По ту сторону огня - Василий Головачев

Во-первых, все «города» мало чем отличались друг от друга.

Во-вторых, стоило «кроту» сунуться в атмосферу спутника, как рядом мгновенно выросли грозные «каракатицы», рыщущие в поисках невидимого, но обладающего мощным гравитационным полем пришельца. Вероятно, они получили от других сторожей цивилизации необходимые данные и целенаправленно искали чужака, проникшего в их владения. Во всяком случае обнаружили они солнцеход быстро и тут же устремились в атаку, верно определив его координаты. Снова рубку управления «крота» накрыла волна необычных вибраций, от которых не спасала колоссальная ядерная защита аппарата, рассчитанная на пребывание внутри звезд.

Пришлось бежать.

Вряд ли «каракатицы» могли преодолевать пространство с такой же скоростью, что и земная машина. Им достаточно было «струнных» технологий, которыми они владели не хуже земных спейс-машин. Однако Хасид счёл обычное отступление опасным и направил «крот» испытанным путём — вниз, в недра Титана.

Выдержали ещё одну резонансную встряску от выстрелов «каракатиц», погрузились в одно из метановых озёр, потом в верхний слой тектоносферы планеты, остановили солнцеход. Вылезли из кресел посовещаться и размяться.

— Сторожа озверели, — озабоченно сказал Кузьма. — Не означает ли это, что центр местной жизни располагается на Титане?

— Мне так не кажется, — сказала Катя.

Они одновременно посмотрели на спутника.

— Энергии у нас много, но мы плохо защищены, — сказал Хасид рассудительно. — Либо надо искать защиту от оружия сторожей, либо способы выхода на «струнные» режимы.

— Мы говорим о другом.

— Титан мало чем отличается от Марса. Катя права. Здесь нет местного правительства.

— Однако на нас сразу напали!

— Это означает лишь одно: спутник Юпитера играет какую-то важную роль в цепи других планет и спутников, где занято большинство киберов-«насекомых».

— Ты же хотел одного из этих киберов взять в плен.

— Я бы хотел взять «языка» из команды «каракатиц», но вряд ли это достижимо.

Кузьма потёр переносицу пальцем, покачал головой.

— Ёлки-палки! Это же идея! Надо подкараулить одну из «каракатиц», протаранить и взять кого-то из экипажа в качестве «языка»!

— Идея, может быть, и хорошая, — с сомнением проговорила Катя. — Но нас только трое…

— Не имеет значения. Расконсервируем витсов, вооружимся психотроникой, они и пикнуть не успеют!

— Насчёт «пикнуть» не знаю, — сказал Хасид, подумав, — но попробовать можно. Хотя я бы всё же сначала махнул к Урану, посмотреть, что там делается. А ты за время похода поработал бы с Дэвом над экранировкой. Против оружия «каракатиц» у нас нет защиты.

Кузьма хотел по привычке возразить, что до сих пор они справлялись, однако передумал. С трудом удержал зевок, виновато улыбнулся.

— Спать хочу…

— Идите отдыхайте, — великодушно предложил Хасид. — Я подежурю.

— Не хочу, — сердито сказала Катя. — Пусть идёт один.

— Тогда с твоего разрешения я тоже пойду.

Катя бросила на друзей уничтожающий взгляд.

— Слабаки! Можете спать, пока не надоест! Я и без вас обойдусь!

— Только не экспериментируй с аборигенами, — проворчал Кузьма. — Не вмешивайся в их жизнь.

— Сама решу, что мне делать.

Мужчины обменялись взглядами, вышли.

— Как ты думаешь, она не станет рисковать? — спросил Кузьма.

— Дэв за ней присмотрит, — ответил Хасид, — и даст нам знать. Ты действительно устал?

Кузьма сморщился.

— Надоело всё…

— Мне тоже. Но ведь нам некуда деться.

— Обратно в Солнце, искать дорогу назад.

— Здесь надо разобраться. Завод сферозеркал не должен существовать.

— Да понимаю!

Они добрались до отсека отдыха, вымылись в душевых кабинах, улеглись в спецгамаках.

Кузьма тут же уснул.

Хасид какое-то время вслушивался в тишину отсека, лёжа с открытыми глазами, подсоединился к Дэву:

— Что нового?

— Ничего, — коротко доложил инк. — Вошли в воды озера.

— Наблюдается что-нибудь интересное?

— Водоросли. Если это, конечно, водоросли.

— Разбудишь меня через два часа. Если ничего не случится.

— Слушаюсь, сэр.

— Кто тебя научил отвечать «сэр»?

— Человек по имени Оскар Мехти.

— Не называй меня больше сэром, лучше — сударь.

— Хорошо, сударь.

Хасид уснул.

Кузьма проснулся сам, вяло поинтересовался:

— Ты ещё спишь?

