Миклуха-Маклай - Николай Водовозов

Пройдя реку Пахан, а затем Капотар, Миклуха-Маклай очутился, наконец, в стране, где до него не побывал ни один европеец. Уже в верховьях реки Пахан русскому ученому удалось встретить так долго разыскиваемых им «лесных людей». Они оказались, вопреки всем россказням очень пугливыми, так что даже зарисовать портреты, хотя бы с некоторых из них, стоило большого труда. Только благодаря своему терпеливому и тактичному отношению к туземцам путешественник сумел рассеять их враждебную недоверчивость и провел ряд интересных антропологических наблюдений. Он убедился, что «лесные люди называвшие себя семанг, жили в обычных шалашах-пондо, как и негритосы Лузона, носили узкие повязки на бедрах и татуировались так же, как новогвинейское население. Нетрудно было признать в них чистокровный папуасский тип.

Семанг считали себя коренными жителями страны и не признавали власти малайских раджей. Непроходимые джунгли охраняли их свободу, на которую всегда покушались их более культурные соседи. Зато малайцы устраивали по временам грандиозные охоты на «лесных людей. И в прежние времена невольничьи рынки Востока снабжались рабами отсюда.

От людей племени семанг русский путешественник получил сведения о еще более диких их соплеменниках: оран-лиар. Эти люди никогда не ночевали на одном и том же месте и не строили шалашей. Пробираясь по вековым джунглям, они не прибегали к помощи ножа, а скользили между ветвями быстро и беззвучно, как обезьяны. Оран-лиар не входили ни в какие сношения с малайцами и при встрече убивали их. Могучие леса тропиков были стихией, и с постепенным сокращением площади джунглей людям оран-лиар предстояли неизбежные вымирание и гибель.

В лесах Малакки Миклуха-Маклай встречал настолько диких и напуганных людей, что на все вопросы переводчика они оставались немы, словно парализованные неодолимым ужасом. Одна женщина, застигнутая путешественником врасплох, так испугалась, что схватила его за руку и застыла в судороге.

— Не бойся меня, — сказал ей по-малайски ученый, желая ее успокоить.

— Не бойся меня, — машинально повторила женщина по-малайски, хотя и не знала этого языка.

Заинтересованный ее состоянием, Миклуха-Маклай сказал ей ту же фразу по-английски:

— Don’t by afraid me!

— Don’t by afraid me! — повторила она с той же интонацией.

— Не бойся меня! — в третий раз повторил ученый, на этот раз по-русски.

— Не бойся меня! — как эхо послушно отозвалась она на чистом русском языке.

Это был удивительный пример действия страха.

Путешествие в глубь Малаккского полуострова продолжалось сто тринадцать дней. За это время Миклуха-Маклай прошел всю страну к северу до сиамского города Сингоро. Отсюда он думал продолжить путь в Бангкок, но отказался от этого намерения из-за наступления периода дождей. Из Сингоро он отправился в Котта-Ста, резидентно султана Кедды. Это был исключительно трудный путь. Нередко приходилось итти по десять-одиннадцать часов пешком по затопленному лесу, при недостаточном запасе провизии и без всяких перевозочных средств. Только иногда удавалось достать лодку или соорудить плот, а в наиболее удачных случаях получить от местных раджей слона для перевозки людей и тяжестей. И все же, несмотря на трудности, путешественнику посчастливилось собрать материал огромной ценности.

Вернувшись из Котта-Ста через Сингапур в Батавию, Миклуха-Маклай опубликовал в местном «Естественно-научном журнале» статью «Этнологические экскурсии по полуострову Малакке», в которой изложил научные результаты своей экспедиции. В этой статье Миклуха-Маклай дал первую в науке антропологическую и этнографическую характеристику малаккских племен. Он установил, что рост этих туземцев равен 140—150 сантиметрам, у них темнокоричневая кожа и черные курчавые волосы, что они бродят по лесам, останавливаясь лишь на короткое время для сбора камфоры, каучука и ротаниса. За это они выменивают у малайцев табак, соль и железные ножи. Главное оружие туземцев составляет «блахам» — безобидное на вид, но очень страшное оружие, представляющее собой полую бамбуковую трубку метра в два длиной и два-три сантиметра в диаметре. В нее вкладывают стрелу, затем охотник дует в трубку, и стрела летит. Стрелы эти очень легки и тонки, не толще вязальной спицы. Вонзившись в кожу, кончик стрелы обламывается и остается в ране. Так как стрела отравлена сильным змеиным ядом, то достаточно самой маленькой царапины, чтобы наверняка убить человека.

Карликовые племена Малакки, которых наблюдал Миклуха-Маклай, представляли, действительно, большой интерес для науки. У них сохранился почти в чистом виде их первобытный коммунизм, через который прошло когда-то все человечество. Наблюдения русского ученого подтверждали единственно правильную точку зрения на исторический процесс, которую с исчерпывающей убедительностью доказали великие основоположники диалектического материализма.

Наблюдения русского ученого были тем более ценны, что именно тогда буржуазные этнографы всячески фальcифицировали подлинные материалы по изучению первобытных племен, чтобы опровергнуть теорию первобытного коммунизма и доказать, что коммунистическое общественное устройство несвойственно человечеству вообще. Для этой цели буржуазные ученые, среди которых было немного, миссионеров, старались доказать, что у первобытных племен существует частная собственность, единобожие и такое же устройство семьи, как и в современном буржуазном обществе. Из этого, разумеется, делался вывод, что идея частной собственности, единобожия и единобрачной семьи неизменна и присуща человеку со времени его появления на земле. А если так, то выходило, что и бороться против таких вечных и непреложных вещей не следует, так как частнособственнический принцип есть единственный и врожденный человечеству.

Понятно, что выводы буржуазных этнографов, по существу антинаучные и реакционные, целиком соответствовали их классовым представлениям и интересам. Правда, и тогда уже были отдельные ученые, умевшие встать на более прогрессивную и правильную точку зрения. Но это были единицы. Например, английский путешественник Андерсен, исследовавший первобытные племена Малакки, в полном согласии с истиной утверждал: «Все находится у них в общем владении». Другой ученый, француз Жак де Морган, также писал, что у туземцев полуострова не существует частной собственности. Наконец, автор капитального труда «Племена внутренних областей Малаккского полуострова», Р. Мартин, окончательно установил, что не отдельная семья у этих племен является основной хозяйственной и общественной единицей, а группа кровных родственников, насчитывающая двадцать пять — тридцать человек. Члены этой группы сообща занимаются охотой и собиранием плодов, сообща перекочевывают в поисках лучших условий для добывания пищи и поровну распределяют между собой добычу. Эти беспристрастные и подлинные ученые не находили также у первобытных племен полуострова никаких намеков на идею единого бога или следов единобрачной семьи. Следовательно, материал, собранный таким добросовестным и наблюдательным ученым, как Миклуха-Маклай, представляет весьма ценный и необходимый вклад в материалистическую науку о человечестве, разрушавший вредные идеалистические взгляды буржуазной исторической науки. И здесь антропологический принцип, примененный к самым отсталым представителям человеческой расы, принес свои положительные результаты.