Ким Филби - супершпион КГБ - Филлип Найтли

Оперативный руководитель помог Филби совладать с собой. Нет сомнений, он внушал своему помощнику широко известную коммунистическую догму: Сталин не мог поверить в искренность предложения западных государств о создании антинацистского союза, он сомневался в желании Франции и Великобритании заключить такой пакт. С другой стороны, ему казалось возможным соглашение между Великобританией, Францией, Германией, Италией и, возможно, Японией против Советского Союза. В отличие от других агентов у Филби было меньше оснований для беспокойства, и нападение Германии на Советский Союз освободило его от тех сомнений, которые он на этот счет еще имел.

Оба «работодателя» Филби — британская и советская разведки в 1941 году имели общую цель: нанести поражение Германии. Позднее положение могло измениться, но в то время советский оперативный руководитель одобрял все действия Филби, как сотрудника СИС, направленные против Германии. Некоторые мероприятия подобного плана Филби описал в своей книге «Моя тайная война». Обсуждали мы их и в Москве. Об этих делах вкратце следует рассказать и в этой книге, поскольку они создали Филби хорошую репутацию и способствовали продвижению по службе.

Анджел Алькасар де Веласко, испанский пресс-офицер, посетил Великобританию. Поскольку были подозрения, что он работает на немцев, СИС поручила одному из своих агентов выкрасть у Алькасара дневник после его возвращения на родину. Сначала в пятом отделе СИС думали, что им страшно повезло: дневник был полон фамилий и адресов людей, которых Веласко якобы завербовал в Великобритании для работы на немецкую разведку. Однако в результате длительных и скрупулезных исследований пришли к заключению, что дневник был фальшивым: Веласко «состряпал» его, чтобы вымогать деньги у сотрудников немецкой разведки в Мадриде [15].

Но Филби решил, что дневник может сыграть свою роль. В числе названных в дневнике лиц были два человека, которые действительно существовали и находились в то время в Лондоне. Это испанский журналист Луис Кальво и пресс-атташе Испании. По предложению Филби, МИ-5 арестовала Кальво и направила его в «строгий» следственный центр на Хэм-Коммон. Там Кальво раздели донага и предъявили дневник, в котором упоминалась и его фамилия. Кальво ничего не оставалось делать, как рассказать о своей шпионской деятельности, которая к Веласко никакого отношения не имела. Его упрятали в тюрьму, где он находился до конца войны. Когда испанскому пресс-атташе показали дневник и намекнули, что министерство иностранных дел Великобритании может объявить его «персоной нон грата», он также согласился сотрудничать и передавать МИ-5 все сведения, которые ему удастся узнать о приезжающих в Лондон испанцах.

Из перехваченных сообщений следовало, что немецкая разведка на испанском пароходе направляет двух своих агентов в Центральную Америку. Были названы фамилии агентов. Во второй телеграмме говорилось, что старший из них плывет вместе со спутниками «Орки». Кто бы это мог быть? По мнению Филби, какие-то диссиденты-коммунисты. Проверка по учетам контрразведки выявила шесть или семь человек, биография которых говорила о их возможной принадлежности к такой категории лиц.

Когда испанский пароход сделал остановку в Тринидаде, были арестованы все подозрительные лица. Один из двух названных в телеграммах человек сразу же во всем признался, но другие все отрицали. Их задержали по формальным основаниям, имевшим отношение к контрабанде.

Через год одному из сотрудников Филби, пересматривавшему это дело, пришла интересная мысль. Он связался с правительственной школой шифров и кодов и попросил еще раз посмотреть оригинал телеграммы на немецком языке. Да, действительно, подтвердили там, в телеграмме написано не «orki», a «drei» (три). Речь шла об агенте и трех его спутниках: коллеге, жене и теще. К счастью для Филби, когда эти лица, незаконно арестованные по его приказу, подали в суд на британское правительство, он уже находился в Стамбуле.

Принятое Филби решение использовать имевшуюся в пятом отделе СИС информацию для противодействия подрывной работе немцев в Испании совпало с получением сведений о том, что фашисты что-то замышляют в районе Альхесираса. Из перехватов «Алтрэ» он знал кодовое название этой операции немцев — «Бодден». Размышляя над причиной выбора такого названия, Филби вспомнил, что Бодден — это название узкого пролива в Балтийском море, отделяющего остров Рюген от собственно Германии. Может ли слово «Бодден» иметь какое-либо отношение к другому проливу — Гибралтарскому. Филби проконсультировался с доктором Джонсоном, начальником научного отдела СИС, который после изучения всех материалов заявил, что, вероятно, речь идет о намерении немцев установить приборы для обнаружения кораблей, проходящих через пролив в ночное время.

