И дочка в подарок - Амелия Борн

- Папа Костя! Давай!    

Это уже кричала Машенька, что придало мне сил и дезориентировало Артура. Как только мы услышали тонкий восторженный голосок, оба отвлеклись. Впрочем, очень скоро я пришел в себя и снова врезал Малиновскому. Удар отозвался в поврежденной руке вспышкой боли.    

- Хватит! Хватит же! - бросилась к нам Цветкова и, буквально вклинившись между нашими телами, взмолилась: - Пожалуйста, хватит!    

Пришлось прекратить, хотя, это было последнее, чего мне хотелось в данную минуту. Я поднялся на ноги и чертыхнулся - рукав дорогущего пиджака свисал, оторванный почти что ко всем чертям.     

Хотя, мне очень быстро стало не для осмотра повреждений. Алина вдруг принялась выпихивать нас с Малиновским вон.    

- Убирайтесь! И чтобы я больше вас здесь не видела! - ругалась она, с удивительной для ее хрупкой фигурки силой толкая то меня, то Артура.    

- Мама! У папы Кости болит рука! Ему нужна помощь! - вступилась за меня и мою конечность Машенька.  

- А ты иди к себе! - велела Алина и, когда мы оказались в коридоре, захлопнула за нами дверь.  

Последним, что я видел, было полное расстройства лицо дочери Цветковой. И кажущийся поникшим тюлень в ее руках.    

- Полегчало? - усмехнулся Артур уголком губ, на которых уже начала запекаться кровь.    

- Полегчает, если ты здесь больше действительно не появишься, - прорычал я.    

- Это моя дочь, - размеренно-спокойно ответил Малиновский. - И моя женщина, на которой впоследствии я собираюсь жениться. Так что…     

Он пожал плечами и, пройдя мимо меня, удалился. Драться снова, на этот раз в общем коридоре, я не собирался. Кулаками делу было не помочь, а пар мы уже выпустили.    

Артур собирался жениться на Цветковой? Хрен ему, а не Алина! Хоть днк я не добыл, успел понять одну важную вещь - если Цветочек и не хотела меня видеть, я не был в этом одинок. Малиновского она прогнала вместе со мной.    

Некоторое время постояв так, глядя на закрытую Алиной дверь, я пораскинул мозгами. Сначала днк (а уж для этого я найду способ), а потом - серьезный разговор с несносной. Пусть скажет уже, кого она хочет видеть рядом с собой. Если, конечно, хочет…      

Впрочем, совсем скоро повод серьезно побеседовать с Цветковой мне и предоставился. Правда, получился он весьма неожиданным и добавил мне много седых волос. Но пока я не знал, что именно уготовала мне судьба в лице маленькой девочки с большой фантазией, потому, постояв так еще немного, все же отправился домой, продумывать свой план по добыче биоматериала.    

- Пора решительно действовать! 

Маша сурово свела на переносице брови, огласив свое заявление с таким же видом, с каким взрослые дяди по телевизору обещали поднять в стране пенсии и всякое там хозяйство. Бабушка в ответ на это всегда ругала телевизор, употребляя слова вроде «брехуны» и «сволочи», но Маше нравилось, как на этих дядь реагировали люди, которые вокруг них собрались. Они радостно кричали и хлопали.

Поэтому Маше казалось, что если говорить так же, как эти дядьки - все обязательно получится.

Хотя, если честно, слушал ее только один лишь Петя. Зато очень внимательно и никогда не перебивал.

- Взрослые такие глупые, - в который раз пожаловалась Маша тюлененку на жизнь. - Вот как можно было придумать такое - отобрать тебя у меня?..

Она громко фыркнула, всем своим видом демонстрируя, какая это была глупая идея со стороны дяди Артура. Да и сам он какой-то… неприятный.

Вот вроде и говорил ласково, а смотрел так странно-странно… Маше совсем не хотелось, чтобы он приходил к ним еще. А для этого требовалось поселить с ними папу Костю.

- Я знаю, маме он очень нравится, - убежденно заявила Маша, хотя тюлень и не думал с ней спорить, что было очень мудро с его стороны. - И мама ему нравится тоже. Иначе почему бы он терпел то, что мама его постоянно гонит?

Петя промолчал и на это, безмолвно со всем соглашаясь. Да и с чем тут было спорить? Все ведь было совершенно понятно! Это взрослые зачем-то очень усложняют самые простые вещи.

- Ладно, к делу, - объявила Маша и, подтянув к шкафу стул, ловко на него забралась, принявшись шарить рукой по верху.

- Вот оно! - воскликнула несколькими секундами позже, торжественно выудив из угла небольшую коробочку.

Бабуля иногда давала Маше монетки по десять рублей, как она говорила - «на шоколадку». Маша всегда благодарила ее в ответ, не желая расстраивать бабулю суровой правдой жизни - на десять рублей нынче было даже жвачку не купить.

Но Маша была запасливой, а потому бережно складывала монетки в красивую жестяную коробку из-под печенья, которое мама одной из девочек в садике привезла из Германии и всем раздала в подарок.

Маше очень нравилась эта красиво расписанная коробка - с праздничной елкой на ней и снегом, стелющимся по далеким, незнакомым улицам. Маша мечтала тоже побывать во всяких разных странах, но больше всего она предвкушала то, как все удивятся, когда она приведет в садик папу Костю и расскажет всем-всем-всем, что он ее папа. И все, кто раньше над ней смеялся, теперь будут ей завидовать. Потому что папа Костя был самым лучшим папой на свете. Ее папой. Иначе почему дедушка Мороз прислал его ей в подарок?

Но для того, чтобы все сбылось, нужно было хорошенечко постараться. Напряженно пыхтя, Маша дотащила тяжелую коробку до кровати и высыпала ее содержимое на простыню. 

Некоторое время спустя перед ней горкой высились монетки. А Маша буравила их взглядом, недовольно закусив губу.

- Не хватает, - объявила она очевидное Пете, терпеливо взиравшему на эти подсчеты.

Вздохнув, Маша обдумала сложившуюся непростую финансовую ситуацию и постановила:

-