников взять «Каштаны» в аренду на десять лет. Помнишь эту гостиницу?

Конечно, Эльза помнила. Там они завтракали перед спуском в пещеру Ломбриве.

— Я все устроил так, что на бумаге хозяином будет Отто, а он пишет, что просто в восторге и рад возможности управлять отелем.

— Но он писатель, а не владелец гостиницы!

— Он просто в восторге, повторяю, Эльза. Думаю, ты тоже должна быть рада.

— С какой стати я должна радоваться тому, что ты разрушаешь жизнь человека какой-то полузаконной сделкой!

— Потому что мы с тобой проведем лето в новой гостинице Отто!

— Ты шутишь.

— Я думал, ты обрадуешься!

Отель «Ройял меридиен», Гамбург

Суббота, 8 марта 2008 года

Мэллой сошел с экскурсионного теплохода на пристани «Альте Рабенштрассе» и с помощью карты города нашел станцию метро, в четверти мили от причала. Оттуда он отправился в «Ройял меридиен» и пару часов поспал. Ближе к вечеру он побывал возле бара «Звездный свет» и забрал «тойоту», предоставленную ему Дейлом. Солнце садилось, но все же сейчас можно было лучше рассмотреть окрестности. Как и само заведение Дейла, где выступала тощая танцовщица, двор выглядел уныло. Его окружали задние стены гостиниц с сомнительной репутацией, секс-клубов, крошечных кабачков, стриптиз-баров и книжных магазинов для взрослых. Но при этом дома были крепкими и чистыми. К примеру, прямо напротив черного хода «Звездного света» стояло здание, верхние этажи которого были выстроены из каменных блоков, достойных украсить стены дворца. Так что квартиры и офисы, располагавшиеся ближе к крышам, выглядели не хуже, чем в любой другой части города.

Во двор вели два въезда. Один рядом с баром — узкая пешеходная дорожка, но небольшой автомобиль по ней все же проехал бы. Другой — широкий, по нему спокойно могли передвигаться грузовые фургоны. Посередине автостоянки оказалось несколько свободных мест, но большая часть машин была припаркована около домов.

Мэллой повел «тойоту» переулками на север. Он миновал рабочие кварталы района Санкт-Паули и направился к Ауссенальстеру. Машину он припарковал на узкой улочке неподалеку от пристани «Альте Рабенштрассе» и через десять минут спустился в метро. К восьми часам вечера он вернулся в «Ройял меридиен».

Джим Рэндел и Джош Саттер сидели в баре и потягивали бесплатное пиво. Мэллоя они встретили холодно. Аудитор из Госдепартамента их явно злил.

— Утром мы без вас скучали, — буркнул Джош Саттер, не глядя на Мэллоя.

— Поздно лег.

— Ну и что?

— В чем проблема, парни?

— Мы не можем понять, чем вы занимаетесь, — процедил сквозь зубы Рэндел с ярко выраженным акцентом коренного обитателя Квинса. — Со следователями вы общаться не желаете. Нам не говорите, что у вас на уме. Из-под земли достань вам номер телефонной будки, а когда вы его получаете, то исчезаете, чтобы провести ночь «на троих»!

Рэндел явно репетировал свою тираду. Он сыграл роль плохого полицейского.

Саттер, напротив, взял на себя роль хорошего. Упершись локтями в колени, он потер ладони и примирительно сказал:

— Слушайте, Ти-Кей, дело в том, что нам задают массу вопросов, на которые мы не можем ответить.

— Немцы?

— Наш куратор в Нью-Йорке. Получается как-то… Вы действительно здесь, чтобы работать по этому делу? То есть — что происходит вообще?

— Джек Фаррелл в руках у Елены Черновой.

— Расскажите-ка нам что-нибудь, чего мы не знаем, — проворчал Рэндел.

— Как только я выясню, каким образом он установил с ней контакт, я получу и Фаррелла, и Чернову, но я вам гарантирую одно: Ханс мне в этом помочь не сумеет.

Рэндела такой ответ не удовлетворил.

— А как насчет денег? Я думал, что вы в этом специалист. Финансовая разведка?

— Что, если я скажу вам, что у меня есть шанс сегодня ночью разыскать, а может быть, и взять Фаррелла?

Джош Саттер немного расслабился. Джим Рэндел Мэллою явно не поверил.

— Не надо нам голову морочить. Объясните, чем вы занимаетесь. Вы что-то раскопали или это очередной китайский ужин?

Мэллой покачал головой.

— Это не для протокола, джентльмены.

Агенты переглянулись, а потом посмотрели на Мэллоя с таким видом, будто он только что совершил нечто святотатственное. В их мире все было для протокола, все ложилось на бумагу.

— Думаете, что сегодня ночью вам удастся выследить Фаррелла? — спросил Саттер.

У него на шее запульсировала вена. «Шпик» что-то нарыл, и фэбээровцу это понравилось.

Мэллой кивнул, но ничего не добавил.

— В чем проблема? — осведомился Рэндел.

— В том, что я не хочу, чтобы в этом участвовали немцы.

Саттер расхохотался.

— Учитывая то, что мы находимся в Германии, это непросто себе представить!

— Вы планируете увезти этого типа домой или хотите улететь без него? — спросил Мэллой.

Рэндел выругался и обвел бар взглядом.

— На кого вы работаете, Ти-Кей? Только не надо мне мозги полоскать этой чушью насчет аудиторской проверки!

— Послушайте. Немцы не выдадут Джека Фаррелла. Если они его арестуют, то не отпустят.

Это была откровенная ложь, но Саттер и Рэндел этого не знали. Для них отдать Джека Фаррелла немцам равнялось катастрофе.

— Эй, — озадаченно выговорил Рэндел. Наконец кто-то разозлил его сильнее, чем Мэллой. — Фаррелл наш!

— Если местные вмешаются, он будет принадлежать им.

Джош Саттер покачал головой.

— Ханс нам сказал…

— В ту самую минуту, как только немцы арестуют Фаррелла, Ханс исчезнет. Испарится! Вы столкнетесь с парнями, которые ни бум-бум по-английски. Все закончится очень печально. Вы улетите домой без Джека Фаррелла, а генеральному прокурору США позвонят и все уши прожужжат насчет того, какую массу законов Германии Фаррелл нарушил, явившись в страну по подложным документам.

— Но зачем немцам его удерживать? — удивился Джош Саттер.

Мэллой улыбнулся.

— Я могу привести вам полмиллиарда причин, но короткий ответ таков: потому что они могут это сделать. Такое случалось раньше, и вы оба это отлично знаете.

— Но Ханс сказал…

— Ханс говорит вам то, что ему велит начальство.

Оба агента рассвирепели, но Мэллою поверили. Пусть и нехотя, но поверили, и, кроме того, они понимали, что ничего не смогут поделать, если немцы захотят обвинить и судить Джека Фаррелла в Германии.

— С другой стороны, — сказал им Мэллой, — вы можете присоединиться к захвату Фаррелла, и, если все получится, я доставлю этого парня на американскую землю еще до того, как немцы узнают, что мы его взяли.

Джош Саттер прищурился.

— Но как? Как вы собираетесь это сделать, Ти-Кей? В чемоданчик его положите?

— У нас больше дюжины военных баз США в нескольких часах к югу отсюда. Это американская земля, джентльмены. Довезем Джека Фаррелла туда — и он наш.