Сначала Филби решил поинтересоваться в Управлении специальных операций, заинтересовано ли оно в уничтожении немецких приборов, но, подумав, отказался от этой идеи в пользу более «тонкого хода». Суть его состояла в следующем. Через своего посла в Мадриде сэра Сэмюэля Хора британская сторона заявляет официальный протест испанскому правительству. Филби не надеялся, что генерал Франко заставит немцев отказаться от своего плана. Он ожидал, что Франко предупредит немцев о том, что англичане знают об их намерениях. Несомненно, немецкую разведку охватит паника: как удалось СИС узнать об их тайных планах, может быть, в разведывательную сеть немцев в Испании пробрался английский шпион. Именно это и случилось: через несколько дней Филби с удовлетворением прочел перехваченное сообщение из Берлина в Мадрид, в котором говорилось: «Операцию «Бодден» полностью прекратить».

В один из дней Филби получил перехват «Алтрэ», в котором говорилось, что шеф немецкой военной разведки адмирал Вильгельм Канарис намеревается посетить Испанию. Из Мадрида он поедет в Севилью, на ночь остановится в маленьком городке Манзанарес. Об этом случае Филби рассказал мне в Москве. «Еще со времен гражданской войны в Испании я хорошо знаю этот городок. В нем Канарис может остановиться только в гостинице «Парадор». Я подготовлю для Каугилла сообщение с предложением поставить в известность об этом деле Управление специальных операций о том, чтобы оно подготовило мероприятие по уничтожению Кана-риса. Насколько мне было известно о «Парадоре», забросить пару гранат в спальню Канариса трудностей не составит.

Каугилл одобрил мое предложение и направил рапорт Мензису. Через пару дней Каугилл показал мне резолюцию начальника разведки: «Прошу никаких действий против Канариса не предпринимать». Позднее при докладе одного вопроса Мензису мне представилась возможность поднять вопрос о моем рапорте: «Шеф, я был озадачен Вашим решением по этому делу. Разве не стоило попытаться?» Мензис улыбнулся и ответил: «Я всегда считал, что мы должны что-то предпринять против адмирала». И только много позднее я узнал, что с Кана-рисом он поддерживал секретный контакт через свою связь в Швеции».

Этот случай, и особенно замечание Мензиса, не давали Филби покоя. После начала военных действий еще бытовало убеждение в том, что война между Германией и Великобританией является трагедией, которую можно было бы избежать. В Соединенных Штатах продолжались контакты с оппозицией Гитлеру, представителем которой был Адам фон Тротт. В июле 1939 года фон

Тротт направил в Лондон полковника Генерального штаба Герхарда фон Шверина с рекомендательным письмом Дэвиду Астору, который позднее стал редактором «Об-сервера». Это письмо произвело на Астора такое сильное впечатление, что он решил обратиться в СИС в надежде, что представитель разведки встретится с фон Шверином. Руководящий сотрудник СИС заявил Астору: «Мне известно, кто этот человек. И если вы хотите знать мое мнение по поводу его приезда в Лондон, когда наши отношения с Германией находятся в таком плачевном состоянии, я скажу: «Это невообразимая наглость».

В Риме немцы через представителя Ватикана обратились с просьбой к папе Пию XII быть посредником в поисках справедливого и почетного мира. В Швейцарии состоялась встреча, на которой принц Хоэнлоэ, судетский аристократ, действовавший по поручению одного из нацистских лидеров — Геринга, обсуждал с отставным полковником авиации Малькольмом Кристи, с 1927 по 1930 год занимавшим пост британского военного атташе в Берлине, условия заключения мира, который развязал бы руки Германии для борьбы с коммунистической угрозой.

На позиции правительства Великобритании оказал влияние произошедший в ноябре 1939 года в Венло инцидент, когда гестапо арестовало двух сотрудников британской разведки, которых немцы хитростью заманили на встречу якобы для обсуждения условий организации объединенного антисоветского фронта. После этого Черчилль запретил любые контакты с германской оппозицией. И когда в мае 1941 года заместитель Гитлера Рудольф Гесс совершил драматический перелет в Шотландию, имея при себе список известных в Великобритании людей, которые, по его словам, выступают за мирный договор с Германией и союз против СССР, Черчилль повел себя осторожно и не допустил к Гессу сотрудников британской разведки, которая, как он считал, выступает именно за такой шаг.