Взрослые сказки - Наталья Изотова

— Да, — внезапно ответила Рита. — У тебя есть обязательства, которые ты не можешь нарушить.

В ее тихом, но твердом голосе не было ни намека на упрек, но легче от этого не становилось, скорее наоборот.

— Я могу попросить тебя кое о чем?

— Да? — я готов был уже на что угодно, лишь бы прекратить это.

— Я хочу встретиться. В последний раз, на краю леса за церковью, в полночь. Принеси с собой что-то, давно принадлежащее тебе.

Я удивленно уставился на девушку. Такой странной просьбы я не ожидал.

— Хорошо, я приду, — удалось выдавить мне.

Рита кивнула, поднялась с дивана, расправив платье, и не торопясь вышла из дома. Если бы не плащ, забытый ею у камина, могло создаться впечатление, что она просто отправилась к соседям одолжить соль, если здесь была распространена такая практика.

Я посидел минуту, потом принялся собирать вещи. Времени до полуночи было еще много, и надо было как-то отогнать нехорошие мысли.

Глава 6

Я шел на эту встречу, хорошо понимая, что она последняя: мне следовало уезжать, и как можно скорее, даже небольшое количество собранного материала уже не имело значения. Рита была главной из причин, я надеялся, что после нашего разговора она наговорит гадостей, расплачется, убежит — но уж слишком спокойно девушка все приняла, будто сказанное ее не волновало. Хорошо, если так, а если она что-то задумала? Я все еще продолжал надеяться, что и желание меня увидеть, и просьба принести что-то личное указывали на то, что сегодня мы распрощаемся навсегда. Возможно, мне предстоял нелегкий разговор, ее уговоры, попытки все изменить… возможно, нет. Пора было признаться, что я совершенно не знал эту девушку, представить не мог, что творится в ее голове, но и поступать в отношении нее подло не хотел. Не знаю, что питало мое чувство вины, но внутренний голос подсказывал: то, что я не мог бы сказать абсолютно искренне, что я не люблю ее. И обратное, наверное, тоже.

Ближе к полуночи, как и условились, я отправился к кромке леса, надеясь всем сердцем, что никакой из моих кошмаров не подберется ко мне раньше, чем я встречусь с Ритой — в ее обществе они меня не трогали. Личная вещь, что она так просила принести с собой, была выбрана с легкостью: отлично понимая, что девушка захочет сохранить что-то себе на память, я остановил выбор на кулоне, что купил лет пять назад в сувенирной лавке, когда по работе посещал Индию. Ничего особенного в нем не было, на тонкой золотой цепочке висела плоская абстрактная фигурка из того же металла, больше похожая на часть какого-то орнамента и всегда незаметная под рубашкой. По правде сказать, я сам не знаю, за что мне приглянулось это украшение, но судьба порой забрасывала меня в такую глушь, что всегда иметь при себе что-то ценное для оплаты еды или ночлега казалось мне удачной идеей. Жене же она никогда не нравилась, я был уверен, что она будет только рада, потеряй я где-то эту вещицу, поэтому… Да, если называть все своими именами, подвеска мне пригодилась именно так, как я и ожидал — откупиться. И от этого мне было еще неуютнее.

Фигурку Риты я различил, только подойдя совсем близко к первым рядам деревьев — в своем сером платье она почти сливалась с ночными тенями, стоя неподвижно и глядя не в сторону деревни, а куда-то в лес. Только бледное лицо, освещаемое луной, оловянной монеткой застыло в полутора метрах от земли. Я думал, что она не явится, но она пришла, поэтому, взяв себя в руки, приготовился говорить, много и уверенно, те слова, что были придуманы для подобных ситуаций задолго до моего рождения. Однако, стоило мне подойти, а ей заметить меня, как девушка тут же метнулась вперед, схватила меня за руку и потянула за собой в лес. Я думал, что она хочет спрятать нас среди царящего тут мрака от посторонних глаз, но Рита, не останавливаясь, упорно продвигалась вглубь чащи, в ту сторону, куда она так пристально до этого вглядывалась. Мне приходилось идти за ней практически на ощупь, держась за руку, изредка ощущая, как развивающиеся пряди ее рыжих волос, казавшихся сейчас черными, касались моего лица. В какой-то момент мелькнула запоздалая мысль, что она запросто может выбрать свой способ оставить меня здесь — просто убить. Мы редко опасаемся этого в нашем цивилизованном мире, но здесь, в этой глуши, отчаявшаяся сирота… Я в который раз напомнил себе, что моей вины здесь нет, я и пальцем ее не тронул, а что там она сама надумала — не мое дело. И с одной стороны это была правда, но…

Рита внезапно остановилась, да так резко, что я чуть не налетел на нее. Лес расступился, слышался запах затхлой воды, и, то ли глаза мои уже привыкли к темноте, то ли здесь кроны деревьев были реже — но я смог разглядеть, что мы стоим у небольшого болотца, с одной стороны заросшего тростником, но в остальном — с гладким зеркалом черной воды, безо всяких кочек, ряски и лягушек. Сложно было определить, как далеко от деревни мы забрались, и смогу ли я сам вернуться туда, не потратив на скитания всю ночь, поэтому оставалось лишь надеяться, что наш разговор в этом столь неромантичном месте не закончится ссорой.

— Рита, зачем ты привела меня сюда?

Я решил не ходить вокруг да около, но то, что услышал от нее, совсем уж не ожидал. Девушка не была расстроена или обижена, наоборот, в ее голосе сквозило воодушевление, хотя и говорила она шепотом.

— Ты сказал мне, что не можешь остаться, потому что у тебя там другая жизнь, жена, друзья и работа, — произнесла она, повернувшись ко мне и обеими руками сжимая мою ладонь. — У тебя обязательства, — Рита заглянула мне в глаза и то, как они блеснули, меня уже не пугало, я с легкостью теперь читал в них эмоции, даже в полумраке. — Но, если бы у тебя была вторая жизнь, второй шанс, возможность раздвоиться…

Я накрыл ее руки второй ладонью и произнес твердо:

— Рита, я не буду делить свою жизнь надвое, обманывать жену и то и дело приезжать сюда.

Она упрямо тряхнула головой.

— Не об этом речь. Если бы не было той жизни в другом городе — ты бы остался?

— Я не буду…

Нервы у нее наконец сдали, и девушка с силой