Жена по завещанию - Анна Гур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это плохо?
Вскидывает бровь и отвечает чуть медленнее, чем обычно:
— Не знаю. Но я не люблю не догонять чего-то, поэтому рано или поздно докопаюсь до сути. Мой дед был непростым человеком и был в трезвом рассудке до последней секунды своей жизни.
Так что…
Я обязательно пойму, почему именно ты стала тем уникальным пунктом, который он решил вписать в завещание.
— Мне уже начинать бояться?
Спрашиваю, чуть понизив голос. Почему-то перестаю бояться Игната. Конкретно сейчас миллиардер, мило беседующий со мной в обычным кафе, кажется просто обаятельным мужчиной, с которым можно интересно побеседовать на разные темы.
Рассказ о его детстве сделал его в моих глазах более человечным, что ли...
Мне даже кажется, что мысленно я вижу того одинокого несчастного малыша, который в свои годики пережил тяжелейшую драму.
Теперь я понимаю, отчего Юсупов такой жесткий, замкнутый.
Он возрождал бизнес из руин, при этом поднимался он сам и из инвалидного кресла.
Это уже говорит о сильном характере и волевом духе.
Такие люди простыми быть не могут.
— Ты забавная, - отвечает мне, слегка улыбнувшись краешком губ.
— Я обычная, — отвечаю, также улыбнувшись, но Игнат ничего не отвечает на эту мою реплику, лишь неопределенно ведет подбородком.
— Расскажи мне о себе, — отпивает воды из бокала.
— Мне кажется, твои люди должны были собрать все досье на меня, ты слишком осведомлен, — парирую и опять ухмылка искажает твердые мужские губы.
— Меня не интересуют скупые факты, мне интересно послушать тебя. Пожимаю плечами.
— Не знаю, что говорить. Я обычная. Из обычной семьи. С детства любила рисовать, потом увлеклась архитектурой, изучала греческих философов и их мировоззрение, которое отображено в античных проектах городов — полисов. Любила постигать тонкости становления этой науки, поэтому в школе меня считали заучкой-зубрилой, особо со мной не дружили, а мне было не до гулянок с подружками. Я уже тогда знала, что хочу поступить на архитектурный в лучший вуз страны. У меня была мечта и я всегда знала, что для ее осуществления нужно работать. Пахать и пахать, чтобы потом кто-то, взглянув на результат, сказал - повезло.
Мои слова вызывают у Игната смешок.
— Повезло. Это то самое слово, которым характеризуются большинство из успешных проектов. И только ты и знаешь, сколько часов было убито на работу, на улучшение, но да. ..повезло... И везет отчего-то тем, кто упахивается двадцать четыре на семь.
— Кажется, у нас есть много общего Юля. Незаметного на первый взгляд. Еще что любишь, заучка, в свободное от учебы время?
— Не знаю. Музыку. Фильмы
— Какие предпочитаешь? — неожиданно интересуется
— Я люблю комедии. Не люблю драму и триллеры, хотя у меня сокурсницы фанатеют от сериалов, где много крови и интриг, игр на выживание, пощекотать нервишки самое то, а я. ..я люблю посмеяться, ведь в жизни нам так не хватает именно смеха.
— Да, интриг достаточно и в жизни, — кивает и я понимаю, что Игнат привык биться, жить как на вулкане. И это понятно. Когда у людей такие бешеные возможности, средства и власть. там просто не бывает и плетутся нешуточные интриги.
— Поэтому надо смеяться. Быть на позитиве и надеяться, что все всегда будет хорошо.
Кстати, вышла неплохая комедия, у меня сокурсницы хвалили, — подхватываю и говорю абсолютно искренне, опять Юсупов смотрит на меня с легкой улыбкой, как на какую-то девочку, которая и жизни-то толком не видела.
Хотя… возможно, он близок к истине.
— Так. На этой ноте я понял, что миллион лет не был в кино и мне безумно интересно посмотреть какую-нибудь комедию.
Прикусываю губу. На мгновение теряю дар речи.
— Пойдем в кино? - спрашивает Юсупов, и я еще больше теряюсь.
— Ты?! В кино?! — изумляюсь и смоляная бровь мужчины приподнимается.
— Сейчас я почувствовал себя каким-то доисторическим животным...
— Нет. я.. просто. - спохватываюсь и краснею.
— Ничто человеческое мне не чуждо и раз у нас с тобой сегодня день исключений, Юля.
Почему бы нам не пойти в кино?
Пожимаю плечами и смущаюсь, но все же киваю.
Лучше не давать оценку поступкам Игната, потому что прямо сейчас он ломает все созданные мной картины.
Холодный. Бездушный. Злой. Брутальный.
Он показывает, что может быть и другим. таким. что невозможно остаться равнодушной...
Какие-то звоночки начинают тренькать у меня в голове, будто предупреждение, будто.
Мотаю головой, чтобы от мыслей избавиться, а Игнат тем временем расплачивается и берет меня за руку, помогает встать, а дальше.
Мы действительно идем в кино, миллиардер покупает мне огромное ведро сладкого попкорна, имы направляемся в зал, я смеюсь от души и в какой-то момент ощущаю на себе взгляд.
Острый. Пронизывающий. Достающий до косточек.
Поворачиваюсь и встречаюсь с Игнатом глазами.
Не знаю, что там вижу, какие искры проскальзывают, но между нами будто нити вспыхивают, горячие, жгучие, током ударяет и я замираю.
Просто смотрю в эти желтоватые яростные глаза мужчины, который вскидывает руку, ловит меня за затылок, притягивая к себе, а уже в следующую секунду мои губы сминают его жесткие и твердые уста, лишая меня дыхания...
Меня накрывает. Уносит. Поцелуй слишком чувственный. Мурашки бегут по телу, я не могу оторваться от мужчины, и сама начинаю отвечать на его ласку.
Всегда слышала от подружек, что целоваться в кино это какая-то традиция, но я не подозревала, что настолько может рвать крышу.
Не знаю, как еще охарактеризовать то, что происходит. Это просто разрыв всех шаблонов. Там на экране кто-то стреляет, грохот и визг тормозов, а здесь в темноте зала есть только твердые и чувственные мужские губы, которые скользят по моему рту, затягивают в какую-то свою игру, когда Игнат чуть надавливает на мой подбородок большим пальцем и заставляет меня приоткрыть рот, чтобы его умелый язык подобно змее проскользнул внутрь, захватил мой и подчинил, сводя с ума в ритме танца.
У меня дыхание останавливается, воздуха не хватает и в животе бабочки.
Никогда ни один парень так нагло не целовал меня. Поцелуи Игната смывают все, что было, стирают из воспоминаний неумелые поцелуи, которые пару раз доводилось пробовать.
Юсупов действует так умело, его руки скользят по моим скулам, вниз по шее, большой палец останавливается на яремной венке, которая бешено пульсирует и бьется как угорелая, пульс зашкаливает и в какой-то
