Взрослые сказки - Наталья Изотова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я сам хорош, — пакеты отправились на пол, пальто исчезло с ее плеч за минуту, а возможность что-то говорить отобрана поцелуями. — Пойдем…
— Дай хоть душ принять после работы, — делая вид, что отбивается, произнесла жена. Впрочем, она сама не хотела меня отпускать, это было видно даже при слабом освещении, по расплывшейся на губах улыбке.
— Вот потом и примешь.
Ответ был засчитан, обида забыта, покрывало с кровати сброшено. Страхи и монстры разлетелись по углам, напуганные любовью сильнее, чем лесные звери огнем. Хотя, при чем тут страхи, я делал это не для того, чтобы от них избавиться. Она моя жена, черт побери, и восхитительная женщина.
Глава 7
Из ванны были слышны тихие всплески, а я понемногу впадал в дрему. Возможно, я еще вернусь к работе сегодня, но точно не сейчас, когда в голове была приятная пустота, а организм простил бы мне бокал хорошей выпивки, но никак не кофе и попытку сосредоточиться. Да и когда в последний раз я нормально спал? Кажется очень, очень давно. Комната слабо освещалась ночником, делающим тени еще более густыми, и я услышал их даже раньше, чем снова вспомнил о них. Шорохи, поскрипывания, скрежет когтей. "Уходите", — мысленно приказал я. Бесполезно, уставший от долгого бодрствования и напряжения мозг не мог сконцентрироваться, и приказ вышел безвольным. Не думал, что управление детскими страхами будет вновь забирать столько сил. Я открыл глаза, глядя прямо перед собой, и вскоре различил их: черное, худое тело с узкой головой и длинными пальцами, с белыми пустыми глазами затаилось между стеной и шкафом, а еще ближе к кровати уже приготовилось к прыжку обросшее шерстью чудище, чьи глаза горели золотом. Ужаса больше не было, осталось спокойное принятие их как данности, но и прогнать их я не мог. Из ощерившегося рта послышалось похожее на хрип рычание, и тут в ванной закричала жена. Я рванул с кровати так быстро, что монстры будто испарились с моего пути, влетел в ванную комнату, распахнув занавески.
— Что случилось?!
Она испуганно отфыркивалась, мотая головой и пытаясь отдышаться.
— Я, уснула, кажется… Видимо, сползла в воду…
— Все в порядке?
— Да, надо уже вылезать. Прости, что напугала.
Она поднялась, выдернула затычку и вода устремилась в сток. Я подал ей полотенце, прислушиваясь к вновь появившемуся странному бульканью в трубах. Когда ванна опустела, из стока опять запахло каким-то болотом. Все, завтра точно этим займусь.
— Ты спать или работать? — донеслось из комнаты.
Она не видела их. Странно, потому что Рита и ее сестры видели — в глубине души я всегда верил, что их не я так напугал. Или… это все из-за самой деревни? В любом случае, это к лучшему.
— Спать, — ответил я, потянувшись к зубной щетке. — Сегодня точно — спать.
Забытье без сновидений покинуло меня после полуночи. Я все еще лежал, закрыв глаза, когда почувствовал на ногах легкую тяжесть, и это могло быть только одно существо на свете, один человек. Рита. Я поднял веки и посмотрел на нее, сидевшую на моих ногах так же, как в ту ночь, в точно том же задравшемся сером платье. Но сейчас в ее глазах не было и намека на страсть, что я видел тогда. Она плакала, поспешно оттирая лившиеся по щекам слезы, плакала все сильнее, пока это не стало беззвучной истерикой — она уже не вздрагивала, не всхлипывала, она кричала, в бессильной обиде и боли поднимая голову к потолку, но я не слышал ничего, ни хрипа, ни шепота, ни стона, будто она была не здесь, а у меня на ногах сидело видение. Постепенно на ее скулах и руках я различил темные пятна, какие оставляют грубые мужские руки, и меня прошиб пот от ужасной догадки. Не имея возможности произнести ее имя рядом со спящей под боком женой, я подался вперед, но моя рука, не встретив препятствия, прошла сквозь девушку, как сквозь легкую дымку. Она обхватила голову руками, вцепившись в волосы, согнулась, сжимаясь в комок, и исчезла.
Я больше не мог оставаться в кровати. Пытаясь не потревожить жену, я прошмыгнул в ванную, включил свет и заперся там. Сердце колотилось как бешеное, на глаза невольно наворачивались слезы, что бывало со мной очень редко — репортер, как и врач, быстро учится становиться черствым. Я уговаривал себя, что это всего лишь сон, Рита, помнится, уверяла, что и в первом была не она. Хотя нет, она никогда не говорила этого прямо, она лишь смотрела с укоризной. Неважно. Я просто волновался за нее, я представил худшее — и вот оно явилось мне видением. Но кому я врал? В глубине души я прекрасно все понял, хотя и не хотел верить, не хотел принять. Вместе с ней мы создали моего двойника, которого я просил стать ей мужем — что он и сделал, не спросив ее согласия. Я понял, что мерю ванную быстрыми шагами, и с трудом заставил себя остановиться, вцепившись в раковину. Я должен был ехать, вернуться немедленно, спасти ее, бросив все в этой, городской моей жизни — и справиться с этим порывом было во сто крат сложнее, чем со всеми монстрами разом.
Кое-как я вернулся в кровать, а ближе к утру даже провалился в жалкое подобие сна, проснувшись от тихого звука закрывающейся двери, когда жена ушла на работу. Сегодня пятница, у нее короткий день, а у меня куча дел — прежде всего я хотел разобраться с трубами, а ближе к полудню сходить в издательство, где меня, наверное, уже потеряли. То, что ночью казалось ужасным и требовало немедленных действий, при солнечном свете стало похожим на забытый кошмар, отзываясь лишь смутной тревогой где-то в глубине сознания. Позавтракав, я отправился в ванную, где, перебирая слив, постепенно успокоился и убедил себя в том, что никакого двойника существовать не может, а Рита мне приснилась потому, что я привык видеть ее каждый день — и невольно вспомнил. Трубы оказались забиты какой-то травой, грязью и чешуйками, будто моей жене пришло в голову в мое отсутствие содержать в ванной живую рыбу. Хорошо промыв все и собрав обратно, я с удовлетворением прислушался к тому, как свободно и тихо теперь вода уходит в слив, и стал собираться на работу. Отпуск
