Постапокалипсис, в котором я живу - Алла Грин

Воспоминания вспыхивали в памяти, бессвязно, одно за другим, и Ева не могла отделаться от них.

– Хочешь, я посмотрю? – спросила Ева, пытаясь убедить себя в том, что хоть что-то для нее не осталось безразличным.

Кассель резко подскочил и пошел от нее в другую сторону, к воде.

– Марк!

Развернувшись, он сверкнул своими черными глазами. Ева ощутила, как что-то невидимое и тяжелое рухнуло ей на плечи. И она поняла, что сегодня ей с этим не справиться.

– Марк, нам скоро придется ехать, – протянула она, не глядя на него.

– Когда?

– Завтра утром. – Она помолчала.

Ей хотелось сказать, что она пришла не только поэтому, но она не знала, зачем на самом деле пришла.

– Хорошо, – грубо бросил он, и отвернулся к воде, запустил руки в карманы.

Его плечи были немного ссутулены. Еве не был знаком такой Марк Кассель, и неясная боль с новой силой пронзила ее грудь. Но это была боль не по Марку, а боль иного свойства, которую она пока что не могла понять.

Она хотела снова подступить к нему, но знала, что это бесполезно, и тогда развернулась и пошла обратно вдоль леса с низко опущенной головой.

До самого вечера он не возвращался. Не пришел он даже тогда, когда все улеглись спать. Было решено следующим утром отправляться в путь, в независимости от того, объявится Марк или нет.

Ева естественно не рассказала парням, ни об укусе, ни о том, что вообще нашла Марка. В какой-то мере ей было его жалко, потому что если его действительно укусили, от силы ему осталось жить дня два. Она понимала, насколько сильно он сейчас удручен, возможно – впервые в жизни, и что, скорее всего, его и правда укусили, и он умирает, а точнее – медленно перерождается в иную жизнь. И скоро станет еще худшим существом, чем есть сейчас. Но в любом случае, она не будет из тех немногих, кому придется по нему скучать.

В тот вечер Ева уснула быстро; с недавних пор в ее теле поселилась какая-то неведомая липкая слабость, единственным итогом которой был сон. Поэтому, как только она сомкнула глаза, то получила должное вознаграждение. Тихо сопя, она смотрела цветные сны: Игорь снился ей теперь каждую ночь. Реальность же была не такой яркой.

Сон начинался со слепящего света солнца, сквозь который едва просматривалось его лицо. Рядом расстилалось озеро, что было за пустырем у высокой горы, и медленно бредя по берегу, они с Игорем слушали шелест листвы. Затем сон резко менялся, и они уже стояли на дежурной вышке у высоких ворот – Игорь крепко держал ее за руку, и она тонула в его синих бездонных глазах. После ей уже снилось другое – то, за что ей мысленно приходилось краснеть, но темнота этого сна быстро перерастала в алый всепоглощающий огонь.

Подсознание тащило Еву обратно к озеру: там было уже не так солнечно, но все же довольно ярко; стоял знакомый розовый закат, а у берега был разложен громоздкий полыхающий костер. На Еву разом обрушилась вся боль того дня и не выдержав ее тяжести, Ева упала на песок и стала задыхаться в рыданиях. Она впивалась пальцами в землю, свирепо била ее кулаками, но ничто не спасало ее от вида красного пламени, как вдруг на ее плечо опустилась рука. Ева подняла глаза – перед ней стоял Игорь, совершенно нетронутый огнем.

– Проснись, – прошептал он, – просыпайся, Ева, – сказал он и легонько дернул ее за плечо. – Гордон, ну же!

Розовый закат резко потух во тьме. Ева вскрикнула, но Марк Кассель успел зажать ей рукой рот.

– Ш-ш-ш…– тихо протянул он, и приставил указательный палец к ее губам.

Мгновенно очнувшись от сна, Ева кивнула ему, и он убрал руку. Пока она приходила в себя, Марк метнулся за ее вещами и подал пальто.

– Одевайся, – сказал он.

Внезапное пробуждение

Молча они шли по безлюдной темной дороге. Ева, полусонная и бессильная, немного отставала, устремив взгляд под ноги. Когда они подошли к зданию, из которого неслись крики и звон стаканов, Ева поняла, куда ее ведет Марк Кассель.

Переступив порог, она мысленно увидела себя десятилетнюю, тонущую в беспомощности и волокущую на плечах маленький красный рюкзак. В тот вечер, когда она пришла в подобное место, чтобы найти помощь для маленького больного Рори, она находилась за сотни километров отсюда, но атмосфера и здесь была все та же. В тот вечер она встретила Игоря…

Они сидели так же молча и ожидали, когда принесут заказ. Руки Евы были плотно скрещены на груди, и она все еще не имела сил поднять взгляд. Наполовину она чувствовала себя обязанной перед Марком за свое спасение, а наполовину ей было странно находиться с ним наедине в этом месте. Тем более она не понимала, зачем.

После того, как отхлебнул полкружки, Кассель заговорил с ней.

– Просто мне захотелось выпить, – бросил он.

Ева впервые с момента внезапного пробуждения посмотрела на него.

– Раньше тебе не нужна была с этим помощь.

Марк ухмыльнулся и придвинул к ней наполненную желтым пивом кружку.

– Я не пью, Марк, – произнесла она.

На что он с задумчивым видом покачал головой.

– Интересно, – сказал он словно в пустоту, – и когда все пошло не так?

Марк осушил свой стакан и теперь ждал, когда принесут еще. Ева пока что не сделала ни глотка. Она безрадостно стала оглядываться по затемненному залу.

– О чем ты? – спросила она отстраненно.

– Обо всем, – сказал он. – Возьмем хотя бы тебя, Гордон.

Поведение Марка Касселя всегда казалось Еве странным, но сегодня он вел себя до невозможности необычно. Он разбудил ее посреди ночи, чтобы начать этот разговор. Ева даже не подозревала, что он способен хоть с кем-то вести разговоры, подобные этому. Любые разговоры, кроме тех, которые принесут ему выгоду и доход.

Ева сделала небольшой глоток и ощутила непривычный вкус горечи. Горче был только вопрос.

– Все пошло не так, когда я познакомилась с тобой, – ответила она, мрачно отшучиваясь.

Его губы чуть дрогнули, на лице появилось подобие привычной усмешки. Марк разочарованно покачал головой.

– Не в том дело, что я тебе не доверяю, – объяснила Ева.

Он поднял черные глаза и просверлил ее выжидающим взглядом.

– Просто мы с тобой не друзья, чтобы обсуждать такое.

– Верно, – подтвердил он, вкладывая в каждое слово смысл: – мы не друзья.

– И еще я тебе не доверяю.

Ева в который раз бегло посмотрела на его повязку.

– Ты знаешь, почему убили твоих