Без пощады - Роберт Энтони Сальваторе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Наверх или внутрь, а? - спросил Атрогейт.
Реджис заметил, что дварф несёт на плече большой мешок, а из мешка торчит хорошо знакомая полурослику рукоять. Её оголовье было вырезано в виде пантеры, Гвенвивар. Однако он не успел ничего сказать по этому поводу — Ивоннель удивлённо нахмурилась, а затем с любопытством уставилась в окошко пассажирского отделения кареты.
Далия хотела что-то сказать, но Реджис схватил её здоровую руку и сжал, умоляя молчать — он видел, что Ивоннель что-то шепчет, как будто читает заклинание.
Женщина-дроу снова нахмурилась — от ещё большего удивления и с заметным отвращением.
- Что это такое? - спросила она, повернувшись к паре на переднем сидении кареты.
- Внутри заперт Энтрери, - сказала Далия.
- Мёртвый?
- Нет! - резко ответила Далия. Ивоннель и Атрогейт уставились на неё.
- Тогда что это? - снова, ещё более настойчиво, спросила Ивоннель.
Ивоннель знает нечто, чего не знают они, понял Реджис, и это её не радует.
- Что? - ещё раз повторила дроу.
- У неё спроси, - предложил Реджис, заглядывая ей за спину. Он указал подбородком в ту сторону, заставив Ивоннель обернуться.
Там парило демоническое дитя, улыбаясь — не прекращая улыбаться.
- Нам нужно ехать! - воскликнула Далия, но Ивоннель подняла ладонь и покачала головой.
- Атрогейт, достань кокон из кареты, - приказала Ивоннель. - Будь готов заскочить внутрь, если нам придётся бежать.
- Мы его не оставим! - закричала на неё Далия, но Реджис тут же попросил её замолчать.
- Доверься ей, - сказал он. - Ивоннель намного сильнее, чем ты можешь себе представить. Я видел, как она парой слов изгоняет могучего демона.
Далия хотела запротестовать, но Атрогейт подчинился Ивоннель, опустив закутанное тело рядом с каретой и вскрикнув, когда вылетевшая оса ужалила его.
Он прихлопнул насекомое, затем отодрал упрямую мерзость от лица и с интересом принялся её рассматривать.
- Довелось мне видеть много ос, но это что такое, вот вопрос? - произнёс он.
Ивоннель оглянулась на дварфа через плечо.
- Тельце насекомого, но лицо человека, - сказал дварф, поднимая странное создание. Он воскликнул «Ого!» и быстро отступил к переднему краю кареты, когда странная демоническая девочка подлетела и повисла перед Ивоннель — достаточно близко, чтобы Атрогейт смог разглядеть абсолютную белизну её глаз.
- Здрасьте, - мило сказал ребёнок. Какое-то время она разглядывала Ивоннель вблизи, потом улыбнулась ещё шире и повторила «Здрасьте!» с куда большим энтузиазмом.
- Я тебя знаю, - сказала Ивоннель.
- О, ты ещё узнаешь. Все узнают. Однажды.
Ивоннель прочитала заклинание, потом другое, но девочка как будто не обратила внимания — казалось, растерянность прекрасной дроу её забавляет.
- Ты не видишь правду лишь потому, что не можешь поверить в правду, - сказала парящая в воздухе девочка.
- Как такое возможно?
Девочка хихикнула и пожала плечами.
- Я тебя знаю, - настаивала Ивоннель. - Но этого не может быть.
- Но есть.
- Как? Неужели весь мир сошёл с ума? - спросила недоумевающая дроу, могучая жрица и сильная волшебница, которая не хуже любого смертного разбиралась в работе магии и планах бытия.
И в созданиях вроде этой девочки — созданиях, которых не должно было существовать.
- Она сделала это с Энтрери, - сказала Далия. Она протолкнулась мимо Реджиса и неловко соскочила на землю, баюкая сломанную руку. Она потянулась за своим посохом, но Реджис схватил оружие за другой конец и потянул изо всех сил.
- Я убью тебя, - пообещала ребёнку Далия. - Я отправлю тебя обратно в ад!
- Ад, - повторила Ивоннель. - Так её зовут.
- Это одно имя, - сказала девочка. - Небеса.
- Мучитель! - сказала Ивоннель.
- Учитель, - ответила девочка.
- В чём дело? - спросил Реджис, но замолчал, когда понял, что его никто не слушает.
- А, да, - сказал Атрогейт и подошёл к своей спутнице-дроу. Он сказал, обращаясь к девочке:
- Наказание.
- Награда, - хихикнула та. - Всегда есть другое имя. Уравновешивающее имя.
- И ты судья, - сказала Ивоннель.
- Я весы, - поправила девочка.
- Приговор! - сказала Ивоннель.
- Правосудие! - парировала девочка, прекрасно подражая интонациям дроу.
Ивоннель хотела сказать что-то ещё, но замолчала и кивнула, а потом подняла руку, давая товарищам знак не приближаться.
- В чём дело? - снова крикнул Реджис.
- На этот раз меня зовут Шерон, - сказала девочка.
- Харон, ты хотела сказать, - сказала Ивоннель.
- Это одно из тех имён, что иногда дают люди, нуждающиеся в именах, чтобы разобраться в том, чего не в силах понять. Как, конечно же, и Шерон.
- Лодочник, - пробормотал Атрогейт.
- Тебя не должно здесь быть, - сказала Ивоннель.
- Дорогая Ивоннель, я есть везде — особенно рядом с теми, кто противится моему вездесущему голосу, - ответила Шерон. - Разве это недостаточная причина?
- Но в таком виде? - Ивоннель сделала жест рукой, обводя парящую девочку. - Что за телом ты облёкся? Необычные обстоятельства? Уникальные?
Шерон пожала плечами.
- Я не просил об этом, я не желал этого. Оно было здесь, и потому... - она снова хихикнула.
- Ты воплотился, когда пал Демогоргон, - предположила дроу.
- Интересные времена. В конце концов, этот изверг — великий совратитель. Наверное, мне стало интересно, что означает его отсутствие для тех, кто слышит мой шёпот.
- И что означает падение барьера фаэрцресс.
- Это тоже.
- Интересные времена, - согласилась Ивоннель, - но тебя они интересовать не должны. Это не твоё место — определённо не твоё.
- Определённо моё! Разумеется, оно весьма меня интересует — да и почему должно быть иначе? Настало время хаоса, а такие времена особенно сильно испытывают душу. Что за прекрасные обстоятельства для духовных откровений.
- Для тебя это не откровение, - возразила Ивоннель. - Ведь тебе известны любые преступления сердца.
- Да, но теперь преступники могут увидеть всё сами, - девочка указала на кокон. - И теперь я могу показать им последствия. Подумай — ты, наделённая даром воспоминаний, более древних, чём твоё тело. Нынешние времена? Они не слишком отличаются от тех, когда Ллос облеклась формой несколько тысяч лет назад.
- Когда Ллос облеклась формой, - повторила жрица-дроу, и все поняли, что она разговаривает сама с собой.
