Искуситель, или Весь мир к моим ногам - Екатерина Гринева

С приглушенным криком я вскочила с места и задрала голову вверх. Там, на перекладине, болтался Витя. Лицо было в ссадинах, ноги стянуты, шея нелепо вытянулась, мышечные ткани разорвались, и голова почти отделилась от туловища. Изо рта вывалился язык, а глаза вылезли из орбит.

Я зажала себе рот рукой, но меня все равно вырвало. Было невозможно поверить, что еще недавно Витя был живой и мы с ним строили планы; он хотел мне помочь и говорил, что я для него – главное в жизни. А теперь – его нет; подонки убили его, как только я уехала. Получается, они выследили нас и нашли его. И мне просто по чистой случайности повезло не оказаться рядом в тот момент, когда они вышли к часовне. Судьба хранила меня и на этот раз. Но Вите не повезло…

Я била руками землю и рыдала. Мне казалось несправедливым, что все кончилось именно так – смертью человека, который меня любил и хотел помочь…

Я уже знала, что меня опередили, но на всякий случай спустилась в подвал и убедилась, что ящики с архивами исчезли…

Когда я вышла на поверхность, то заметила в кустах неподвижное тело. Чей-то труп… Меня передернуло.

Странно, что я не подумала о том, что меня могли поджидать у часовни или в подвале, вероятно, мои чувства за последнее время основательно притупились, и я уже не испытывала страха. Я вспомнила слова, что «бояться тоже надоедает», и, похоже, это именно тот самый случай! Но находиться здесь долго нельзя. Может быть, они отъехали ненадолго, а потом вернутся. За мной!

Эта мысль погнала меня к машине. Я даже не могла обернуться и посмотреть в последний раз на Витю. Мне не хотелось, у меня просто не было сил смотреть на него, утешало одно: боевой офицер так просто в руки не дался, а отправил кое-кого на тот свет. Возможно, есть еще и раненые. Но если говорить честно, это было слабое утешение для меня. И уж тем более для Вити.

Я выехала на трассу, слез уже не было. Была дикая ярость, я хотела поквитаться с этими ублюдками. Я была обессилена и подумала, что чашка кофе мне не помешает. Притормозив у придорожного кафе, я вышла, внимательно посматривая по сторонам. Кажется, у меня развилась стойкая паранойя, но это было лучше беспечной халатности, которая могла стоить мне жизни.

За чашкой невкусного кофе, впрочем, в придорожных забегаловках редко где хорошо готовят, рассчитывая на непритязательного клиента, которому главное – набить желудок и отправиться дальше, мои мысли приняли другое направление.

Я подумала о Вике и о том, что ящик с архивами мне надо забрать у нее немедленно. Если они объявили за архивами охоту, то мне не стоит подвергать Вику опасности. Я вспомнила темно-синий «Опель» и решила сразу ехать к Вике и забрать у нее все материалы.

Жаль, что я не могу дозвониться до Вики и предупредить ее о своем приезде и о том, чтобы она была осторожна. Мой сотовый был разряжен.

Но здесь я не могла ничего поделать: мне надо было как можно скорее попасть к Вике и взять у нее архив. Я допила залпом кофе и снова села за руль. Слежки вроде не наблюдалось, но я уже ни в чем не была уверена. «Опель» могла сменить другая машина, я старательно время от времени пялилась в зеркальце, чтобы обнаружить «хвост», если таковой имелся, но ничего подозрительного не видела. Но это меня не успокаивало, наоборот. Я уже имела возможность наблюдать, как хорошо они вели слежку и маскировались, поэтому тот факт, что я не находила за собой преследующей машины, говорил, скорее всего, о моем дилетантстве в этом вопросе, а никак не о том, что слежки не было.

Пару раз я вспоминала Витю, и тогда меня охватывала такая лютая тоска – хоть волком вой. Я вспоминала его доброту, нежность, желание помочь и быть рядом – и от этих муторных воспоминаний становилось тошно, и я усилием воли прогоняла их.

Как ни странно, я редко вспоминала Дмитрия. Его предательство легко перечеркнуло годы, прожитые вместе, или я просто заблокировала свою память, чтобы не растравлять себя…

Я представляла, как Вика спускается к реке, Денис пишет «этюды», или они купаются в речке и набираются «лирики и художеств», как любила выражаться Вика. Я чуть не проскочила нужный мне поворот и лишь в последний момент свернула направо, сбавив скорость. Теперь дорога шла мимо деревень с одноэтажными домами и покосившимися ставнями. Вскоре асфальтированную дорогу сменила грунтовая.

Подозрительных машин по-прежнему не наблюдалось. Меня обогнал черный «Форд», и я подобралась, но он скоро свернул, и я перевела дыхание.

За грунтовой дорогой пошла галечная, а потом снова асфальтированная – к поселку «Радуница», где проживала Вика. Это был коттеджный поселок для состоятельных людей, и дорогу к нему проложили хорошую и удобную.

Затормозив перед воротами Викиного коттеджа, я посигналила. Я была здесь несколько раз и поэтому ориентировалась неплохо. Никто не вышел. За двухметровым кирпичным забором виден был второй этаж дома с балконом. Этот коттедж Вике оставил один из ее мужей, уехавший на ПМЖ во Францию. Внутри все было со вкусом отделано, мебель в комнатах – дорогая, итальянская, из красного дерева.

Я оставила машину у ворот, подошла к калитке и решительно нажала на звонок. Никто не ответил. Я сделала еще одну попытку, но и она была безрезультатной. Тогда я машинально толкнула калитку. Она подалась… Я ступила на дорожку, выложенную квадратной плиткой розового цвета. По бокам дорожки тянулись маргаритки и бархатцы.

Дом был из дерева, декорированного металлом, с большими окнами. Такой коттедж мог выстроить только художник в припадке творческого воображения. Вокруг стояла тишина. Рядом слышался плеск воды. Я повернула голову вправо. В небольшом искусственном матово-черном пруду журчал фонтанчик, пуская вверх тонкую струю воды. Картина была мирной, почти идиллической. Со всех сторон дом окружал кирпичный забор, но каких-либо звуков с соседних участков слышно не было.

Я вдруг подумала, что Вика с Денисом куда-то сорвались и уехали. Кто-то им позвонил, и они рванули… На Вику это очень даже похоже. И что мне теперь делать? Поворачивать обратно?

Машинально я сделала несколько шагов вперед и застыла. Дом выглядел как-то мрачно и неприветливо. Как будто в нем давно никто не жил. И тут меня осенило: надо обойти дом вокруг и посмотреть, стоит ли под навесом машина. Если стоит – то они здесь или отошли куда-то недалеко. Например, к соседям. Хотя Вика всегда говорила, что контингент в поселке – настоящий террариум и водить с кем-то дружбу опасно. Сплошной криминал.

Я прибавила шаг и обошла дом. «Субару» на месте. Это была машина Вики. Денис водить не мог. У него были какие-то проблемы со зрением. Значит… они где-то тут.

В доме раздались какие-то слабые звуки. А если они просто напились и спят мертвецким сном? А я стою здесь и гадаю, где они и что с ними.