Никто ему не ответил.

Он повернул голову, обнаружил пустой гамак и рывком сел. Помассировал шею, помахал руками, встал, оделся, на ходу беседуя с Дэвом, и через несколько минут поднялся в рубку солнцехода.

Его встретила тишина.

В рубке никого не было!

— Не понял! — пробормотал он, озираясь. — Дэв, где они?

— Вышли, — ответил инк лаконично.

— Куда?!

— Наружу.

— Зачем?!

— Изучают сюрприз.

— К-какой сюрприз? Что за ерунда?!

— Насколько мне известно, у вас сегодня день рождения. Они вспомнили об этом, а потом обнаружили сюрприз. Полковник Хаджи-Курбан сказал, что для вас, сударь, это будет сюрпризом.

Кузьма открыл рот и закрыл, внезапно осознавая, что ему и в самом деле исполнилось тридцать лет.

— Чёрт побери! Забыл!

— Поздравляю, сударь.

— Благодарю… раньше ты называл меня сэром…

— Ваш друг изменил установку. Называть вас как раньше?

— Нет, не нужно. — Кузьма заторопился. — Я тоже выйду. Где они сейчас?

— Мы нашли небольшой островок в местном море. На острове обнаружены необычной формы развалины. Похоже, что это след другой цивилизации.

— Гуманоидной?!

— Затрудняюсь ответить, сударь.

Кузьма бросился вон из рубки, добрался на лифте до десантного отсека, натянул спецкостюм, позволяющий находиться в открытом космосе, и упругий язык инвертора вынес его сквозь лопнувший корпус солнцехода в мир «местного» Титана.

«Крот» сидел в породах острова выпуклым щитом, припорошенным пылью и присыпанным мелким гравием. Он не садился на остров сверху, как космический корабль, а вылез из-под земли и потому казался просто «деталью» ландшафта, хотя и очень ровной, геометрически правильной.

Сам остров был невелик: два на три километра — и совершенно пустынен, если не считать какой-то полуразвалившейся постройки на его вершине, смахивающей на шлем хоккеиста. Высота этого «шлема», отливающего желтоватым металлом, достигала двадцати метров, диаметр — десяти. Никого возле постройки не было видно.

Чувствуя непривычную лёгкость во всём теле — сила тяжести в этом мире была едва ли не втрое ниже земной, Кузьма вприпрыжку направился к «шлему», отмечая боковым зрением другие детали пейзажа: груды камней, ложбины, редкие скалы, округлые ямы, похожие на метеоритные кратеры.

Небо здесь имело густо-синий цвет, с розовыми прожилками, ничуть не напоминающими облака. Солнце — яркая звезда над горизонтом — казалось жёлтой лампочкой. Вода метанового моря приобрела вблизи острова тёмно-зелёный цвет, наливаясь синью к близкому горизонту.

И ещё одну любопытную деталь заметил Кузьма: остров был окружён самой настоящей изгородью из гнутых «жердей» и «водорослей», соединяющих «жерди» в единый «забор». Но размышлять об этом он стал позже, когда встретился с друзьями.

Катя и Хасид вылезли из «шлема» через дыру в его основании, замахали руками.

— Поднимайся, — послышался голос девушки.

Кузьма послушно взобрался на холм.

Вблизи «шлем» ещё больше был похож на строение, возведенное человеческими руками.

— Как вам удалось найти это чудо?

— Случайно, Дэв увидел, показал, — объяснила Катя. — Мы решили сначала исследовать находку, а потом рассказать тебе. Кстати, поздравляю с днём рождения.

— Спасибо.

— Целовать буду дома, здесь температура под минус сто двадцать и костюмы не позволяют. Желаю всегда всего добиваться.

— Вместе с тобой, если ты позволишь.

— Позволю, — милостиво согласилась внучка Лапарры.

— Я тоже поздравляю, — присоединился к ней Хасид. — Подарком эту конструкцию назвать трудно, и все же мы её тебе презентуем.

— Что это?

— Внутри практически пусто, но моя интуиция подсказывает, что строили башню не «насекомые».

— Люди?

— И не люди. Но близкие к ним по восприятию мира существа.

— Может быть, гуманоиды, — добавила Катя. — Дэв оценил пропорции башни, они близки нашему «золотому сечению». Все постройки «насекомых» созданы в соответствии с другой геометрией.

— Какой?

— Я слабо разбираюсь в терминах, но Дэв сказал, что все «мосты» и даже вон тот «забор», — девушка ткнула пальцем в недалёкую «изгородь», — изготовлены по законам «отстающего вурфа».

— Чего-чего?

— Вурф — это математическое отношение частей конструкции, — сказал Хасид. — Наши мечети и ваши православные храмы построены по законам «золотого вурфа». Здесь же почти везде используются фазовые гармоники вурфа.