Блад: глубина неба - Анастасия Орлова

дорожает, я вынужден расширять круг клиентов, а для этого требуется больше удовольствий! Не хочешь таскать пилюли — нет проблем — приходи, я найду для тебя богатенького любителя смазливых пареньков постарше! Тем более, ты у нас особенный!»

Особенность у Блада и вправду была: на медосмотре в академии выяснилось, что его сердце находится справа. Ребята с курса прозвали его Зеркальным мальчиком, и вскоре вся округа провожала Винтерсблада заинтересованными взглядами, а девушки с курса сестёр милосердия, учившиеся в соседнем здании, смущённо улыбались и кокетливо опускали ресницы, встретив его во дворе. Шентэл был высок, светловолос и хорош собой, да ещё такой загадочный с этой своей зеркальностью, и многие барышни надеялись возбудить в нём взаимный интерес, но Блада такое внимание лишь раздражало.

Он не любил компаний, холодно обращался со знакомыми девушками и не придавал значения их заигрываниям. Очень быстро он прослыл высокомерным снобом, слишком высоко задравшим свой нос. Девичьи вздохи вокруг него поутихли, но это было к лучшему.

В одно из ночных дежурств Джосси позвала Блада к себе в кабинет. Войдя, он сразу понял: что-то не так. Старшая сестра сидела за столом, откинувшись на спинку кресла и сложив на груди руки с видом очень недовольным и даже обиженным. Все в больнице знали, что обида — это самое страшное своими последствиями для окружающих чувство, которое можно вызвать в Джойселлин. Разгневанная Джойс быстро остывала, но Джойс обиженная мстила до конца, пока не сживёт обидчика со свету или хотя бы не выживет из больницы.

— Вот чем ты отплатил мне, щенок! — начала старшая сестра.

Винтерсблад лихорадочно соображал: где он мог сделать что-то не так? Джосси была ревнива, но он не общался с другими девушками. Джосси терпеть не могла, когда что-то происходило без её ведома, но в последнее время в отделении ничего не случалось. Джосси приводило в ярость непослушание, но и здесь совесть Блада была чиста!

— Вы только посмотрите на него: сама невинность! Стоит, глазами хлопает, будто не понимает!

— Но я и правда не понимаю…

— Наглец! — рявкнула Джойс. — Я позволила тебе баловаться пилюлями, а ты и рад стараться! Устроил за моей спиной прибыльное дельце!

— О чём ты?

— О том, что ты их, скотина, продаёшь! — Джосси выпустила пар и сбавила тон. — Я хочу свою долю. За всё это время. Вот, — она подвинула на край стола бумажку, на которой было написано число с множеством нулей.

— Ты что, Джойс, я за все три года работы здесь столько не заработал!

— Так и доля не от твоего здешнего жалованья. Думаешь, я не знаю, сколько могут стоить такие таблетки без рецепта? А если ты продешевил — сам дурак. Я хочу половину их настоящей цены! И за всё время, что ты водил меня за нос. У тебя месяц.

— Я не смогу собрать такую сумму даже за год!

— Уж постарайся! Иначе о воровстве узнает не только управляющий больницы, но и декан твоей академии. Ты потеряешь всё, Блад: работу, учёбу, место в общежитии.

— Тогда, может быть, мне стоит пойти сразу в совет попечителей и рассказать им всё про тебя, Джосси? — процедил Винтерсблад.

— Возможно, — спокойно согласилась Джойселлин, поднимаясь из-за стола. — Только не забудь рассказать им ещё и о том, чем мы занимались тут последние пару лет, и как ты до крови прокусывал себе губу, чтобы не стонать от моих ласк, — она подошла к юноше почти вплотную, — тебе никто не поверит, детка! — шепнула Джосси, с фальшивым состраданием изломив тонкие брови. — Но если всё же расхрабришься и дойдёшь до совета, передай от меня привет господину Чейсни. А заодно и его жене.

Из кабинета старшей сестры Блад вышел, совсем упав духом. Сумма, которую хотела Джосси, была гигантской. Столько не заработаешь и за полгода, не то, что за месяц, даже если будешь работать на трёх должностях сразу.

Коронелю, разумеется, до этих проблем не было никакого дела: он не собирался делиться прибылью с Джойс, и, если Блад больше не сможет быть ему так же полезен, как раньше, Коронелю не будет смысла и дальше платить за его учёбу. Даже если откупиться от Джойселлин сейчас, Шентэл не сможет платить ей долю, которую она требует, и дальше, а значит, не сможет больше воровать пилюли для Коронеля. Он в любом случае потеряет место в академии, так как плата за неё выше, чем Блад смог бы заработать честно. Получается, выбор у него только между тем, как покинуть медакадемию: быть отчисленным за неуплату или выкинутым со скандалом о краже таблеток.

Не сможет он остаться и на месте санитара, но это даже чуть-чуть радовало его: лучше пойдёт таскать мешки с зерном, но избавится от болезненной зависимости от Джосси! А заодно и от Коронеля.

Я обещал себе, что не буду ни от кого зависеть так, как зависел от своего отца. Что ж, в каком-то смысле я сдержал слово: от Джосси и Коронеля я зависел ещё больше. Тогда, плетясь с занятий в общежитие, я осознал: какой бы сильной ни была моя мечта стать врачом, она слишком дорого мне обходилась. Пытаясь вырваться из всей этой грязи, я только больше в ней тонул, пропитывался ею до самой глубины своего нутра. Я стремился в медакадемию, чтобы стать независимым, чтобы добиться большего, чем я смог бы достичь, сидя в Грэдо. Но эта мечта потребовала от меня обратного. Стремясь выплыть, я лишь нырял с каждым разом всё глубже.

«Хватит. Достаточно. Если я хочу чего-то достичь и ни перед кем не стелиться, я должен делать всё сам!» — думал Винтерсблад, бредя по мощёному тротуару. Сильный ветер гнал навстречу пыль и мелкий мусор. С ним прилетел и скомканный листок, который зацепился за ботинок Блада. За последние месяцы все уже привыкли к этим жёлтым бумажкам, обещавшим новую, лучшую жизнь тем, кто последует за сопротивлением. Многие верили. И поплатились жизнью: в газетах то и дело сообщалось, что императорские войска обнаружили очередную базу подпольщиков и расстреляли всех оказавших сопротивление при аресте. В то же время, в информационных листках сопротивления писали, что с каждым днём их становится всё больше, и скоро, совсем скоро Досманскую империю потрясёт переворот, который положит конец несправедливой власти.

Задумавшись, Винтерсблад едва не налетел на возникшую под его ногами девчушку: платье младшей гимназистки,